Прорвемся, опера! - Никита Киров
— Поговорю, Витя, посмотрим, что можно сделать.
Хоть ко мне Орлов обратился, а не сам решили что-то учудить. Так что поговорю, выясню, что случилось. Привезут-то всё равно к нам, в обезьянник, там всё и узнаю.
Глянул за окно, удивился, что уже начало темнеть и день прошёл, после спустился в дежурку.
А там было весело.
Хохотал Устинов, хихикал дежурный, ржал помощник дежурного, тянула лыбу до ушей Ленка по прозвищу «Секретутка», она сводку в ДЧ забивала (должность при этом ее назвалась очень солидно — инженер-электроник), смеялись, зажимая рты, забредшие на огонёк ППС-ники и пара гайцов.
— Как, говоришь? — дежурный Ермолин, говоривший по телефону, смахнул набежавшую от смеха слезу. — Стучатся? Кричат что-то? Ты сколько выпил-то, придурок? Тут не наряд надо звать, а санитаров из психушки. Всё! Всё, говорю! Ещё раз позвонишь, в психушку уедешь! Пить надо меньше! Или закусывать побольше!
Он положил трубку и просмеялся ещё.
— Ну и дал он гари.
— Что такое? — поинтересовался я.
— Да там сторож в морге, новый, в первый день заступил, — пояснил ухмыляющийся дежурный. — Звонит нам, кричит, что у него там трупы двери выламывают, сбежать хотят. Допился до белочки, дебил! Ну не умеет молодежь пить нонче. Не запивать надо, а закусывать!
— Ага! Вообще, молодёжь меры не знает, — веселился Устинов. — Пьют, как в последний раз. Ха-ха!..
Я нахмурил бровь. Это всё явно не случайно. Мы же только недавно приехали оттуда…
— Василий Иваныч, — поманил его к себе я и продолжил тише. — А Шухов-то из морга вернулся? Или там остался?
— Не знаю, я за него не отвечаю. Да и, знаешь, что он здесь есть, что его нету, на работу это никак не влияет.
Он развёл руками, а на лице у него святая простота… ну а мне на память пришёл тот кирпич, которым всегда подпирали дверь. Одно неловкое движение, и дверь захлопнется, а изнутри уже не открыть. И вся это история с ожившими мертвецами, что стучались в морге, чую, еще всплывет с подробностями. Зуб даю, не обошлось тут без проделок Устинова.
Ладно, надо как-то решить вопрос, чтобы Шухов не понял, из-за чего именно это всё произошло. А после разобраться, что случилось с человеком Орлова, пока это всё не зашло слишком далеко.
Глава 23
— А если он на тебя подумает? — шепнул я.
— А я-то что сделал? — Устинов изобразил наигранное изумление. — Я ничего и не делал… он сам, хе-хе.
— Нам всё равно ехать туда, — сказал я громче. — Пальчики надо снять у одного трупа, заодно и успокоим товарища, ну и посмотрим, чтобы никто оттуда не сбежал. Макарыч, дай нам ключик от морга.
— Ща, — дежурный Ермолин, всё ещё посмеиваясь, протянул руку. — Подай-ка!
Помощник дежурного Федя снял с гвоздика ключ и передал нам, но журнал не протягивал, забыл о нём, наверное, потому что тоже постоянно хихикал. Думаю, когда станут известны обстоятельства случившегося в морге, всем станет ещё смешнее.
— А ППС-ники никого в обезьянник не привозили? — спросил я, пока не ушёл. — А то говорят, задержали кое-кого.
— Ещё никого не было, — Федя глянул в журнал доставленных.
Хорошо, успеем решить и этот вопрос.
Дядя Гриша отвёз нас в морг, по пути молчал, как партизан, а вот Василий Иваныч веселился, гадая, что же мы там увидим.
Подъехали к моргу, картина маслом: сидит мужик лет сорока, невысокий, с большими мешками под глазами и небритый, притулился в уголке у входной двери морга, вытаращив глаза. Пальцы белые, в левой руке он сжимал кусочек мела, который потихоньку крошился на землю. Время не рабочее, Ручки тоже наверняка уже нет… А этого сторожа я раньше в морге не видел. Новичок, как и говорили. Только вряд ли он теперь останется здесь работать.
— И что у тебя стряслось? — спросил я, оглядевшись по сторонам.
— Там, — сторож показал в сторону «мертвецкой». — Он там.
— И кто? — вкрадчиво спросил Устинов, покусывая кончик уса. — Кто там сидит?
Дверь была закрытой, а рядом с ней лежал разломанный кусок кирпича. Картина произошедшего стала ясна, кирпич сломался (и явно не сам по себе), половина осталась там, половина здесь, а дверь морга захлопнулась. И изнутри её не открыть.
Но если Шухов не успел уйти…
— Открывай! — раздался сдавленный хриплый крик с той стороны. В дверь кто-то начал барабанить кулаками и ногами. — Открывай! Я начальник уголовного розыска! Подполковник Шухов! Открой, сука, кому говорят! Суки, вы где там⁈
— А чего ты его не выпускаешь? — удивился Устинов.
— Нельзя его выпускать! — сторож вцепился ему в руку. — Нельзя! Ручка сказал, сегодня мента мёртвого привезли, а он не упокоился, потому что буйный!
— Чего? — спросил я но, кажется, начиная догадываться.
— Говорит, бандиты мента недавно убили, — продолжал трясущийся сторож. — А он всё упокоиться с миром не может. Как стемнеет, говорит, он встаёт и идёт искать того, кто его убил! И выпускать его ни в коем случае нельзя.
— И ты поверил, — заключил я. — У тебя что, первая смена сегодня?
Сторож яростно закивал.
— Сначала думал, свихнулся Ручка, алкаш старый, или прикалывается, — мужик икнул.
Запах перегара шёл сильный, значит, он и правда выпил в свой первый рабочий день, и ладно бы только это, так он закусил меньше, чем следовало. Сторожа часто тогда пили, особенно в морге. А чего им сторожить-то, в теории? Никто отсюда не сбежит. Да и бутылку я приметил ещё днём. Скорее всего, сторож пил с утра, может быть, даже вместе с самим Ручкой, поэтому и не видел, что вместе с нами пришёл Шухов.
Всё в кучу, и первая смена, и шутка над новичком, и Устинов нашёл время подстебать руководство. Вынул кирпич. Вот и результат.
Но, судя по виду Василия Иваныча, он никак не ожидал, что Ручка внесёт свой вклад и не даст выпустить нашего шефа. Впрочем, не скажу, что Устинова это огорчило. Наоборот, он явно думал, как получше об этом рассказать остальным, чтобы вышло смешнее.
— А потом как начали стучать! — воскликнул сторож. — Я
