Письма героев (СИ) - Максимушкин Андрей Владимирович
— Дайте мне связь с первой и второй ротами.
Лейтенант Самойлов ответил сразу. Приказ отходить на вторую линию он принял с облегчением. Рота уже потеряла половину личного состава. Расчеты бронебойщиков выбиты полностью. Два легких 50-мм миномета остались без людей.
Командир первой роты не отвечал. Обрыв линии скорее всего.
Бользен отправил в окопы сразу двоих посыльных. Хотя, сам понимал, они уже не успеют, пять минут в бою это очень много. Противник совсем близко. Даже с батальонного пункта видны хмурые, серые от пыли и грязи лица врагов.
Неожиданно ожила противотанковая пушка в ложбине на правом фланге. Хлесткий резкий хлопок выстрела. На лобовом листе танка расцветает белый цветок взрыва. Машина так же идет вперед. Два солдата рядом с танком валятся на землю. Вряд ли их зацепило, скорее контузия от взрывной волны. Молодцы артиллеристы! Успевают влепить в русского второй снаряд. Рикошет. Бронебойная болванка скользнула по борту рубки. Следом наступает расплата. Танк останавливается и открывает огонь. Русские часто бьют со стопа. Позицию закрывают сплошные грязные кусты с огненными прожилками, к небу летят комья, бревна, обломки. Кажется, проклятые русские сошли с ума, с какой скоростью они мечут снаряды!
У соседей все еще хуже. Капитан Хаим Маклеф не отвечает. Наблюдатели докладывают, что бой уже идет в окопах.
Звонит комбриг. Геноссе Пик требует держаться. На фланг третьего батальона навалилась свежая русская часть. Ударили сходу практически без подготовки. Так легкий обстрел пока танки и пехота разворачивались в атакующие линии.
— Что за танки?
— Пехотные. Похоже на новые Т-25, ты же читал наставления.
— Да кто их читал! Мы же готовились воевать против немцев!
— Средний танк с дизельным двигателем, наклонная броня пять сантиметров, башня сдвинута в корму, длинноствольная пушка в четыре с половиной сантиметра, — Железный Вилли казалось даже не заметил вспышки у подчиненного. — Считается, превосходит французский «Сомуа» на две головы.
— Понял. — Сухо бросил Рихард, положив трубкой тихо добавил: — Помощи не будет.
— Танк горит! Второй тоже!
— Давай! — Рихард схватил бинокль и подскочил к брустверу.
Все же Доцоев отработал как надо. Его две «Шкоды» в укрытиях под мельницей залепили фашистам стальные закаленные плюхи. Штурмовой танк на шоссе пылал. Вторая машина в поле встала, получив снаряд в борт. Из подбитого самохода выскочили три танкиста. Сопровождающая пехота залегла.
Противотанковая пушка громко тявкнула, промах. Непонятно куда ушел снаряд, но еще одного шанса русские не дали. По позиции били из всех стволов. Ей и так досталось от гаубичного обстрела, но то были цветочки.
Трехдюймовый «окурок» русских ОС-4–76 «Луганского паровозостроительного завода общества Гартмана» пушка отвратная. Укороченное орудие низкой баллистики имело чуть ли не отрицательную бронепробиваемость, дальность огня тоже смехотворная, но зато против полевых укреплений и пехоты работало как надо. Снаряды, залетали в окопы, вскрывали перекрытия блиндажей, глушили огневые точки. Как выяснилось, каменные укрытия фугасы тоже хорошо проламывали. Впрочем, к потехе подключились и два «Бычка» с тяжелыми противотанковыми пушками.
Позицию артиллеристов моментально задавили огнем. Стены капитального сарая с укрытой пушкой вспухли и осыпались. Мельница разлетелась в прах. Дом весело горел. По позициям прошлась стальная метла. Русские били без остановки, вымещая страх и злость на противотанкистах. Выжить в этом аду…. Даже у чуда бывает предел.
Рихард Бользен не отрываясь глядел на гибель своих людей. Из оцепенения его вывел чувствительный толчок. Лейтенант Бийот, резким жестом показал на дверь блиндажа и поднес кулак к уху. Все понятно, связисты успели убрать аппараты в укрытие.
— Слушаю!
Над головой грохнуло, по ушам резанула острая боль, в глазах потемнело. Последнее что видел капитан Бользен, это оседающий потолок.
Глава 36
Палестина. Мост через Иордан
16 мая 1940. Иван Дмитриевич.
Утро не принесло облегчения. Противник пока не беспокоил засевший вокруг моста батальон, но это временное. Люди работали, рыли окопы и укрытия. Здесь очень пригодилась рота капитана Чистякова. Русский сапер, это ведь не только мастер на все руки. Саперов изначально готовили организовывать работу, руководить простыми землекопами и строителями из солдат, решать инженерные задачи на местности.
Даже строительство окопов, это не только простое махание лопатой и кайлом. Нужно сразу разбивать координаты на местности, вести траншеи так, чтоб они со стороны выглядели малозаметно, а рельеф защищал от огня. Я уже не говорю о навыках укреплять стенки, строить укрытия так, чтоб потолок на лег не плечи горе-строителям.
С артиллерией у батальона изначально все было плохо. Вышедшая вечером группа Комарова вытащила с собой только дюжину легких минометов и штатные пулеметы. Тоже конечно хорошо, правильно организованный минометный огонь может остановить пехотную атаку. Однако, калибр 50-мм не вдохновлял. Впрочем, минометы батальона того же калибра. Вообще говоря, вооружение бригады не зря называлось легким.
Русские механизированные бригады весьма специфичный инструмент войны. Предназначенные для действий в глубоком прорыве, в отрыве от основных сил, мехбригады изначально максимально облегчались. Основной ударной силой был танковый полк двухбатальонного состава. Всего около полутора сотен танков и броневиков. Именно для мехбригад строились быстроходные танки.
Достаточно неплохие для своего времени машины, ведущие родословную от одной американской модели. Да что уж там! С подачи военного министерства Харьковский паровозостроительный завод купил полную лицензию и все патенты изобретателя Кристи на его танк с колесно-гусеничным ходом. Русские доработали американскую модель, начиная с БТК-3 в башне устанавливалась 47-мм пушка, машины оснащались специальными лебедками, облегчавшими снятие и установку гусениц, современные харьковские моторы редко ломались.
Однако, на 1940-й год танк устарел. Самое плохое, модернизации он не поддавался вообще. Недостатки всегда являются продолжением достоинств. Противопульное бронирование танка в конце 30-х считалось недостаточным, напомню, уже шли в серию легкие разведывательные машины с куда более солидной броней, не говоря о линейных и тяжелых танках. Острый нос и пружинная подвеска ужимали и без того маленькое внутреннее пространство. Три человека в экипаже очень мало для полноценного танка.
Самое главное — считавшаяся прогрессивной колесно-гусеничная схема моментально устарела, как только заводы наладили массовый выпуск мелкозвенчатых гусениц из качественной хромоникелевой стали. Практически мгновенно все достоинства кавалерийского танка обернулись своей темной стороной хронических недостатков. Недаром, на считавшийся серьезным Западный фронт БТК не перебрасывались.
Танкистов поддерживал полк бронегренадеров. Достаточно подвижная и кусачая часть. Первые роты на бронетранспортерах и полноприводных грузовиках, все остальные тоже полностью механизированы. Противотанковые батальоны бригад получали достаточно современные и мощные 47-мм пушки, пробивавшие практически любой танк противника на дистанции реального боя. К этому бригада оснащалась приличными средствами ПВО. В основном 20-мм и 37-мм автоматы на автомобильном шасси.
Платить за это совершенство инструмента маневренной войны приходилось ослаблением ударной мощи. Так в состав 12-й мехбригады входили только две батареи 122-мм гаубиц. Именно эти достаточно легкие орудия можно было буксировать обычными трехосными грузовиками со скоростью маршевых колон. Дивизионные и корпусные пушки, даже те же самые 107-мм считались слишком тяжелыми для легкой бригады. Даже столь любимые пехотой длинноствольные дивизионные трехдюймовки в мехбригады не поступали.
По предвоенным планам предполагалось, что ежели мехбригада нарвется на серьезную оборону противника, она всегда может быстро отойти и подставить врага под удар линейной пехоты с тяжелым штатным вооружением. Увы, именно у Хаттинского холма на берегу Галилейского озера отойти не получилось.
