Петр Заспа - Торпедой - пли!

— Бабушка приглашает нас на ужин.

— Ужин — это хорошо, — пробуя в руке эфес шпаги, рассеяно ответил Артем. — Ужин в замке при свечах — это впечатляет. Я ведь правильно понял? Будут свечи? Электричества в замке нет?

Артем вопросительно взглянул на Габи, затем сделал выпад и ткнул шпагой рыцарю в шлем.

— Перестань дурачиться. В замке есть все. Но это некий антураж, так сказать, дань традициям. И еще я должна кое о чем тебя предупредить.

— О чем?

Артем взмахнул шпагой, с трудом выходя из образа мушкетера. Он заметил, что Габи смущена, и это его удивило.

— Прости мне мои фантазии. Я сказала бабушке, что ты из рода знаменитых русских промышленников. Кажется, там были какие-то Петровы.

— Ну что же, я тебя понимаю. Одно дело привести знакомиться к баронессе какого-то доктора, и совсем другое — знаменитого промышленника! У вас тоже любят пустить друг другу пыль в глаза.

— Артем, бабушка серьезно относится ко всяческим титулам и званиям. Простим ей ее слабости. Она знакома со многими представителями вашей царской династии и может без запинки перечислить весь род Шварценбергов от его зарождения, с указанием всех заслуг. Но для меня все это пустой звук. Так что не принимай близко к сердцу. Кстати, как ты относишься к лошадям?

— Я их боюсь.

— Ну что же, это поправимо. А еще я сказала бабушке, что мы с тобой помолвлены.

Артем громко расхохотался.

— Габи, ты что, предлагаешь мне руку и сердце? Ты хочешь, чтобы я на тебе женился?

— Ну, если я устраиваю тебя как приложение к баронскому титулу.

— К чему приложение? К какому титулу? — Артем растерянно улыбался, не понимая, как ко всему этому относиться. — Это что, шутка такая?

— Какие уж тут шутки? Так уж получилось, что я осталась единственной наследницей всего этого замка, сотен гектаров лесов и полей. Ну и, естественно, титула. А ты, как мой супруг, можешь стать бароном.

— Невероятно! — Видя, как смущена девушка, Артем понял, что говорит она вполне серьезно. — Барон Петров! Бред!

— Ты забыл добавить приставку «фон», и произносить надо мягче. На европейский манер.

— Барон фон Петрофф! Так уже получше… А причем здесь лошади?

— Любимым занятием мужчин рода Шварценбергов всегда было разведение лошадей. В нашем роду были знаменитые рыцари. Сам император Священной Римской империи Карл Первый отметил их заслуги. Он повязал ленту на копье одному из них. И с тех пор все мужчины нашего рода обязаны носить в петлице часть этой ленты.

— А чем еще любили заниматься мужчины рода Шварценбергов?

— Ну… Еще они любили обходить местные пивные, дегустируя австрийское пиво.

— О-о! Они становятся мне симпатичны.

— Так ты согласен?

— Габи, пойми, это немыслимо! Это должен был сказать тебе я! По законам жанра, это я должен преклонить перед тобой колено и предложить тебе сердце, и просить выйти замуж!

— От тебя не дождешься. А я не привыкла ждать милости от судьбы. Ты такой скромный и нерешительный.

Артем не верил собственным ушам. И это говорят о нем?! Слыхали бы это его собратья по ресторанным дебошам. В то же время его распирал идиотский смех.

— Это же надо! Меня сосватали!

Невероятность ситуации одновременно и смешила, и пугала. Как сказала бы одна политически подкованная и очень харизматичная личность — вот такая вот получилась загогулина! Мысль была такая отчетливая, что Артем обернулся — не стоит ли, ехидно ухмыляясь, эта личность за спиной. Но увидел отраженную в окне собственную, растерянно улыбающуюся физиономию. А почему бы нет?!

— Габи, ты умеешь ездить верхом?

— Конечно! За замком есть огромная конюшня.

— А меня научишь?

— Ты же боишься лошадей?

Габи засмеялась, наперед зная ответ Артема.

— Молчи, женщина! Мужчины рода Шварценбергов никогда не боялись ездить верхом! И еще: где здесь ближайшая пивная? Я хочу отметить нашу помолвку.

Глава восемнадцатая

ОПЕРАЦИЯ «WERWOLF»

Командующий подводным флотом адмирал Карл Дениц уже вторые сутки не покидал свой обставленный с роскошью кабинет в Париже. Кажется, и причин для беспокойства особых нет. Тоннаж потопленных кораблей растет от месяца к месяцу. Удавка, накинутая его лодками на Англию, сжимается все туже. Только за январь этого года потоплено 303 корабля. Ввязавшаяся в войну Америка уже тоже сполна почувствовала на собственной шкуре эффективность торпед Кригсмарине. Толстый Черчилль объявил подводные лодки Германии исчадиями ада! И пожалуй, это было самое приятное признание заслуг адмирала. В ставке фюрера его авторитет рос день ото дня, оттесняя в тень вечного оппонента гроссадмирала Эриха Редера, с его любовью к грозным, но малоэффективным и дорогим линкорам и крейсерам. Всего месяц назад Дениц получил из рук Гитлера нагрудный знак подводника с бриллиантами. С гроссадмиралом Редером у них было соперничество, но соперничество дружеское. Как известно, у войны есть три ее питающие артерии: деньги, сталь и нефть. И каждый род войск боролся за то, чтобы эти ручьи, текущие в его карманы, были как можно гуще. Люфтваффе во главе с Германом Герингом тащило одеяло на себя, Вермахт старался отхватить куски пожирнее для своих танков. А то, что оставалось для флота, делили между собой покровитель линкоров гроссадмирал Редер и сделавший ставку на подводные лодки адмирал Дениц. Но внутренние распри прекращались, стоило кому-нибудь бросить неприязненный взгляд или дурное слово в сторону флота. Тут уж они забывали прежние разногласия и вместе давали достойный отпор. Однажды, на одном из многочисленных совещаний у фюрера, после гибели линкора «Бисмарк», командующий первой танковой армией генерал-полковник Эвальд фон Клейст раздраженно заявил: «Той стали, которую унес на дно „Бисмарк“, хватило бы не на одну танковую дивизию, а топлива, которое линкор съедал всего лишь на прогрев собственных турбин, моим танкам хватило бы на недельный марш». Фюрер, ожидая ответ, поднял глаза на Редера. Не ожидавший такого выпада гроссадмирал замешкался, но тут встал соображавший гораздо быстрее Дениц. Апеллируя к Гитлеру и демонстративно не замечая генерал-полковника Клейста, он напомнил, что перед гибелью «Бисмарк» утопил линейный крейсер британского флота «Худ», а это сорок шесть тысяч тонн английской стали.

— Я понимаю! — сказал адмирал, — что господин генерал-полковник мыслит масштабами дальности стрельбы танкового снаряда, и подобная близорукость ему простительна, но фюрер размышляет гораздо шире. Ни одна танковая армия не нагоняла столько страха на англичан, как само существование «Бисмарка»!

Тогда из этой перепалки он вышел победителем.

— Карл, я благодарен тебе, — подошел к Деницу после совещания Редер. — Но, надеюсь, ты не рассчитываешь, что в благодарность я пересмотрю свои взгляды на формирование нашего флота?

— Ни в коем случае, Эрих! Тогда ты перестанешь быть тем Редером, которого я знаю, и мы превратимся в незнакомцев, — с улыбкой, сиплым голосом подводника ответил адмирал Дениц.

…Забегая вперед, нельзя не отметить, что 6 января 1943 года Гитлер прикажет расформировать надводный флот. Под нож должны будут пойти десятки кораблей, бывших гордостью Германии. Гроссадмирал Эрих Редер гневно бросит на стол фюрера кортик и потребует отставки. Но спасет линкоры и крейсера от разбора на лом именно адмирал Карл Дениц.

А пока ничто не предвещало неприятностей. На стол по-прежнему ложились донесения о победах командиров подводных лодок. Тоннаж потопленных судов противника был стабилен, и даже с небольшим ростом. Но все это была внешняя и пока еще блистающая сторона работы его ведомства. А внутри штаб подводного флота лихорадило от туманных и непонятных указаний адмирала. Не желая посвящать окружение в тайну американского призрака, Дениц был вынужден действовать по интуиции, не вводя никого в курс дела и тем самым сбивая подчиненных с толку. Он приказывал расследовать заурядные происшествия, которые, по мнению многих, не стоили внимания даже рядового матроса, не то что адмирала. Три эсминца прочесывали Бискайский залив, потому что кому-то из морских летчиков показалось, что он видел одинокую шлюпку. Ее нашли — оказалась сорванной с английского парохода и не представляющей никакого интереса. Затем адмирал приказал допросить всех капитанов пароходов и рыбацких шхун — не замечали ли они чего-нибудь необычного или странного, пока были в море? Нет, никто ничего не видел. Разведывательные самолеты регулярно прочесывали Атлантику, но доклады об обнаруженных кораблях командующий рассеянно, лишь мельком взглянув, переправлял для обработки своему начальнику штаба. Теперь этот слух о нападении на метеостанцию! Адмирал будто вспыхнул. Вызвав офицера по особым поручениям, только что вернувшегося из Бреста и расследовавшего гибель командующего первой флотилией, Дениц провел с порученцем несколько долгих часов наедине. Затем офицер по особым поручениям Вильгельм Швартинг таинственно исчез, а адмирал набрался терпения и ждал результатов.