Рейд в опасную зону. Том 1 - Мэт Купцов
— По делам, — коротко бросаю. — А ты чего тут?
Маша чуть наклоняет голову, как будто обдумывает, стоит ли что-то сказать. Потом, будто решившись, произносит.
— Слушай, я тут Горелого видела.
— Ну и что? — Я хмурюсь, чувствуя, как что-то в её тоне заставляет напрячься.
— Он о тебе говорил, — продолжает она, понижая голос.
— Конкретнее, Маша. Что именно он говорил?
Она оглядывается, словно боится, что нас подслушают.
— Сказал, что у тебя снова неприятности. Что Власов тебя «разрабатывает».
Я резко выдыхаю и смотрю на неё пристально.
— Стоп. Горелый? Откуда ему это известно?
Маша пожимает плечами, но глаза её всё ещё бегают.
— Я не знаю. Он просто сказал, что тебя прижали и что ты будто бы что-то скрываешь.
— Что именно он сказал, Маша? Дословно.
— Он сказал, что тебя подозревают, будто ты что-то сделал не так в операции с американцем.
Меня охватывает злость. Горелый? Откуда ему знать такие подробности? В голове сразу всплывает мысль — из штаба пошла утечка.
А может, Горелый просто льёт грязь?
— Маша, — я наклоняюсь ближе, — и зачем он это тебе рассказал?
Она немного отступает назад, но в её взгляде появляется что-то вроде беспокойства.
— Не знаю. Может, хотел предупредить.
— Предупредить? Или наоборот, посмотреть, как я среагирую?
Она молчит. Вид у неё теперь такой, будто она только что осознала, что встряла в серьёзный замес.
— Ладно, — говорю, выпрямляясь. — Если он ещё что-то скажет, сразу мне.
— Хорошо, — кивает она.
Я разворачиваюсь, чтобы идти дальше, но её голос останавливает меня.
— Беркут…
— Что?
Она смотрит на меня с явной тревогой.
— Ты сейчас уходишь?
— Да, — киваю.
— Ты… будь осторожен, ладно?
— Маша, не до этого сейчас, — отвечаю жестче, чем хотелось бы.
Она отводит глаза, но не уходит.
— Просто помни, что у тебя есть друзья, — тихо добавляет она и скрывается за углом.
Меня пробирает легкий холод. Слишком много странностей за один день.
Горелый тут ещё объявился! Будь он неладен. Лезет не в свои дела. Или мстит мне за то — совместное задание. И если бы выполняли его «совместно», точно бы провали.
Или это кто-то в штабе пытается манипулировать?
Походу вокруг начинает плестись паутина, в которой я могу влипнуть по самое не хочу.
Стук каблуков Маши на плацу стихает за спиной, а у меня в голове всё круче закручивается узел догадок.
Непонятно только, сколько у меня времени, чтобы разобраться с этим спрутом, прежде чем всё рванёт.
Но сейчас не до этого! Надо выбросить всё из головы!
Похоже — одна из их целей, чтобы я провалил поставленные передо мной задачи.
Не дождётесь!
Я иду быстрым шагом, пытаясь прогнать мысли.
Всё это прерывает резкий окрик.
— Беркутов!
На меня бегут двое бойцов, лица взволнованные.
— Что случилось?
— Срочно к вертушке! Погранцы докладывают, что моджахеды уже на нашей советской территории!
По дороге заскакиваю в свою палатку, хватаю рюкзак и оружие.
Прыгаю в машину. Сердце гудит, как мотор.
Глава 22
Мы сидим в вертолёте, грохот лопастей заглушает все разговоры. На борту двадцать человек. Моя разведгруппа, плюс ребята из штурмового отряда, снайперы и сапёры. Полный комплект. Взгляд скользит по лицам — все молчат, кроме Сашки Колесникова. Этот балагур не может удержаться.
— Беркут, а ты заметил, как командир на нас посмотрел, когда отправлял? Будто не уверен, что вернёмся. А если вернёмся, то не все! — ухмыляется, но я вижу, что он нервничает.
— Заткнись, Колесников, — говорю тихо, но с нажимом. — Не до твоих шуток.
Сашка закатывает глаза, но замолкает. Я смотрю на остальных. Лица серьёзные, сосредоточенные — как и должно быть перед задачей. Никто не задаёт вопросов, хотя у каждого в голове их, наверное, десятки.
Вертушка идёт на снижение. Через иллюминатор вижу, как проплывают под нами барханы. Песок везде, куда ни глянь, только ближе к земле просматриваются колючие кусты, будто сама природа против того, чтобы тут кто-то жил.
Когда выходим на землю, нас встречает группа туркменских пограничников. Мужики крепкие, загорелые, в форменных фуражках. У одного автомат за спиной, у другого — только пояс с ножнами. Командир погранзаставы, капитан в безукоризненной форме, смотрит на нас так, будто сам не рад нашему появлению.
— Добро пожаловать на нашу землю, — говорит он, чуть растягивая слова. Акцент лёгкий, почти незаметный. — Правда, обстоятельства не самые радостные.
— Здравия желаю, — отвечаю, представившись. — Старший лейтенант Беркутов. Где у вас штаб?
— Пойдёмте, покажу.
Пока идём, он рассказывает, что произошло.
— На заставу напали ночью. Сторожевой пост — пять срочников — застрелили в упор. Даже не успели понять, что происходит. Нападавших было несколько, точно сказать не можем. Вынесли оружие, патроны. Всё это — на нашей территории.
— Как они прорвались? — перебиваю его.
— С нашей стороны этот участок спокойный. Здесь редко кто осмеливается лезть. Видимо, на этот раз недооценили.
Мы подходим к небольшому зданию, изнутри пахнет потом и жареным луком. На стене висит карта местности, капитан указывает на несколько точек.
— Мы предполагаем, что они пошли в сторону ущелья. Там легче спрятаться. Местность сложная, но это единственное логичное направление. А другая группа — в сторону кишлака. Тут они могут затесаться либо к своим, либо заложников взять.
— А пленные — срочники предположительно с какой группой?
— Не знаем. Ничего толком не знаем.
— Ясно.
Киваю и возвращаюсь к своим.
— Ребята, проверяем экипировку. Через десять минут выдвигаемся.
Сашка снова не удержался.
— Туркмения встретила нас с «Добро пожаловать!» А вместо хлеба с солью…
Я бросаю на него короткий взгляд.
— Колесников, ещё слово, и ты у нас будешь первой приманкой на случай засады.
Сашка хмыкает, но умолкает.
— Серёга, — обращаюсь к Свиридову. — Делимся на два отряда. Ты со своими идешь к ущелью. Я к кишлаку. Ещё отдельно- четыре сапёра на разминирование дороги.
— Хорошо, — сухо отвечает Свиридов и забирает себе бойцов.
Мы грузимся на два Урала, которые нам выделили.
В Союзе раньше в отдаленных районах использовался под военные нужды неприхотливый ГАЗ −66, у него был огромный расход топлива, но несмотря на это у него был и большой внедорожный
