Кипрей - Ольга Дмитриевна Павлова
Правда ли была в тех записях?.. Может, и нет. Вот только почему же их не суют в нос жителям Нового Эверрана в попытке обелить нынешнего правителя?! Почему документы эти прячутся за десятком замков и печатей?.. Сэйграна винят даже в том, к чему он вовсе непричастен: Война Огня, падение Фениксов, разруха… Да что там, ему то и дело приписывают даже гибель посевов после засухи или половодья!
И чем больше Этер наблюдал за всем этим, тем более ясная складывалась картина: кто-то умело и целенаправленно лепил из Сэйграна Ивьена образ чудовища. И гвардеец все понять не мог, почему же сам граф никак этому не препятствует?.. А потом и это стало очевидным. Сэйгран не просто не препятствовал, он сам инициировал это! Зачем? Вот чего Адалан так и не сумел понять до конца… Может, хотел держать людей в страхе, надеялся, что, боясь его до помешательства, никто не отважится на новый мятеж?.. Вот только, как показали события последних дней, о которых Этер успел узнать от гвардейцев на въезде в город, страх оказался неспособен удержать людей от восстания! Счастье, что все обошлось…
Не все решения графа были ясны Адалану, и все же с некоторых пор он был совершенно уверен в одном: что бы ни случилось, он будет стоять за плечом эверранского регента и верен ему будет до конца. Гвардеец не смог бы теперь сказать, в какой момент пришло это простое понимание – может, уже тогда, в архиве, а может, совсем недавно, в Рейме… Пока все вокруг в каждой молитве своей просили небо избавить Эверран от графа Сэйграна, тот умудрился вернуть им Дион и Айхан, предотвратив при этом кровавый переворот и обойдясь стократ меньшими потерями!.. Может, Фениксы и были хорошими правителями, но они мертвы, и нет смысла плакать о потерянном! А Сэйгран жив, и видит небо, если кто и сможет вытащить Новый Эверран из пекла, то только он один… Человек, чьи руки измазаны в крови не то что по локоть, а по самые плечи, но чья совесть осталась безупречно чистой.
К бесам месть, к бесам Гаро с его изрядно заплесневелыми лозунгами и обещаниями… Адалан Этер сделал свой выбор, теперь уже окончательный. Пусть сволочь, пусть дважды изменник и предатель – плевать! Бывшего наемника мало интересовали вопросы морали.
А вот что не могло его не интересовать, так это срезанная еловая ветвь, воткнутая между плитами давно разрушенной сторожевой башни в окрестностях столицы – условный сигнал от Гаро. Гвардеец намерено проехал через это место, когда возвращался в Эверру – всегда проезжал, если была такая возможность. Изредка оставлял там свои донесения… Вот только подобный знак находил впервые. Бесы дери, почему же именно сейчас?! Еловая ветвь означала необходимость личной встречи с посланником герцога. Адалан должен был вытащить ее и нацарапать на этом месте несколько засечек – показать, в какой день сумеет явиться для разговора. Но Этер вчера постоял, издалека глядя на проклятую ветку – совсем зеленую, не успевшую пожухнуть, а значит, воткнутую недавно – и, вскочив в седло, опрометью помчался в столицу. Глупо… Как будто от всего этого можно было сбежать!
Допустим, некоторое время Адалан сможет притворяться, что не был в условленном месте и не мог видеть знак. Постоянно вертеться на виду у регента и делать вид, что тот ни на секунду не отпускает его от своей персоны… Вот только рано или поздно с ним все равно сумеют связаться, у Гаро хватает людей в Эверре. Что ж, после этого можно будет тянуть время, обещая, что вот-вот он выяснит бесовски ценные сведения… Но долго все это не продлится. По самым оптимистичным подсчетам, у Этера в распоряжении оставалось недели две, по более реальным – несколько дней. Хотя, по сути, прийти за ним могли уже завтра.
А дальше перспектив у Адалана будет немного. Или его прикончат люди Гаро, как только станет ясно, что он – перебежчик, либо вся эта возня привлечет внимание тайной службы, и тогда прикончит Этера уже регент, предварительно, конечно, допросив… И при всем уважении к последнему, сложно было сказать, какой из вариантов нравился Адалану меньше! Попытаться сбежать? Смешно! Что у Гаро, что у Ивьена руки длинные, кто-нибудь из них дотянется до него в первые же дни, так что итог будет тем же. А кому, как не Адалану, знать, что делают с перебежчиками и вражескими шпионами… Пальцы против воли потянулись к вороту – ощупать зашитый туда бутон ильгоярмы. Это немного успокаивало, давало чувство хоть какого-то контроля… По крайней мере умереть в случае чего Этер сможет по-своему – быстро и без мучений. Вот только он предпочел бы вовсе без этого обойтись!
Некоторое время гвардеец сидел, уткнувшись лбом в сцепленные ладони, потом резко выпрямился. Пришла ему на ум одна мысль – сомнительная, рискованная… И все же лучше так, чем сидеть и считать минуты до собственной смерти!
Грамота на столе наконец просохла, Этер положил ее на остальные бумаги и, собрав их в стопку, пошел относить графу на подпись.
Тот, как всегда, сидел за письменным столом, разбирал какие-то отчеты, делал пометки – его вообще редко можно было увидеть за другими занятиями. Вид у регента был утомленный… Что ж, учитывая последние события, удивляться нечему. Дождавшись короткого кивка, Этер положил перед регентом бумаги и приготовился ждать: тот никогда ничего не подписывал, не прочитав…
– Господин граф, смею ли я спросить?.. – не выдержал Этер, когда регент, просмотрев первую грамоту, принялся возиться с печатью.
– Полагаю, вам виднее, смеете или нет.
Понимая, что отступать глупо, Адалан
