Ревизор: возвращение в СССР 36 - Серж Винтеркей
Корольков снова задумался:
– А может, как говорится, дыма без огня не бывает?
– Ну, мне тогда остается только пожелать вам удачи, и не сломать себе карьеру, преследуя Ивлева!
– А почему это? – насторожился Корольков.
– Ну вот этот парень недавно в партию решил вступить… Так поручителями у него Межуев из КПК и Захаров, второй секретарь московского горкома КПСС. И он мне еще пожаловался, что не совсем он сам и решил в партию вступать, они его подгоняют…
Корольков не удержался от того, чтобы присвистнуть. Потом все же сказал:
– Но если у него такие могущественные покровители, то с чем тогда связаны такие частые проверки? Как вы сами считаете?
– Да все беды от ума… Умный он парень очень просто, и особо ум свой и не скрывает. Кто-то не может поверить, что он сам такие умные вещи может придумать, про которые рассказывает. А кто-то просто завидует его стремительной для такого возраста карьере.
– Спасибо за ответы. Хорошего вам отпуска! Такой еще момент – никто о нашей беседе в комитете знать не должен. Ни один человек. Таков приказ с самого верха. Это понятно? – спросил Корольков.
– Понятно. – сухо ответил отпускник.
Корольков пожал ему руку и пошел к ожидавшему Петру с соседом. Теперь вернуться в город, поставить печать и подпись в командировочное удостоверение в местном управлении, и бегом в Эрмитаж. Обратные билеты на поезд в десять вечера, должен успеть хоть что-то посмотреть…
***
Румянцев проводил взглядом коллегу из комитета. То, что он не был удивлен расспросами про Ивлева, не означало, что ему понравилось то новое направление, которое они приняли… Не передавал ли он секретную информацию Ивлеву… Это что, Третьяков что-то удумал, что ли, паскуда? Не зря он на него все время странно так смотрел. Избавится, что ли, от него захотел, подставив таким образом?
Настроение было испорчено. Весь отпуск насмарку. Теперь сиди тут с удочкой, и думай, что там будет, когда на работу выйдешь. Будет ли вообще куда выходить, или из-за интриг Третьякова его куда-нибудь переведут. Все же начальник отдела и полковник может много проблем создать для подчиненного его майора. В особенности, когда тот в отпуске и понятия не имеет о том, что именно он там про тебя ходит и рассказывает… Как тут защититься?
И Корольков этот, зараза такая. Запрет огласил разглашать информацию, который, понимаешь, с самого верха идет… Теперь даже никому из отдела не позвонить и хоть эзоповым языком поинтересоваться, что за бочку на него там катят… Засекут такой разговор, поверят и в то, что раз запрет нарушил, то действительно Ивлеву мог какие-то секреты слить…
Вот же гадство!!!
***
Москва, завод «Серп и молот».
Главный энергетик завода Лосев Вадим Матвеевич возможно, остался последним высокопоставленным сотрудникам завода, который не узнал ещё потрясшую завод новость про Алироева. По весьма простой уважительной причине – он был в двухдневной командировке. Вернувшись из неё, почти сразу наткнулся на Колпакова, когда шёл в бухгалтерию с отчётностью.
– Приехал! – с такой радостью сказал тот, что Лосев насторожился. – Про Алироева слышал?
– Что именно? Надеюсь, эта сволочь упала и сломала себе шею?
Колпаков, невероятно обрадованный тем, что первым сообщит сногсшибательную новость, взволнованным голосом поведал ему о переводе Ахмада.
– Да не может быть... начальником в министерство? – поразился Лосев, – а разве он хоть что-то понимает в автомобильных дорогах?
– А давно это стало обязательно разбираться в том, чем занимаешься, для того, чтобы стать высоким начальником? – ухмыльнулся Колпаков.
Лосев помолчал какое-то время, переваривая шокирующую новость. Первой его реакцией, помимо зависти, было огромное облегчение. Наконец-то Алироев больше не будет стоять на пути у всех, кто хочет жить не только на зарплату... Затем его охватила тревога.
– А неизвестно ещё, кто будет вместо Алироева? А то ж с директора станется опять какую-то тёмную лошадку на эту важную должность поставить... Великого он у нас ума человек!
– Вот об этом я без понятия, – сказал Колпаков, и даже вроде бы немного расстроился, что не располагает такой информацией.
– Слушай... Так это же хорошо! Раз никаких слухов не ходит, значит, скорее всего, директор сам ещё не решил, кто будет вместо него. И получается, что у нас есть шансы пропихнуть туда своего человека... С которым нам комфортно будет работать…
– Получается, что так. И верно. – кивнул ему Колпаков, оживившись.
– Так-так-так, – пальцы Лосева забегали по столу, исполняя чечётку, – и кого же нам постараться пропихнуть, как считаешь? Может, Мамрыкина?
– Ты чего! – замахал на него руками Колпаков. – Да, этот-то что угодно подпишет. Но какие у тебя гарантии, что когда тебе понадобится его подпись, он не в запое будет? И хоть бы собака ещё у себя в квартире пил, он же вечно шляется по своим дружкам! И где он только умудряется потом эти больничные добывать, чтобы с работы не вылететь!
– Ну да, это верно, – согласился расстроенно Лосев, а потом его глаза сверкнули, и Копаков понял, что ему что-то пришло в голову. – Слушай, а что ты думаешь по поводу Вагановича? Вот же кто у нас пройдоха из пройдох... Да мы при нём, если он на это место сядет, такие комбинации крутить сможем!
– Да не, мне кажется, он слишком осторожный для этого. Он, скорее всего, и должность эту не согласится занять...
– Так это же идеально! Пропихнуть на эту должность осторожного умного человека... А чтобы он согласился, ну так нам надо его постараться уговорить как следует... Думаю, если пообещаем ему полное содействие во всех схемах, то вполне у нас есть шанс его уговорить.
– И кто пойдёт с ним это обсуждать? – спросил Колпаков.
– Да я сам и пойду. – тут же ответил ему Лосев.
***
