Враг моего врага. «Песец» - Натали Р.
Перед проколом Мрланка вызвал т’Лехин.
– Я веду своих и землян к Чфе Вару, – сказал он. – Присоединишься?
– Я-то? Не вопрос. А как ты землян уговорил?
– Их и уговаривать не пришлось, – мрачновато хмыкнул мересанец.
Он получил сообщение от Салимы. Она ненавязчиво просила его взять под свое командование объединенный флот и отправиться к Чфе Вару. Земная эскадра приказ получила, Андроникос Спатос в курсе. Салима просила о том, чего т’Лехин и сам хотел бы. Но он отдавал себе отчет, что эта просьба из тех, на которые в любом случае невозможно ответить отказом. Как бы мягко она ни звучала, де факто это – распоряжение. Он во всем зависит от Салимы: и экономически, и душой.
Дюжина кораблей появилась над Чфе Варом, мгновенно отразившись на экранах наблюдения. Они не лезли под огонь оборонных спутников, просто возникли и легли в дрейф. Т’Лехин вежливо поздоровался по радио и любезно проинформировал тех, кто его слышит, о составе объединенного флота и принадлежности его кораблей. Мрланк восхитился. Не такой уж зануда этот Алекс, даром что без малого координатор.
Корабли висели, ничего не делая. Не пытались атаковать, не объявляли ультиматумов. Но внизу запаниковали.
Посол Содружества Миров вошел к Салиме и коротко поклонился:
– Достойная Эл Танг Ри просит разговор по ква-девайсу.
– Хорошо, – вроде бы благосклонно кивнула Салима. – Мне будет удобно в семь.
Веранну вскинул бровь.
– Вы имеете в виду семь вечера? – естественно, ведь семь утра уже прошло. – До этого времени еще восемь часов! Салима, Эл Танг Ри нужно срочно поговорить с вами.
– К сожалению, у меня есть более срочные и важные дела, – как бы удрученно промолвила она. – Но как только я с ними закончу, непременно пообщаюсь с достойной Эл Танг Ри. Я даже готова потратить на это личное время. В самом деле, не откладывать же на несколько дней: завтра-послезавтра у меня очень плотный график.
Веранну не хотел бы быть ее противником. Восемь часов чфеварцам предстоит наблюдать тринадцать чужих кораблей прямо у себя над головами – сверкающие звездочки видны даже в самый примитивный телескоп. Восемь долгих часов пребывать в напряжении, в беспомощном ужасе. В каждый момент любой из этих кораблей может активировать батареи, и… Или пустить по наземной цели ракету, не суть важно. Он знал, что адмирал т’Лехин спокойно объяснил чфеварцам: так он и сделает, если с поверхности поднимется хоть один сторожевик, истребитель или драккар. Тринадцать кораблей – это нынче вдвое больше, чем весь военный флот Чфе Вара, включая досветовой. Шансов никаких. Но т’Лехину не хотелось, чтобы его беспокоили сумасшедшие камикадзе. Теперь само чфеварское руководство не позволит им геройствовать, рискуя жизнями соотечественников.
Эл Танг Ри пыталась воззвать к милосердию врагов.
– Уберите из прицелов хотя бы города! Я не в состоянии контролировать все. Из-за одного чокнутого маньяка могут погибнуть сотни тысяч!
– У нас три миллиарда погибло, – равнодушно уронил т’Лехин. – Причем ни за что. Вас же это не смутило. Вы продолжали поддерживать Ена Пирана. Вы действительно полагаете, что меня волнуют ваши подданные – сотней тысяч больше, сотней меньше?
Т’Лехин не нравился Эл Танг Ри, еще когда являлся союзником. Надменный мужлан, безразличный к чужим проблемам. В качестве врага он был еще хуже. Да, она совершила ошибку, которая сделала мересанцев врагами. Нужно было демонстративно порвать с Гъде, выгнать Имита и его одиозного адмирала, договориться как-нибудь с Землей и выйти из войны. Не пожелала отступить, захотела победы, которой поманили гъдеане… Кусай теперь локти.
– И раз вы не можете ничего контролировать, – добил ее т’Лехин, – что вы за координатор?
Разговаривать с ним бессмысленно. Она попыталась связаться с командиром земной эскадры. Земляне – главная сила. Если хотя бы их крейсеры отвернут свои орудия и ракеты от городов, можно будет слегка перевести дух.
Спатос не стал говорить по существу.
– Командует адмирал т’Лехин, к нему и обращайтесь.
– Почему вы, земляне, слушаете мересанца? – она попробовала вбить клин.
– А почему бы нет?
Железный аргумент.
Эл Танг Ри пребывала в смятении. Необходимо как можно скорее прояснить ситуацию и сделать все, чтобы чужаки ушли. Но проклятая Салима, видите ли, занята! Интересно, чем? Что может быть важнее Чфе Вара?
– Силы небесные, – пробормотал Согиро, разгибаясь и потирая поясницу. – Как раб на плантации!
Солнце в этом краю палило нещадно. Впрочем, плотно прилегающие темные очки он носил не из-за солнца, а лишь для того, чтобы прохожие не смущались, видя неровные пустые глазницы, все еще кровящие порой. В доме он мягкую тряпочку наматывал, а выходя, надевал очки. Стильные, сказала Баин. Чтобы перед соседями не стыдно было.
Голову от солнца прикрывала бейсболка защитного цвета, из-под нее выбивался короткий, будто бы купированный хвостик желтых волос, стянутых резинкой. Ни туда, ни сюда – так высказалась Баин о длине его волос. Стричься он не хотел, он же не раб, чтобы ходить с двумя сантиметрами под машинку. Тогда делай хвост, велела она. Проклятые резинки без конца терялись, и он таскал их у Динары, девятнадцатилетней студентки, дочки Баин. Нынешняя резинка была розовой, но о том он, к своему счастью, не знал.
Руки и плечи эасца, не прикрытые майкой цвета хаки, успели загореть. Он и на эасца-то теперь похож не был: хвостик под бейсболкой, очки, майка, потертые джинсы, бронзово-коричневый загар. И бицепсы. От постоянного физического труда наросли мышцы. Непонятно, радоваться этому или горевать. На родине мускулы традиционно считались принадлежностью рабов, но здешние мужики щупали бицепс уважительно и одобрительно: матереешь, мол, найденыш. Местные прозвали его найденышем из-за неосторожной реплики Баин в ответ на вопрос, где взяла нового мужика: в космосе нашла, под ногами валялся. И все тут – найденыш навеки.
Согиро нашарил в кармане джинсов сигареты и зажигалку, закурил, слегка покачиваясь. Ветер холодил вспотевшую спину. До чего я докатился, подумал он сокрушенно. Ковыряюсь на грядках с мотыгой, как…
Приведя к себе, Баин нагрузила его работой по самые… уши. У меня, дескать, дела, Динаре надо учиться, Дамир своей семьей живет, помогать нам некогда. Ты теперь мужик в доме – вот и давай в борозду. Во всех смыслах. Вымой полы, вымой посуду, погрузи-выгрузи, марш с Динарой в магазин сумки тащить, а потом с Баин на рынок за мешком известки… А огород ее казался Согиро бесконечным. И, как назло, приспело время готовить землю к посадкам. Тут – картошечка, предвкушающе произносила она, там – укроп, петрушка, сельдерей, здесь – огурчики, помидорчики, а по ту сторону – клубника. На тебе мотыгу и рыхли,
