Дизель и танк - Алим Онербекович Тыналин
— Sinyor Krasnov, если нужны специальные ключи…
— Благодарю, но у нас все есть, — я похлопал итальянца по плечу. — Поезжайте, не теряйте время.
Наконец, колонна тронулась в путь. Я видел, как они украдкой переглядываются, как распрямляются их плечи. Теперь победа казалась им совсем близкой.
Последним уезжал Джонсон. Его «Форд» задержался у ворот:
— Are you sure? Точно не нужна помощь?
— Absolutely, — улыбнулся я. — Good luck!
Когда шум моторов затих вдали, я повернулся к своей команде:
— Ну что, приступим? У нас не так много времени. За работу!
Велегжанинов уже доставал из тайника заранее подготовленные детали. Мы специально хранили их в том самом неожиданно найденном купеческом подвале, подальше от любопытных глаз.
Но сначала пришлось повременить.
— Товарищ Краснов, для составления акта прибыл официальный наблюдатель автопробега, — доложил помощник коменданта мастерских.
В ворота вошел сухощавый человек в очках, представитель Автодора Павел Николаевич Сорогин. Он придирчиво осмотрел двигатель, сделал несколько замеров, долго писал что-то в протоколе. Хотя я видел, что он совсем не разбирается в двигателе нашей конструкции.
— Да, характер повреждений серьезный, — наконец изрек он. — Потребуется как минимум двое суток на ремонт. Придется оформить вам отсрочку.
Я незаметно подмигнул Звонареву. Тот моментально понял:
— Павел Николаевич, позвольте показать вам расчеты по топливной системе? Тут у нас интересные данные получились.
Пока Звонарев увлеченно рассказывал наблюдателю о технических особенностях двигателя, уводя его в дальний угол мастерской, я быстро переговорил с остальными членами команды.
— После оформления акта у нас будет не больше часа, — шепнул я Велегжанинову.
Сорогин все еще был увлечен беседой со Звонаревым, который демонстрировал ему какие-то особо сложные чертежи в дальнем кабинете мастерской. Затем наблюдатель попрощался с нами, пожелал быстрее устранить неполадки и откланялся.
Ну и отлично. Он только путался у нас под ногами.
Мы быстро привели машину в порядок.
— Топливная аппаратура в полном ажуре, — докладывал Звонарев, заканчивая замену «испорченных» узлов. — Саботажники повредили лишь муляжи.
Варвара склонилась над картой, разложенной на верстаке:
— Есть две возможности обхода. Первый вариант — через Арск и Малмыж, но там сейчас распутица. Второй — через Зеленодольск и потом на Чебоксары.
— Второй длиннее, — заметил я, рассматривая извилистую линию дороги. — Зато там грунт песчаный, весной лучше держит.
Бережной уже заканчивал протирать инструменты:
— Через Зеленодольск так через Зеленодольск. Там у меня знакомый бакенщик, подскажет, где переправа лучше.
К воротам подкатил на велосипеде мальчишка-рассыльный:
— Дяденька Краснов! Колонна только что миновала Арское поле. Егор Митрич велели передать.
Я сунул пацану монету:
— Спасибо, дружок. Беги домой.
— Заводи! — скомандовал я Бережному.
Мотор запустился с первого оборота, словно и не было никакой «поломки». Ее и в самом деле не было.
Мы бесшумно выскользнули из ворот мастерской и направились в сторону Зеленодольска. Старая Казань провожала нас перезвоном колоколов Богоявленской церкви. Сразу за городом Бережной набрал скорость.
В нагрудном кармане я в который раз пощупал телеграмму от Мышкина. Он сообщал шифром, что в Казани люди Рыкова попробуют вывести нашу машину из строя. Чтобы дискредитировать в самом конце забега. Ну, пусть думает пока, что ему это удалось.
Дорога на Зеленодольск петляла вдоль Волги. Бережной гнал машину на пределе. Стрелка спидометра дрожала у красной черты. «Полет-Д» летел над землей, словно птица, для которой его назвали.
В кузове Звонарев с Велегжаниновым держались за борта, внимательно прислушиваясь к работе двигателя. Малейший посторонний звук мог означать проблемы.
За Зеленодольском свернули на старый почтовый тракт. Здесь дорога была лучше. Песчаный грунт хорошо держал даже в распутицу.
Навстречу изредка попадались крестьянские подводы. Возницы испуганно жались к обочине, провожая нас удивленными взглядами.
— Если темп сохраним, через три часа будем в Чебоксарах, — крикнул я, сверяясь с картой. — Там можно срезать через Цивильск.
Бережной только кивнул, не отрывая взгляда от дороги. Его руки словно срослись с рулем. Машина шла идеально ровно даже на ухабах.
Возле деревни Моргауши нас остановил мальчишка-пастух:
— Дяденьки, там впереди мост смыло! Объезд через Калайкасы!
— Далеко объезд? — спросил я.
— Верст десять будет.
— Нет у нас времени на объезд, — покачал головой Бережной. — Надо брод искать.
Потеряли час на поиски брода, но зато сэкономили два часа на объезде. «Полет-Д» форсировал реку как танк — вода доходила до ступиц, но двигатель не сбавил оборотов.
К вечеру впереди показались купола церквей — Чебоксары. Здесь нужнопринять важное решение: идти через Цивильск или остаться на почтовом тракте.
— Через Цивильск короче, — заметила Варвара, изучая карту. — Но дорога хуже.
— Идем через Цивильск, — решил я. — Каждый час на счету.
Машина неслась вперед, пожирая версту за верстой. Позади оставались деревни, реки, перелески. Впереди была только одна цель — Москва.
Ночь застала нас уже под Цивильском. В свете фар дорога казалась бесконечной серой лентой. Бережной вел машину, не снижая скорости. Его руки словно чувствовали каждый поворот, каждую выбоину. Вот что значит водила от Бога.
— Температура держится, восемьдесят четыре градуса, — докладывала Варвара, подсвечивая приборы фонариком. — Давление масла в норме.
На коротких остановках для заправки Звонарев проверял ходовую часть. Велегжанинов прислушивался к двигателю. После такой гонки любой посторонний звук мог означать проблемы.
На рассвете проскочили Канаш. Встречный возница крикнул, что видел колонну грузовиков. Прошли часов пять назад.
— Нагоняем! — азартно воскликнула Варвара.
— Теперь главное не пропустить поворот на Мураши, — я всматривался в карту. — Там можно срезать часа полтора.
Дорога пошла хуже. Глина после ночного дождя раскисла. «Полет-Д» уверенно преодолевал топкие участки, но скорость пришлось снизить.
В полдень остановились у колодца в какой-то деревне. Пока заливали воду в радиатор, местный староста, поглаживая седую бороду, рассказал:
— Давеча тут машины проходили. Штук пять. У итальянца, вишь, колесо застряло, час выковыривали…
Значит, мы их почти догнали.
После Мурашей дорога стала заметно лучше. Бережной снова увеличил скорость. Машина летела, словно предчувствуя близость финиша.
Глава 21
Последний рывок
Дорога стелилась под колеса бесконечной лентой. После двух суток непрерывного движения усталость накатывала волнами, но я заставлял себя сохранять концентрацию. Каждый час приближал нас к основной колонне.
Бережной словно сросся с машиной. Его руки чувствовали малейшие изменения дороги, а «Полет-Д» летел вперед, оправдывая название. Даже на ухабах
