Письма героев (СИ) - Максимушкин Андрей Владимирович
— Пока так и будем воевать. В армии дела еще хуже, у них треть машин с передатчиками. И старых машин больше. Сам понимаешь.
— Но нам хоть обещают передатчики поставить?
— Обещают с осени. На последнем совещании интендантство клялось и божилось все закупить и поставить. Но понимаете, заводы работают в две смены. На радио у всех спрос бешенный, с руками, прямо с заводов рвут. Есть нехорошие разговоры, дескать, не могут у нас так быстро выпуск нарастить. Что-то там с сырьем не все ладно.
Не успел начальник отряда ответить на один вопрос, как ребята вспомнили о пушечных истребителях. Морские летчики люди зубастые, палец в рот не клади, своего не упустят. Специфика службы и ежедневное хождение по кромке за ручку с костлявой способствовали.
В русской авиации мотор-пушки ставились только на фронтовые «Дрозды» с V-образными моторами и на тяжелые перехватчики. И вообще, до недавнего времени все считали, что истребителям за глаза хватает крупнокалиберных пулеметов. Увы, на горьком опыте выяснилось, «береза» не всегда пробивает бронеспинку «Спитфайра» или «Харикейна», под углом бывает и рикошет. К этому «Сапсанам» часто приходится атаковать прочные и живучие бомбардировщики.
Рекламации в Морское и Военное министерства шли потоком, но в России всегда долго запрягают, да еще думают. Пока махина раскачается…. И опять мы оказались не готовы к войне. Высокие чины с золотыми эполетами казалось-бы обязаны видеть будущее, однако, заслуженные боевые генералы опять готовились не к той войне. Тот же «Сапсан» господина Поликарпова вроде прекрасная машина, но недовооружен. Два крупнокалиберных и два пехотного калибра пулемета маловато чтоб сбивать «Веллингтоны» и четырехмоторные «Стирлинги».
Глава 32
Северная Франция. Буамон
13 мая 1940. Алексей.
Приказ выдвигаться на фронт интербригада получила уже в понедельник утром. Видимо, за вчерашний день шок прошел и командование со всей энергией взялось за дело. Вспомнили и про коминтерновские формирования. Приказано сниматься и срочно выдвигаться.
Приказ это одно. Его реализация куда интереснее. Вроде, здесь все близко, расстояние около ста километров. Однако, стоит уточнить, имеющейся у бригады техники хватает на перевозку только одного батальона. Все запросы командованию дали только один результат: «Техники нет, решайте вопрос своими силами».
Прикомандированные французские офицеры тоже ничего вразумительного сказать не могли. Рихард Бользен вызвал на разговор своего персонального надзирателя, но лейтенант Бийот сам знал не больше других. Разумеется, он позвонил по своим каналам. Результат несколько обескуражил не только лейтенантика, но и повидавшего виды Рихарда. Сейчас все поднимаются и выдвигаются куда-то. Всех, кого можно бросают в Бельгию, части второго и третьего эшелона срывают занимать оголившиеся участки фронта.
Рихард пробился в кабинет Вильгельма Пика.
— Пришел? Садись, — комбриг устало махнул рукой в сторону диванчика.
— Все очень серьезно?
— А ты как думал? Форты в Голландии пали, мосты в Бельгии захвачены. В Арденах замечены патрули нацистов.
— Какие планы?
— У меня или командования? — Пик резко повернулся к собеседнику. — Я буду драться. Хватит бегать. Набегался. А верховное командование сохраняет спокойствие.
Саркастический тон старого товарища позитивно подействовал на Рихарда. Комбат забросил ногу на ногу и расстегнул верхнюю пуговицу. Внутренне он был готов к любому развитию событий, даже разделял боевой запал, хмурую решительность командира, но бросаться в огонь сломя голову, не зная, что впереди и кто защищает фланги, не хотелось бы.
— Так что с приказом делать будем, командир?
— Исполнять, капитан. Возвращаешься в батальон, строишь людей и маршем по асфальту. Привыкли тут что ваши задницы машинами возят. Мы солдаты! Забыл уже?
— Вспомнил, — довольно промурлыкал Рихард.
Внезапная вспышка Пика произвела благотворное воздействие. Всегда приятно видеть, что начальство деятельно, оптимистично и настроено на результат.
— Приказ? Маршрут?
— Все получишь. Звони, поднимай людей. Через полчаса совещание, затем поднимаем «в ружье» и вспоминаем молодость.
Рихард понимающе кивнул. Пик ведь еще ту самую войну застал. Ему есть что вспоминать. Запоздало пришла мысль, что тогда Вилли дрался на другой стороне. Не важно, все тогда дрались «не на той стороне». Исключений нет.
Как всегда, реальность вмешалась в героические планы. Пятый запасной батальон пришлось оставить в Вердене. Часть только формировалась, некомплект в треть личного состава, отделение тяжелого оружия даже минометы не получило, да и имеющихся людей при всем энтузиазме настоящих коммунистов в бой лучше не бросать. Только если совсем прижмет. Без слаживания это не часть, а толпа.
В одиннадцать утра батальон парадным шагом с развернутым знаменем покинул казарму. Следом за людьми ехали машины роты тяжелого оружия с пушками на прицепах. Замыкали колонну шесть грузовиков с нехитрым батальонным скарбом. Сам Рихард маршировал в голове колонны. Командирский «Пежо» тащился вместе с артиллеристами.
За городом колонну обогнали три машины со штабом бригады. Вильгельм Пик решил первым разведать район назначения. По мнению Рихарда, Вилли по праву комбата выбрал себе самое интересное дело. Марш в сто километров за сутки своими ногами не проходят. Люди хоть и двигались налегке в летнем полевом обмундировании, без лишнего груза, но устали быстро. Уже часа через два потребовался привал на четверть часа.
— Как настроение? — Рихард остановился у отдыхающих на зеленом пригорке артиллеристов.
— Боевое, геноссе комбат! — первым подскочил лейтенант Доцоев.
— Вольно. Валиахмед, ты последнее наставление по организации огневых позиций прочитал?
— Сейчас читаю. Пока доедем выучу, — в голосе лейтенанта особого энтузиазма не чувствовалось.
Вообще, вдумчивое изучение нормативов и документов явно претило живой деятельной натуре горячего горца.
— Учи. И чтоб твои командиры расчетов зазубрили. Огневые карточки сам составлять будешь. Смотри у меня!
— Выучу, командир, — с этими словами Валиахмед демонстративно вытащил из планшета и раскрыл на первой трети текста брошюру.
Бросив на лейтенанта тяжелый взгляд из-под бровей, Рихард резко развернулся и направился к группе бойцов первой роты. Все же несмотря на жесткую политику принудительного интернационализма в батальоне, ребята старались держаться своих земляков. Сегодня это было к месту. Рихард как раз хотел поговорить с глазу на глаз со своими старыми бойцами из отряда штурмовиков Померна.
После обеда батальон встретили машины. Выгрузив в поле первый батальон водители грузовиков вернулись за следующим батальоном. Так было проще быстрее, чем вывозить всех из Вердена. Заодно людей слегка вздючили маршем, полезно для прочистки подчерепного пространства от дури мирного времени.
Плохо ехать лучше, чем хорошо идти. Рихард сразу сел в свою командирскую легковушку. На заднем сиденье разместились комиссар и батальонный казначей. Последний и так всю дорогу ехал в машине в обнимку с кассой. Увы, даже в коммунистическом батальоне приходится поддерживать элементарные правила безопасности. Люди несовершенны, к превеликому сожалению.
Даже на машинах дорога заняла больше времени, чем рассчитывалось. Навстречу по шоссе тек сплошной поток беженцев. Забитые людьми и вещами машины, автобусы, пешие с тележками и навьюченными велосипедами. Попадались и повозки с лошадями. От остекленевших глаз, застывшего на лицах немого укора становилось страшно.
Рихард вдруг вспомнил старый разговор с Ольгой, еще тогда прошлой осенью, когда он наивно мечтал о наступлении на Саар и Рейнланд. Одни бегут, другие ведь остаются. Проезжая мимо небольшой деревеньки, Бользен видел спокойно работавших на полях людей, с любопытством глазевших на солдат и беженцев детишек, никуда не спешивших женщин. Опять пришло понимание, что здесь больше половины населения немцы. Они спокойно ждут возвращения своих. Вдруг захотелось выхватить пистолет и разрядить обойму вон в того месье облокотившегося на тележку с бидонами молока, или вон в ту женщину в чепце, или в тех людей у придорожной автомастерской.
