Прорвемся, опера! - Никита Киров
— Помню, что говорил, и ты правильно сделал, что со мной связался. И правильно, что вы с ППС-никами драться не начали. А то было бы совсем худо.
— Едва сдержался, если честно, — проговорил Орлов сквозь зубы. — Но Егорку-то реально же по беспределу забрали. А если бы те твари девчонок бы того, снасильничали? У них тормозов-то нету. Пока нас не было, они ещё хуже стали.
— За это их не подтянешь, — сказал я спокойно. — А вот то, что пацан твой матом кричал и руками махал — тут могут хулиганку оформить. Протоколов напишут, и за хулиганку, и за появление в общественном месте в пьяном виде, вмиг оскорбление человеческого достоинства нарисуют.
— Да не пил он! — воскликнул Витька. — Нельзя ему. Их тогда накрыли миномётами, он один тогда из всех взвода выжил, раненый. Как выпьет, крыша напрочь улетает, он поэтому и не пьёт теперь, бросил, сидит дома. На работу тоже никуда не берут, мы его просто позвали за собой, чтобы не кис там в одиночку, а тут вот оно чё… Лучше бы меня забрали, — он покачал головой.
— Ладно, — сказал я, положив ему руку на плечо, и оглядел остальных. — За девушек вступились — молодцы. Что трезвые — хорошо. А я сейчас поговорю, узнаю, что и как. На крайняк ему пятнадцать суток дадут, но постараемся и этого избежать. Но говорить буду я, вы ждёте здесь, не шумите, а то ещё кого-нибудь заберут. И так сюда косятся.
— На нас все косятся, — проговорил кто-то из толпы, его лица я не видел. — Боятся до усрачки, думают, психи с войны приехали. Показать, может, а то они тут…
— Ну-ка тихо, — прервал его Орлов. — Вот, Пашка подошёл, сейчас порешает.
Сказать-то, что помогу, легко, а вот сделать такое тяжелее. Всё зависит от того, что написано в протоколе и кто его составил. А если есть заявление от пострадавшего, то пиши пропало, там и уголовку могут подтянуть.
Сначала поздоровался с ППС-никами. Это не обычный наряд, а так называемая «гонорейка», ГНР, группа немедленного реагирования, которая заступает на службу к ночи. Там и состав усиленный, и вооружение автоматами. Приезжают, когда обычный ППС не справляется.
Как пояснил полноватый сержант с настолько белесыми бровями, что их почти не было видно, их вызвали на подмогу.
— Да чё, сидим, курим, анекдоты травим, — рассказывал он, сидя на заднем сиденье уазика и держа на коленях автомат. — Тут по рации запрашивают, драка в кафешке, братва с кем-то дерётся.
— Тот экипаж братву увидал, зассал, — добавил водитель, молодой парень, поправляя фуражку. — И давай панику в эфире поднимать. Вот и приехали.
— Мы рядом, поехали. Там ещё машина ОВО была, группа быстрого реагирования их, тоже мигом прилетели. А дальше чё, п***чек всем вломили, — с усмешкой похвастался сержант. — Вроде обычная драка, без телесняков сильных, можно уезжать. Братва вообще сразу свалила. Но один из побитых, короче, не в адеквате был, его Тарасов, наш комвзвода, сказал забирать. Пацаны там возмущались, хотели лезть, я уж за автоматом было тянуться начал, но их вон тот осадил, — он показал на Орлова, стоящего в отдалении. — Ну и протоколов наш старлей написал. Там он, внутри, с дежуриком общается.
— Благодарю.
— Припадочный какой-то пацан, — сержант хмыкнул. — А нам палки по административке надо на ком-то делать. Сам понимаешь, спрашивают. Вот и взяли.
— Не припадочный, контузия у него. С Чечни парень приехал, а тут бандиты лезут.
Сержант пожал плечами, ему это неважно, он делал то, что привык делать на работе.
Командира взвода ППС, старшего лейтенанта Тарасова, я знал в лицо, да и как-то раз с ним выпивали, ещё в той, первой моей жизни. Ничего плохого я о нём не помню, обычный такой мент, иногда вредный, иногда излишне дотошный, но в чём-то порочном замешан не был.
Он среди этого экипажа самый молодой по возрасту, но у него было офицерское звание, поэтому он был их командиром. Кстати говоря, Тарасов закончил школу милиции на два года раньше меня, там мы с ним и пересекались. Я надеялся, что теперь он меня вспомнит.
А в дежурке снова ржали. Туда пришёл Устинов, он сейчас сидел на краешке стола, держал в одной руке сигарету и рассказывал о «приключениях» Шухова в морге:
— И Ручка передал сторожу, короче, типа, когда мент проснётся, его перекрестить надо, чтобы упокоился и обратно лёг…
Раздался громогласный смех, и Устинов замолчал, ожидая, когда все отсмеются, чтобы продолжить. И пока байка не подойдёт к концу, никакого оформления пока не будет. Закрыли в обезьянник, бюрократия будет позже.
Я подошёл к Тарасову.
— Саня, привет! Давай покурим, как дослушаешь.
— Ага, Паха, ща, — кивнул тот и махнул на Устинова.
Узнал, хорошо. Когда рассказ закончился, мы вышли со старлеем в коридор.
— Саня, по этому делу с дракой, я вот разузнал и у твоих ребят, и у тех пацанов, что случилось. Расскажи тему.
— Ну слушай, Паха, два протокола я составил, — Тарасов начал перебирать бумаги, которые держал в руках. — Оба за появление в общественном месте в пьяном виде. Но какой-то он всё равно неадекватный. Думаю, может, в наркологичку его свозить, освидетельствовать? Пусть в банку поссыт, вдруг под дурью? Хотя на нарика тоже не похож, в машине уже спокойно себя вёл, вежливо говорил. Вроде как, в себя пришёл, так больно быстро для этих.
— Не нарик он, а контуженный немного, Саня, из Чечни вернулся. По голове ударили, его как тряхануло, он и сорвался, а так-то никому не навредил. Слушай, за этих парней, что с быками сцепились, могу сказать, что нормальные они мужики, правильные. Друг за друга держатся с тех пор, как приехали, а говна там повидали, сам понимаешь. За девушку вот вступились, если ты не в курсе. Они на поруки пацана возьмут, следить будут, всё там хорошо обойдётся. Давай сделаем всё как надо и отпустим его?
— Слушай, — Тарасов нахмурился и скрестил руки. Форменная куртка из кожзама скрипнула. — Ты же в курсе моей работы? Мы вот приехали, пресекли драку, забрали одного, хотя я мог всех оформить, было
