Ее превосходительство адмирал Браге - Макс Мах
Что тогда произошло? Виктор мог лишь предполагать, но знать наверняка, естественно, не мог. Вероятно, Настя залетела. То есть не вероятно, а точно. Забеременела и… Виктор был слишком молод. Заканчивал гимназию и не имел по большому счету ни кола, ни двора, ни внятной профессии. Какая-то квартира в Ниене, убогий замок на краю земли, небольшой счет в банке – вот и все его состояние на тот момент. И Настя это знала так же хорошо, как знал он сам. Но у нее – при всей ее внешней взбалмошности – был трезвый и невероятно практичный ум, в чем Виктор убеждался не раз и не два. Вот она, возможно, и решила, что выйти замуж за другого – благо кандидат давно уже обивал порог родительского дома – не самая плохая идея. Тем более что Селифонтов фигура знаковая: умен, талантлив, харизматичен и, как говорят великобританские супостаты, «гуд лукинг»[107]. Староват, конечно, для восемнадцатилетней девушки, но в их среде такие браки обычное дело. Сорокалетний полковник медицинской службы, профессор Военно-медицинской академии и заведующий отделением центрального армейского госпиталя – вполне мог себе позволить жениться на молодой и даже сделать вид, что невеста ничуть не беременна. Для Насти, которая отчего-то решила сохранить плод, это тоже был неплохой вариант. А что же Виктор? Похоже, в его прежней жизни такого с ним никогда не случалось, а в этой второй своей жизни он привык считать себя молодым парнем. И к идее, что у него есть сын, никакого определенного отношения пока не выработал. Но и равнодушным не остался.
– Это ведь твой рабочий телефон? – даже не поздоровавшись, спросила она.
– Да, – опешил от такого напора Виктор.
– А квартира, ты говорил, у тебя там же? – продолжила Настя, словно не замечая абсурдности ситуации.
– Да, – а вот Виктор, на что уж был по жизни резкий мужчина, пилот-испытатель, как-никак, а не просто так погулять вышел, внезапно оробел и растерялся и все еще не знал, что сказать ей в ответ, поскольку толком не понимал, что происходит на самом деле.
– Я хочу к тебе.
Вот теперь он все понял и от этого растерялся еще больше, но женщина ему отступить не позволила:
– Возражения не принимаются! – сказала, как отрезала.
– Да я вроде бы и не собирался…
– И слава богу! – закрыла тему женщина. – Где?
– Соляной переулок, дом 7, – ответил Виктор. – Я тебя встречу. Когда?..
– Соляной переулок? – переспросила Настя. – Через двадцать минут.
– Через двадцать минут, – повторил за ней Виктор и неожиданно для себя почувствовал, как его охватывает знакомое по прошлым их отношениям возбуждение определенного рода.
«Наверное, это потому, что у меня давно не было женщины», – решил он себе в утешение, чертиком из табакерки вылетая из-за рабочего стола.
Времени у него было в обрез. Спрятать документы в сейф. Подняться к себе в квартиру и прибрать в беспорядке раскиданные по комнатам вещи. Виктор никогда не был педантом и аккуратистом и, живя один, не заморачивался особым порядком и чистотой. Хорошо хоть уборщица была у него в квартире третьего дня, так что пыль собраться не успела и кровать была застелена чистым бельем. Тем не менее, вечно опаздывая туда или сюда и не имея ни одной лишней минуты, он успел захламить свою небольшую квартирку даже за эти короткие два дня.
Раскидав вещи по «укрытиям», Виктор выскочил на улицу буквально в тот момент, когда в переулок из-за угла вышла Настя, одетая в просторную кунью шубу и шапку-малахай из черно-бурой лисы. Сам Виктор впопыхах выскочил на мороз даже без шинели, но, видит бог, ему сейчас не было холодно. Напротив, при виде идущей ему навстречу женщины он почувствовал, как на висках выступает горячий пот.
– Куда? – как-то очень уж по-деловому спросила она, приблизившись к нему практически вплотную.
– Иди за мной, – позвал он, поворачиваясь ко входу.
– Сумки возьми, – протянула она ему какую-то поклажу.
– Что это? – не понял Виктор, мысли которого были заняты совсем другим.
– Еда, выпивка, – чуть дрогнувшим голосом сообщила женщина. – У тебя же, поди, шаром покати…
Удивительное дело, иной раз между мужчиной женщиной говорится столько разных слов, что можно роман написать, и еще останется. А в другой раз прозвучат всего несколько слов, да и то вроде бы не к месту и не ко времени, а на самом деле все уже сказано, и никаких дополнительных объяснений не требуется. Так и сейчас, говорили о еде, но оба уже знали, о чем на самом деле идет речь. И поэтому, наверное, больше они ни о чем не говорили. Виктор провел Настю через пост охраны, они быстро поднялись по довольно крутой лестнице наверх, прошли коридором и наконец оказались в его квартире. Остальное происходило, как в тумане или при умопомрачении. Виктор сразу же, не раздумывая, отставил куда-то в сторону «сумки-клюмки» и привлек к себе женщину. Оказывается, он не забыл вкус этих губ и, наверное, поэтому никак не мог от них оторваться. И не запомнил толком ни как раздевал ее, ни как раздевался сам, но очнулся уже голый и со сбитым дыханием, лежа в объятиях не на шутку запыхавшейся женщины…
Глава 7
1. Шлиссельбург
Апрель, 1954
В полночь к ней в Кобонский Бор снова пришла Маша. Оставила третьего дня ночью зашифрованную записку в тайнике, оборудованном за одной из стенных панелей в рабочем кабинете адмирала Браге, забрала список очередного заказа, и вот наконец объявилась. Сюда, в Лизин личный кабинет, Маша наловчилась переходить без промежуточных остановок еще лет десять назад. И сегодня исполнила этот трюк ничуть не хуже, чем в предыдущие годы.
«Мастерство не пропьешь!»
Лиза приехала в Кобону заранее, оповестив все заинтересованные стороны, что смертельно устала и нуждается в немедленном отдыхе, как минимум до шести утра, поскольку в семь за ней должен был прибыть геликоптер. Сказано – сделано. Она приняла душ, переоделась, плотно поужинала, – чтобы потом не отвлекаться, – и, поднявшись к себе в кабинет, заперлась там за двойными дверями и плотно зашторенными окнами до самого утра. Ничего нового,
