Утро нового века - Владимир Владимирович Голубев
— Я знаю, Кондратий Исаевич, но в одиночку представлять Россию… — всё ещё нервничал Строганов.
— Я рад, Михаил Григорьевич, что именно Вы были даны мне в сопровождение в этой миссии! — перешёл на церемонный тон начальник канцелярии наместничества, — Кроме Ваших дружеских связей с князем Вишалом, Вы являетесь обладателем совершенно невероятного чутья на настроение собеседника, которое незаменимо в дипломатии. К тому же Вы, Михаил Григорьевич, хитры и изворотливы. Я не могу себе представить человека, более подходящего для исполнения этой работы, чем Вы.
— Что? — поручик был совершенно ошарашен таким поведением начальника.
— Мишенька! — засмеялся Ахмадов, — Видел бы ты своё лицо, душа моя!
Строганов недолго сдерживался и присоединился к майору. Русские посланники весело хохотали, толкая друг друга, снова и снова заливаясь неудержимым смехом, что заняло, казалось, целую вечность, но потом начальник канцелярии наместничества жестом остановил веселье и продолжил уже более серьёзным тоном:
— Миша, я ведь нисколько не шутил, когда произносил хвалебные слова в твой адрес. Ты, действительно, прекрасно ориентируешься в политике при дворе Яшванта Рао, причём это начало проявляться менее, чем через неделю общения с магараджей и его приближёнными. Сам князь явно благоволит тебе, ты видишь, кто может стать проводником наших идей в его свите… Да и твоя мысль о былой военной мощи побеждённых в Европе, которую мы можем использовать в Индии, меня поразила — замечу, что и Столице она нашла полное понимание.
Однако, не открою тебе тайны: в твоём деле есть пометка из Корпуса, что ты перспективен, но такого я всё же не ожидал. К тому же, твой Жаров тоже оказался прекрасным знатоком людей: здесь не пропал, с Яшвантом сошёлся близко, тебя вытащил.
— Ну, он всё же мой друг…
— Единственный ли друг?
— Ну…
— Вот, Мишенька, а вытащил сюда он именно тебя! Так что, не принижай себя, душа моя. Ты справишься. Гогенлоэ поможет тебе одолеть военную вольницу, Жаров окажет содействие при дворе, а я из Григориополя закрою вопросы поставок и помощи с людьми.
— Ох, Кондратий Исаевич… Ладно, взялся за гуж, не говори, что не дюж! Давайте ещё раз по текущим делам пройдёмся! — Строганов словно стал выше ростом, в лице появилась властность, а по-юношески слегка наивный взгляд сменился хищным прищуром.
Ахмадов улыбнулся про себя — нравился ему этот молодой человек, демонстрирующий все задатки великолепного дипломата и администратора, внешнее простодушие которого вводило в заблуждение ушлых маратхов.
⁂⁂⁂⁂⁂⁂
— Лорд Фредерик, я ещё раз прошу Вас позаботиться о том, чтобы это предложение было принято!
Толстый весьма немолодой, очень дорого и безвкусно одетый торговец выглядел настоящим хищником. Налитые кровью глаза толстяка сверкали, а крючковатый нос, словно птичий клюв, жёстко нависал над мясистыми, сейчас ярко-алыми от бешенства, губами. Подобно орлу или скорее мерзкому грифу, почуявшему добычу, он нависал над собеседником, злобно скаля зубы. Второй участник разговора, человек в отличие от визави, совсем не старый, довольно стройный, одетый с элегантностью, свойственной аристократам во многих поколениях, напоминал скорее антилопу, которую лев уже загнал и вот-вот растерзает.
— Но, дорого́й мой Азария, я не могу пойти против воли Тайного Совета, который явно выразил намерение удержать адмирала в Европе, определяя главной задачей победу над Моро! — испуганно отбивался английский пэр.
— Лорд Фредерик, я настаиваю на посылке эскадры адмирала Джервиса в Индию! Настаиваю! Без его авторитета и таланта в Бенгалии могут проявиться проблемы, которые принесут нашим проектам серьёзные убытки! — командным тоном давил толстяк.
— Но всё же, король желает победить Францию! — почти пискнул аристократ.
— Мне плевать на этого жидкого немца[2]! — побагровев, шипел на собеседника купец, — Он может себе воображать всё что угодно, но потеря денег, моих денег, мне много важнее.
— Азария, я не готов терпеть такое оскорбление Величия… — попытался было встать на дыбы пэр.
— Тогда, мой дорого́й лорд, Вам придётся терпеть то, что Вам и Вашей дражайшей леди Агнес придётся покинуть своё замечательное поместье, а равно и Ваш роскошный особнячок на Стрэнде[3]! — завизжал торговец.
— Азария! Вы угрожаете мне… — голос лорда сорвался.
— Угрожаю? — захохотал шантажист, — Я лишь потребую оплаты Ваших долгов, дорого́й мой! Ваших, Вашего батюшки, Вашей жёнушки! Вы так легко тратите не свои деньги, щедро раздавая расписки, которые волею случая оказалась у меня в руках! Неужели же, бедному торговцу невозможно получить средства, на которые он щедро финансирует проекты самого лорда-канцлера, а?
— Азария, я молю Вас…
— Я хочу, чтобы Вы, лорд Фредерик, добились отправки Джервиса в Индию! И мне всё равно, что думает по этому поводу король да даже Господь Бог! Мне нужны мои деньги — и я их получу любым путём!
Один из богатейших торговцев Англии, только из жадности, не купивший пока себе титул, ещё воспитывал несчастного аристократа, а его слуга уже спешил выйти к бесцельно слоняющегося возле дверей дома разносчику.
— Лорд Фредерик сделает это. — лакей произнёс эти слова коротко, словно экономя буквы, — Твоему хозяину удалось сильно напугать господина Азарию — тот был очень убедителен и добился своего.
Его собеседник внимательно посмотрел на него, с тонкой улыбкой кивнул и быстро пошёл воль по улице.
⁂⁂⁂⁂⁂⁂
— Государь, я с прекрасными новостями: король Георг смирился с нашими требованиями! — радость Обрескова была просто неописуема.
— Молодец, хорошо сплавал, Пётр Алексеевич! — я возбуждённо хлопнул ладонью по сукну стола, — Англии, конечно, деваться было некуда, им даже продовольствия не хватило бы без заморских поставок. Но всё одно — перебодать этаких баранов было сложно!
— Да уж, если бы адмирал Джервис не отправился в Индию, то, пожалуй, бы и не удалось, государь! Не сто́ит спрашивать, как у Вас это получилось? — хитро прищурился глава русской дипломатии.
— Не стоит! — каркнул из угла Захар. Ему уже совсем недужилось, врачи не давали надежд, он держался только на своей недюжинной воле. За ним тенью ходил Сидоров, перенимая опыт и бразды правления нашей заграничной разведывательной сетью.
— Захар Памфильевич Святого Андрея получит. — ласково посмотрел я на своего уже уходящего соратника и одного из немногих, кто знал почти всё о
