Утро нового века - Владимир Владимирович Голубев
— Потому что пойдёшь ты, Николай Иванович, к Патриарху, а точнее, к митрополиту Новгородскому Луке, который заведует школами, и с ним обсудишь свои идеи. Он уже несколько лет, как увлечён облегчением обучения письму и чтению, и также думает об изменениях в правилах, что в языке русском приняты. С ним ты обсудишь свои предложения и представишь мне уже совместный проект. Не желаю я, чтобы вы лишним трудом занимались, моё время отвлекали, да ещё и всё запутали.
⁂⁂⁂⁂⁂⁂
— Чего Светлейший князь звал-то нас, а? — полковой старшина Марков, одетый в новенький парадный мундир, но мрачный, словно туча, в предчувствии очередных проблем, ткнул в бок своего соседа, с которым сидел на широкой скамье в приёмной наместника.
— Не знаю! — так же невесело буркнул в ответ ему полковой старшина Бюлов, так же ощущающий грядущие неприятности, — Шерер прислал приказ срочно прибыть. Сам он от наместника не вылезает, ничего не говорит. Война, наверное, опять какая-то!
— Типун тебе на язык! — прошипел в ответ начальник Бохайского полка, — Была бы война, позвали бы всех, а то мы вдвоём сидим. У тебя нихонцы, у меня маньчжуры — никак вместе им не выступить, да и знали бы мы.
— Тогда что же нас выдернули-то? — стараясь говорить как можно тише, спросил Бюлов, — Мне новую станицу надо было закладывать, князёк Канадзавы что-то подозрительно себя ведёт — только и кататься мне через море!
— Вот и думаю, Андрей Фёдорович… Боюсь, отправить нас куда хотят.
— Куда? Думаешь, в Европе чего завертелось?
— Опасаюсь… — очень мрачно пробормотал Марков.
Дальнейший их разговор был прерван секретарём наместника, пригласивший двух казачьих предводителей в кабинет начальника. Войсковой атаман, генерал Шерер, сидел там, всклокоченный и усталый, но внешне вполне довольный и спокойный, что наводило на более благоприятные размышления. На стенах комнаты висели карты с проектами дорог и каналов, а это показывало, что прежде два больших начальника наместничества совещались по поводу путей сообщения, коему сейчас уделялось очень серьёзное внимание.
— И вот настаиваю, Алексей Григорьевич, что канал между Сунгари и Лидией[19] просто необходим! — Шерер никак не мог оставить предыдущую тему разговора.
— Варфоломей Николаевич, кто же спорит! Ежели суда из Амура смогут заходить в Лидию и спускаться к заливу, то это очевидно даст нам огромный толчок — да и Мукден, и Инкон[20] увеличатся многократно. Инженерный проект можно начать готовить хоть сейчас, но где взять людей, которые будут вести земляные работы? — морщился в досаде наместник.
— Так, я предлагаю у Сангушко, Алексей Григорьевич! Коли он такие проекты затевает, то и рабочих прислать вполне сможет! — размахивал руками горячий генерал.
— Что ты говоришь, казачина? — возмутился наместник, — Пришлёт он несколько десятков тысяч землекопов, а что мы с ними потом делать будем?
— Ну и что? Будут у нас кандийцы жить, места, что ли, мало? Просторы-то какие! — развёл руками Шерер.
— Ох, Варфоломей, горазд ты на идеи… Ладно, канцелярия проработает… Кандийские землекопы… — крепко задумался Акулинин.
Два полковника, между тем, молча стояли возле дверей, ожидая реакции наместника, который, видимо, просто забыл об их существовании. Непонятное положение посетителей прервал секретарь, который громким кашлем привлёк к себе внимание Шерера — он, в отличие от Акулинина, не погрузился в раздумья.
Войсковой атаман в сердцах хлопнул себя по лбу:
— Алексей Григорьевич! Господин наместник! Бюлов с Марковым-то уже здесь! Ждут нас!
— Что? Ох… — Акулинин забавно завращал глазами, возвращаясь к реальности, — Приношу свои извинения, господа полковники — совсем заработался!
Казачьи атаманы степенно кивнули, принимая заботы начальника.
— Что я вас пригласил, казаки! Как у вас с бойцами? Хватает ли, хорошо ли обучаются, есть ли проблемы?
— Война будет, Алексей Григорьевич? — напрягся Бюлов.
— Что ты, Андрей Фёдорович? — округлил глаза Шерер, даже подскакивая от неожиданности.
— Да сиди ты, Варфоломей! — махнул рукой наместник, успокаивая войскового атамана, — Сам посуди, чтобы ты сам-то подумал? Вот не тот вопрос я задал — не тот. Так, начнём сначала. Война будет, но в Европе! Французы совсем заигрались. Сегодняшние газеты не видели ещё? В «Восточных ведомостях» написано и про войну, и про то, что мы теперь часть Великой коалиции, и про то, что эскадры наши идут к испанским землям для поддержки союзника. Однако, вас, господа, это напрямую не касается — сил у России в Европе достаточно, да и коли нас к войне привлечь, то пока полки дойдут…
— Выходит, Алексей Григорьевич, — погладил пышную бороду Марков, — война эта — не наше дело?
— Именно так, Степан. — усмехнулся наместник.
— Что, опять через наши земли монголы за море пойдут? — почесал затылок полковник, — Как вспомню…
— Да нет! — махнул рукой Акулинин, — Пока в Халхе дел много, никого больше в Америку не отправим. Так что упокойся и докладывай, господин полковник.
— Ну, в полку моём сейчас числится всего-то пятьсот тридцать два казака, шесть станиц, а держим мы, почитай, почти сто двадцать тысяч квадратных вёрст, почитай Неаполитанское королевство! Пускай, пока маньчжуры нас не шибко беспокоят, но вот стычки, почитай, каждую седмицу. Еле успеваем молодёжь обучать. Сложно.
— Не прибедняйся, Степан Петрович! — глухо и неразборчиво буркнул Шерер, — У тебя же почти сорок тысяч человек живёт!
— Так-то крестьяне, да детишек много, да почитай больше половины баб! Крестьяне же к коню да сабле непривычны! Пехота, да и та… Даже ружьё заряжать учить их надобно, а мои бойцы, почитай, всё время воюют — недосуг им… Мне же кавалерия нужна! На коне сильно проще отбивать налёты маньчжуров.
— Плохо… А коли получишь ты, Степан Петрович, ещё пять сотен пешцов, но хорошо обученных? А, может, тысячу, а? — хитро прищурился наместник.
— Сильно легче станет, Алексей Григорьевич! Тогда станицы точно отбиться смогут, границу прикроем, люди освободятся, пусть и не сразу и не всех, но молодёжь на коня примемся сажать, а там и земельку осваивать, как надлежит, начнём! — ухмыльнулся Марков, —
