Николай I Освободитель // Книга 9 - Андрей Николаевич Савинков
И вообще в Будапеште намечались явно нездоровые тенденции, в местном парламенте неожиданно подняли вопрос о возможном выходе из Таможенного союза, и объявлении себя нейтральной страной. Это пока были только слова, а вот движение в сторону «поджимания» русского языка начались вполне определенные, наши договоренности, о том, что именно русский будет первым иностранным в Венгрии, явно отправилась в унитаз. Не хорошо.
— Мы разработали несколько возможных вариантов нашей реакции на события в Венгрии, однако каждый из них требует высочайшего утверждения, политические решения выходят за пределы компетенции нашей службы, — не торопясь подошли к одной из лавочек в Екатерининском парке и сели. Лето я уже по сложившейся традиции проводил в Петербурге, поэтому чиновникам то и дело приходилось мотаться из столицы на север. Впрочем, большую часть текущих вопросов решал наследник на месте, даром что ли я его на должность Первого Министра назначил.
Кошут принялся — как сказали бы вы будущем — «играть в многовекторность» чуть ли не с первого дня, едва успев нацепить корону на голову. Эти его движения были некоторым образом ограничены самой географией — Венгрия с трех сторон была окружена членами «Восточного союза» имея только одну внешнюю границу с Австрией. Там венгров тоже не слишком любили, в Вене помнили роль этого народа в развале собственной страны, поэтому просто так перекинуться в стан врагов Будапешту — да, в 1846 году этот город так же, как и известной мне истории, был образован слиянием Пешта и Буды — было технически не просто.
Тем не менее венгерский король, еще вчера лебезивший перед «старшим братом», чтобы получить возможность «залезть на бочку», уже в самом начале 1840-х принялся «искать варианты». Закупил для своей железной дороги паровозы в Британии, хотя они были хуже — ну ладно, может быть не хуже, но точно не лучше — и дороже, закарпатских русинов начал выгонять с их земель буквально по беспределу без выплаты всяких компенсаций, запретил использование словацкого и сербского языка в стране. Потом уже прямо нарушая наши договоренности начал давить на церковников, относящихся к московскому патриархату. Не официально, но не двусмысленно: там на попа напали, тут свежеотстроенную церквушку подпалили и так далее. Как говорится — умному достаточно.
С церковью вообще забавно получилось. Уж не знаю, что именно тут сыграло, то ли отделение РПЦ от государства, то ли общий культурный подъем, а может удачный опыт с приобретением почти двух миллионов новых пришедших — в основном чисто формально, но какая разница-то глобально — в римо-православие прихожан, но в 1840-х годах Московский патриарх неожиданно резко активизировал миссионерскую работу на западном направлении. И это при том, что я такую задачу церковникам не ставил, в первую очередь ориентировав их на восток. В Среднюю Азию, Китай, Русскую Америку…
Тут еще и Ватикан подставился. В отличии от других государств Европы в 1839–1841 годах там полноценной революции не произошло. Да, были отдельные бунты, протесты, прочие эксцессы, но назвать это революций не повернулся бы язык у самого ангажированного хронографа.
А вот в середине 1846 года в Папской области полыхнуло полноценно. Там совпали сразу несколько факторов: смерть предыдущего папы и выборы нового, с наложившимся на это дело периодом нестабильности, резкий взлет цен на продовольствие вследствие неурожаев в Ирландии, собственно засуха на континенте, ну и Сардинцы, как я понимаю тоже не сидели сложа руки, а потихоньку помогали «братьям-итальянцам» в борьбе за освобождение от церковной тирании.
В июле восстала Болонья с окрестностями, избранный тут же буквально на ходу городской совет объявил об отделении от Папской области и образовании независимого государства. В Риме как раз выбирали папу и промедлили с ответной реакцией, из-за чего бунт со скоростью пожара распространился южнее и к концу лета под контролем свежеубранного Пия IX остался только сам Вечный город.
В такой ситуации папа не нашел ничего лучше нежели попросить французов о помощи. И войска Бонапарта даже почти успели — сардинцы через свою территорию прийти им не разрешили поэтому полки пришлось перекидывать по морю, — 15 сентября беспорядки начались уже и в самом Риме. Тут так же успели собраться жители и провозгласить «вторую римскую республику», которая просуществовала ровно три дня. 18 сентября к Остии подошли французские корабли под командованием адмирала Персиваля-Дашена, после чего история этого политического образования резко закончилась.
Но вот что было дальше, уже совсем вышло за рамки приличия. То ли новоизбранный папа перенервничал и решил отомстить обидчикам, то ли это сами французы решили не упускать возможность и поставить кусок Италии под более плотный контроль, а может у Карла Х на любую попытку устроить революцию после событий 1839 года образовалась стойкая аллергия… Точно неизвестно, однако высадившийся у стен Рима пятитысячный экспедиционный корпус начал творить полнейший беспредел каленым железом выжигая крамолу и вешая вчерашних бунтовщиков буквально направо и налево. За оставшиеся три месяца 1846 года по разным прикидкам в Папской области погибло и было казнено под десять тысяч человек. Такой резни Европа не видела уже очень давно. Не то чтобы итальяшек было кому-то жалко, но это было как минимум просто неприлично.
А тут на это все еще и наложились финансовые проблемы святого престола, который к описываемым событиям имел государственный долг примерно в 70 миллионов скудо. То есть порядка двухсот миллионов рублей, если по серебру пересчитывать. Это огромная сумма для государства с населением в 3 миллиона человек. Просто невообразимая.
Чтобы не отдавать Латеранский собор за долги, папе Пию IX пришлось тут же срочно искать возможности перекредитоваться, что на фоне событий внутри государства сделать было нелегко. Попытки папских легатов раздобыть денег хоть где-то — в том числе и с помощью буквально продажи епископских постов и других подобных услуг будто бы на дворе был 12-й век, а не 19-й — попали в прессу и стали достоянием широкой общественности. С последним это уже мы постарались — падающего
