Письма героев (СИ) - Максимушкин Андрей Владимирович
Что-ж, роль лишнего офицера в части имеет свои плюсы. Работы мало, а во всякие интересные места посылают. Никифоров мог дать руку на отсечение, что в другой ситуации Чистяков и не подумал бы выделить отдельного офицера связи на командный пункт. Оба его помощника сейчас заняты вполне себе практическими задачами.
Наступил момент. Русские окопы огрызнулись огнем. Первыми рявкнули полковые пушки. Четыре трехдюймовые гранаты удачно легли рядом с вражескими минометами. Еще одна пушка сработала с запозданием. Противотанкисты сконцентрировали огонь по тяжелым танкам. Заработали пулеметы. Среди атакующей пехоты вспухли разрывы мин. Защелкали частые одиночные выстрелы штурмовых винтовок.
С наблюдательного пункта хорошо видна тусклая вспышка на башне «Матильды». «Толстокожая дама» упрямо прет вперед. Дистанция все же великовата для 47-милиметровой пушки. Когда это орудие разрабатывалось и ставилось в серию, никто еще не запускал в массовое производство танки с противоснарядным бронированием.
— Уроды недоношенные! — процедил пехотный прапорщик при виде целой рощицы разрывов, выросших на позиции противотанковой пушки.
На правом фланге танк вдруг резко крутанулся на месте. Разорвало гусеницу. Два снаряда вошли в борт. В башне открылся люк, человек почти выбрался на броню, как рвануло. Башню от внутреннего взрыва сорвало с погона, машину окутало черным дымом, из люков выплеснуло пламя.
Вражеская пехота не выдержала плотный огонь и залегла. Даже огневая поддержка не спасала. Наоборот, русские пулеметы быстро проредили британских минометчиков, вознамерившихся было выбраться на открытое пространство. Единые пехотные пулеметы КП-29 под модный федоровский патрон 6,5-мм прекрасно справлялись и с выкашиванием пехоты, и с выбриванием артиллерийской поддержки на дальней дистанции. Полковые пушки и ротные минометы еще больше насытили сталью пространство перед окопами.
Не стоит винить британцев, они сделали все, что могли, но прорвать оборону оснащенной автоматическим оружием пехоты дело непростое. Не выдержав, противник покатился назад. В поле остались две «Матильды» и все четыре легких танка.
Как только стихло, Никифоров метнулся к своим саперам. В первую очередь поделиться впечатлениями, во вторую…. Работать тоже надо. Короткая передышка драгоценна, пока солдаты приходили в себя после горячки боя, саперы деловито принялись раскапывать засыпанные окопы, восстанавливать укрепления.
Обстрел натворил дел. И без того мелкие окопы местами засыпало, две противотанковые пушки разбиты, еще одна осталась без расчета. Чистяков сразу выделил целый взвод готовить новые позиции для артиллерии. Пехотные офицеры горячо поддержали идею.
— Не повезло ребятам, — прозвучал за спиной тихий голос.
Высокий широкоплечий пулеметчик отложил лопату и смотрел как на расстрелянной позиции пушки складывают тела. Не все пережили этот бой. Пехоту потрепало. Вон, двое парней несут раненного. Еще несколько человек сами ковыляют в тыл. Лекарям и фельдшерам прибавилось работы. Вот еще одна сторона медали, неприглядный фас войны.
Иван Дмитриевич вдруг понял, что уже привык к лику смерти, уже не обращает внимания на крики и стоны раненных.
— Господи, не дай до такого опуститься, — прошептали губы.
Человеку стало страшно. Страшно не от того, что могло случиться с ним, а от собственной душевной глухоты. Ужаснуло то, во что легко можно превратиться, если привыкнуть к окружающему страданию.
— На Святой земле умерли, — с этими словами пулеметчик истово перекрестился. — Господи, прими душу сынов твоих.
— Земля пухом, будь милостив, — четко произнес Никифоров и перекрестился.
Через минуту он уже распоряжался на новой позиции полковой пушки. Время в минус, пока англичане зализывают раны надо многое успеть. Очень многое.
Глава 37
Датский пролив
16 мая 1940. Кирилл.
Океан только кажется безбрежным. На самом деле даже огромные расстояния конечны. Люди пытливые и упорные натуры, они не умеют избегать драки с себе подобными. Да и не стремятся, честно говоря. А между тем гроза с оста и зюйда неумолимо приближалась. Противник тоже искал драки. Обрывки радиограмм с островных баз только подстегнули желание английского бульдога впиться клыками в горло обидчика.
Дождавшись возвращения самолетов и собрав доклады, Макаров повернул к Исландии. Обнаруженный подлодкой авианосец представлял серьезную угрозу. Следовало разобраться с ним как можно скорее. К сожалению, разведсводка дошла до рубки «Измаила» слишком поздно, мало того, несчастный авиатранспорт уходил на вест. Догонять его смысла не было, но Вадим Степанович это не знал.
Посовещавшись со штабом, адмирал решил не отзывать крейсерские патрули. Наоборот, радиопеленгаторы поисковых отрядов увеличивали шанс первыми обнаружить противника. Вадима Степановича беспокоило отсутствие каких-либо сведений о британском флоте. Лютьенсу передали распоряжение оставаться в прежнем районе. На увеличивающийся разрыв между эскадрами Макаров внимания не обратил. Видимо он переоценивал ходовые качества немецких кораблей.
Чарльз Форбс тем временем держал курс прямо на остров Сувурой. Он должен был настигнуть Лютьенса часа через четыре. Быстроходное соединение контр-адмирала Эдвардса-Коллинза запирало русских с оста. Макаров пошумел изрядно, многочисленные доклады из района Фарер элементарно складывались как дважды два.
В 13–46 палубный «Фульмар» атаковал и сбил русский гидроплан к норду от линкоров сэра Джорджа. События понеслись вскачь. Пошел обратный расчет. С палуб «Илластриеса», «Корейджеса» и «Фьюриеса» пошла на взлет ударная волна. Командовавший авианосцами контр-адмирал Лайонелл Уэльс вполне представлял себе вместимость ангаров русских тяжелых «плавучих аэродромов» и потому все поставил на первый удар. Он бросил в атаку 108 самолетов, оставив для обороны палуб только восемнадцать истребителей «Фульмар» и «Рок».
— Полный ход! Объявите боевую тревогу! — потребовал Эдвардс-Коллинз. У него появился шанс впервые с начала войны помериться калибром с противником. — Попробуем русских на зуб.
Машинные команды поднимали пар. Турбины гудели, раскручивая винты. От форштевней линкоров разбегались длинные вспененные усы.
Три линкора быстроходного соединения представляли собой уникальное сочетание. Все разных типов, разных характеристик и возраста. Действительно, флот образцов и уникумов, но не сбалансированная эскадра. Интересы Империи остались прежними, а кораблей стало меньше. Проклятая экономия оказалась куда страшнее германских орудий при Ютланде. Такого разгрома, как в мирные двадцатые Роял Неви еще не получал. В последующие годы тоже деньги на флот выделялись в обрез. Многое изменилось в середине 30-х, но время ушло безвозвратно.
Контр-адмирал держал флаг на красавце «Худе». Рядом шел новый «Лайон» с мощнейшими 406-миллиметровыми орудиями и самой современной защитой. Пожалуй, на сороковой год сильнейший корабль не только британского флота, но и всей Европы. Конкуренцию ему могли составить только достраивающиеся на Балтике «Цесаревич» и «Слава». Правда, у русских броня должна быть толще, водоизмещение больше, но в башнях те же самые девять шестнадцатидюймовых орудий.
Замыкал строй «Рипалс» типичный линейный крейсер, воплощение идей недоброй памяти адмирала Фишера. Быстроходный, сильный, но слабо бронированный. В авангарде гончими рассыпались крейсера и эсминцы. Подлодок Эдвардс-Коллинз не боялся, они не успеют выйти на курс атаки, не так-то это легко ловить в перекрестья стрельбовых автоматов быстроходные корабли.
Некоторое опасение у контр-адмирала вызывали мощные и многочисленные русские орудия. По массе залпа превосходство у Макарова. С другой стороны, русские «Измаилы» уступают три-четыре узла скорости и гораздо хуже бронированы. Тоже до-ютландский проект, запоздавшие к своей войне долгострои.
После недолгого раздумья, командующий приказал передать на «Лайон» распоряжение встать в голове колонны. Разумно подставить под удар толстокожий новый линкор и спокойно долбать Иванов тяжелыми «гринбоями».
