Рейд в опасную зону. Том 1 - Мэт Купцов
Особист подполковник Власов… Уж не он ли главный кукловод?
Может, он тоже попаданец? Откуда такая осведомленность, что во время осеннего штурма Хайлана — Баха точно уйдет?
Озадаченный иду по территории базы.
У дверей штаба меня встречает заместитель командира — подполковник Яровой Игнат Иванович. Лицо строгое, без привычной мягкости. В руках у него планшет.
— Проходи, Беркутов.
Что-то случилось, это ясно.
Вхожу в кабинет командира. Заместитель заходит за мной и плотно закрывает дверь.
— Разрешите войти, товарищ полковник, — говорю я.
— Входи.
Полковник Грачев смотрит на меня в упор.
— Беркутов, у нас ЧП на туркмено — афганской границе, — начинает он, не тратя времени на вводные. — Моджахеды прорвались через границу, вошли на нашу землю, убили пятерых срочников из погранвойск. Еще несколько человек увели с собой.
Он делает паузу, чтобы я успел осознать каждое слово.
Полковник Грачев, привыкший выдавать приказы коротко и четко, в этот раз отклоняется от привычной манеры. Он останавливается у стола, и, словно взвешивая слова, начинает рассказывать.
— Полчаса назад пришел доклад с туркменского участка границы, — говорит он. — Несколько моджахедов пересекли границу. Пятеро предположительно, но может быть больше.
Грачев поднимает на меня взгляд.
— Нашли слабое место.
Резко выдыхает.
— Взорвали мины на тропе, которую, казалось, никто не должен был найти. Под прикрытием ночи. Духи всё просчитали, дождались смены караула, выбрали самый сложный участок — пустынные холмы у реки.
— Там же только песок, — добавляю я.
— Именно, — кивает он. — Песок и ветер.
Полковник на секунду умолкает, будто собирается с мыслями, а потом продолжает.
— На караульный пост напали с двух сторон. Автоматные очереди, гранаты. Пять срочников — пацаны, двое только месяц назад прибыли из учебки. Они не справились.
От этих слов я непроизвольно напрягаюсь.
— Все погибли?
— Да, — бросает Грачев. — Пятерых убили на месте. Оружие забрали, радиостанцию унесли. И что самое скверное — уходили уже на нашу территорию, в сторону кишлака. На другом посту солдаты сдались без боя. Они их увели с собой.
Я молчу, понимая, что ситуация хуже некуда.
— Погранцы их преследовали?
— Пробовали, — отвечает Грачев. — Но духи воспользовались темной ночью и знали местность. Всё по классике. Разделились, часть отошла вглубь ущелья, другую потеряли из виду. Опасаются, что они идут к кишлаку. Пограничники решили не рисковать, ждут нас.
Он делает паузу.
— Говорят, у духов с собой что-то ценное.
— Что?
Грачев пожимает плечами.
— Раздобыли важные документы. Не исключено, что это разведка.
— Передадут информацию своим.
— Вот именно. Поэтому ты и твои ребята должны их найти первыми.
Я киваю.
Грачев переходит к деталям.
— Взрыв произошел около двух часов ночи. Двое срочников дежурили на вышке, остальные — в караульном помещении. Духи точно знали, что делали, первая граната — в окно комнаты, где спали ребята. Те, кто успел схватить оружие, приняли бой, но силы неравны.
— Погранцы вычислили маршрут?
— Примерный. Но, старший лейтенант Беркутов, если вы их не найдёте быстро, они уйдут обратно в Афганистан. Свою задачу они выполнили.
— Тропа свободна?
— Нет. Пограничники доложили, что она заминирована с двух сторон, а кишлак, в который духи направляются, под контролем местных. Но это тебе не облегчение, а головная боль.
— Почему?
Грачев тяжело смотрит мне в глаза.
— В кишлаке могут быть свои. Или, что хуже, предатели, которые покажут духам обходные пути.
Я понимаю, что времени на раскачку нет.
— Сколько бойцов у нас?
— Двадцать человек.
Он замолкает, а потом добавляет.
— Твоё задание — не просто найти их. Ты должен убедиться, что они больше не пересекут границу ни в ту, ни в другую сторону. Ни сейчас, ни потом.
— Ясно, товарищ полковник, — говорю я, внутренне собираясь.
— Вот что, — Грачев вдруг смягчает голос. — Твоя задача не просто отомстить за наших. Ты должен найти их до того, как они передадут информацию своим.
— Понял, товарищ полковник, — отвечаю быстро.
— Берешь двадцать человек, прочесываете местность, — продолжает он, не снижая темпа. — Экипировку уже собирают. Рюкзаки с дополнительным боекомплектом, аптечки, гранаты. Из оружия — стандарт. АКС-74У, РПГ, снайперская винтовка для пары стрелков. Возьмите радиостанцию, автономное питание, провизию на трое суток. Вертушка доставит вас ближе к границе, дальше — пешком.
Он отходит к окну, оборачиваясь через плечо.
— Найти их и уничтожить. Вопросов нет?
— Никак нет! Есть отправляться, товарищ полковник, — отвечаю, щелкая каблуками.
Делаю шаг к двери, но голос Грачева тормозит меня.
— Стой, Беркутов! Зачем тебя вызывал Власов?
Я резко разворачиваюсь.
— Говорил, что кто-то копает под меня. Придумали, будто я хотел бросить группу с американцем и вернуться в Хайлан.
Полковник с минуту молчит, будто примеряет мои слова на свой внутренний устав.
— А хотел?
Вопрос застаёт врасплох. Грачев, он всегда такой — прямолинейный, даже слишком.
— Нет, товарищ полковник. Я отвечал за жизнь группы, за этого американца. Вернуться и бросить — это просто бред.
— Ну-ну, — он кивает, но по глазам видно — сомневается. — Постараюсь узнать, кто на тебя пишет.
В воздухе зависает неловкая тишина. Грачев будто хочет что-то добавить, но вместо этого выдыхает.
— За Джеймса спасибо. Прямо кладезь информации он для нас. Уже сообщили, что слил нам точные маршруты караванов моджахедов через горы, информацию о схронах оружия. И еще пару фамилий, на которые давно не могли выйти.
Он смотрит на меня пристально, как будто оценивает, насколько я понимаю значимость добытых данных.
— Говорит он, конечно, неохотно, но мы его оперативно раскалываем. А вот ты, Беркутов…
Я замер.
— Ты бы лучше держал себя в руках. Ты хорош, как боец. Но чуть оступишься, и следующий бой для тебя будет последним.
— Есть, товарищ полковник, — коротко отвечаю.
Выходя из штаба, пересчитываю в голове задачи. Экипировка, сбор отряда, маршрут, связи с погранвойсками. Голова гудит, как винт у «Ми-8», но всё складывается по полочкам.
Я пересекаю плац, на ходу поправляя ремень. В голове уже план операции, но тут замечаю Машу Озерову. Она стоит возле склада, вроде как дожидается кого-то.
Увидев меня, улыбается, но взгляд — странный, отстраненный какой-то.
Ну, может, она просто уставшая. Много работает.
— Беркут, ты
