Письма героев (СИ) - Максимушкин Андрей Владимирович
— Тщательнее целиться! Не робей ребята!
Пуля выбивает фонтанчик пыли из бруствера. Камушки больно бьют по щеке. Англичанин широкоплечий длиннорукий парень совсем близко, он размахивается гранатой. Очередь на выдохе. Пули впиваются врагу в грудь. Человека швыряет на спину. Перевести дыхание, перекреститься и стрелять дальше. Стрелять! Стрелять! Стрелять! Пока есть патроны, пока сердце бьется, пока по венам течет кровь. Стрелять пока ты жив!
Глава 21
Норвежское море
2 апреля 1940. Эскадра Северного флота.
«Князь Воротынский» горел. Над носом поднимался густой черный дым, пожарные расчеты раскатывали по палубе шланги, из ангара вырывались клубы пара, а на корму авианосца заходили «Чайки». Пилоты юрких бипланов сажали свои машины, слезясь и жмурясь от дыма. Все приземлились удачно, зацепились за аэрофинишер. Самолеты сразу откатывали в сторону. Пока одни принимали самолеты, механики отлаживали уцелевшую при взрыве катапульту.
Кроме авианосца повреждения получил крейсер «Опричник». Фугасная бомба попала справа от второй дымовой трубы. Очень неудачно накрыло, из строя вышли сразу две спарки «Минизини». Крейсер держал ход, пожар погасили, раненных унесли в медотсек. Сейчас в битву со смертью вступили врачи. Борт «Бородино» попятнали осколки от двух близких разрывов бомб. Обошлось даже без потерь.
Бой закончился. Сущие минуты, наполненные воем самолетов, сполошным тарахтением автоматов и грохотом взрывов. Страшные мгновения, когда кондуктора на штурвалах выкручивали рулевые колонки до упора, уводя корабли от стремительных пенных копий торпед.
Уцелевшие после схваток с истребителями патруля и огня зениток британцы ушли. Повезло не всем. Сейчас эсминцы вылавливали из ледяной воды уцепившихся за плотики пилотов. Летчиков пока не делили на своих и чужих, спасали всех. Война только началась, цивилизованные нормы, обычаи, человеческое отношение к терпящим бедствие, банальное сострадание, в конце концов, еще не вытеснены холодной циничной целесообразностью.
— Легко отделались, — заметил Вадим Степанович, выслушав доклады с кораблей эскадры. — Ценский с «Воротынского» клятвенно обещает потушить пожар и даже возобновить полеты.
Адмирал слегка лукавил. Прорвавшийся сквозь зенитный огонь авианосца пилот палубного «Скюа» подгадил командованию эскадры. Даже если люди Георгия Владиславовича зальют пожар и наскоро заделают дыру в палубе, в чем Макаров сомневался, авианосец по возвращению в Кольский залив встанет у стенки судоремонтного завода.
Да, «Двенадцать апостолов» можно принимать в состав боевого ядра, Кербер докладывает о готовности команды, но все равно в составе эскадры останется только два авианосца. А Вадим Степанович грешным делом надеялся идти в следующий набег под прикрытием тройки быстроходных авианесущих красавцев.
Британский флот силен. У немцев не пойми что. А новейшие линкоры только достраиваются. И застряли они на Балтике. Пока не прошибем «Норвежскую пробку» о переходе кораблей с Балтики на Север в открытые порты остается только мечтать.
Все равно ведь, придется выходить в очередной набег к берегам Норвегии. Егерские бригады из северной Финляндии и Печенги идут через Финнмарк на Нарвик. Им срочно требуется поддержка с моря. Так как все снабжение экспедиционного корпуса противника идет морем, работа на коммуникациях критична для освобождения Норвегии. Придется еще десанты высаживать и как-то обеспечивать. Еще головная боль. Разумеется, эту работу Макаров собирался свалить на командующего флотом адмирала Петра Алексеевича Новопашенного. Москитные силы и десантно-высадочные средства в его епархии. Однако, все равно защита коммуникаций, дальнее охранение ляжет на эскадру.
— Пришла радиограмма с «Полтавы», — доложил Кроун: — пишут, идут полным ходом, противника пока не видно.
— Надеюсь, до заката догонят. Николай Адамович, что с ударной волной? Через час поднимут?
— Два часа, — невозмутимо отозвался начальник штаба. — «Воротынский» задерживает.
— Атакуем в две волны. Поднимаем всё что можно с «Наварина». Шестерка истребителей на разведку. За ними ударный кулак. В патруле только два звена. И пусть попробуют не потопить! — молодцеватый подтянутый капитан второго ранга рубанул ладонью. — «Рижане» и «Чайки» второй волной на добив.
— Нет. В обороне оставляем дюжину «Сапсанов» и половину «Чаек». И молимся, чтоб авианосец не успел поднять «авоськи» на второй удар, — контр-адмирал прекрасно понимал резоны штабного офицера, но видел, тот увлекается. Соединение в зоне действия базовой авиации. Никто не знает, сколько машин с береговых аэродромов могут задействовать англичане и сколько из них уже рвут винтами воздух на пути к русской эскадре.
— Надо связаться с Владимиром Дмитриевичем, — вспомнили о командире бригады авианосцев капитане первого ранга Державине. — Нужно его мнение.
— В налете участвовали «Гладиаторы», мы сбили одиннадцать. Если там один авианосец, у него осталось не больше дюжины истребителей. Наши «Сапсаны» их порвут, — начальник штаба соображал быстро. — Подвешиваем под «Чайки» бомбы. Вторая волна сметет все, что еще останется после первой.
— На пределе. С бомбами дальность падает.
— Добро. Работаем, — Макаров решительно прервал спор флагманских специалистов. Для прений времени нет.
Консультация по внутриэскадренной УКВ с командиром авианосной бригады подтвердила верность решения.
Первые истребители с подвесными баками пошли на взлет ровно через час, все машины радированы. Они сразу взяли курс на норд-вест растягиваясь широким фронтом. Командовавший «Навариным» каперанг Павел Аннин истово перекрестился вслед своим соколам. Успех удара и жизнь экипажей бомбардировщиков и торпедоносцев зависели от того, как быстро разведчики найдут противника.
Обнаружить авианосец в океане зная только примерное направление, это как найти иголку в стоге сена. Даже сложнее, иголка не убегает и не скрывается под низкой облачностью.
Владимир Дмитриевич Державин сомневался в способности своих людей построить скоординированную атаку в таких условиях, потому ударная группа ушла одним отрядом. Командиры звеньев получили приказ: «Не отрываться от лидеров». Легко приказать, сложнее выполнить — истребителям и штурмовикам пришлось подстраиваться под медлительные бипланы с торпедами.
Эскадра уносила винты прочь от ставших такими негостеприимными скал Норвегии. Экипаж «Воротынского» потушил пожар, плотники с помощью подручных средств латали дыру в палубе. Самолеты уже подняли на палубу и подготовили к вылету. Оценив работу боцманской команды, командир корабля распорядился: «Бросить это дурное дело». Для взлета торпедоносцев и самолетов с бомбами задействовали левую катапульту. Истребители взлетали по узкой полоске палубы между бортом и пробоиной.
Атмосфера в рубке «Измаила» наэлектризовалась. С каждой минутой умалялся шанс найти чертов авианосец, и наоборот, возрастал риск, что британец поднимет волну для повторного удара. Координаты русской эскадры ему известны. Воздушный патруль только четверть часа назад перехватил и отправил на встречу Сатаной «Бленхейм» с берегового аэродрома.
— Передача с «Полтавы»!
— Что там? — контр-адмирал Макаров всем корпусом повернулся к командиру радиочасти корабля.
— Открытый код. Обнаружили самолеты с кормовых углов.
— Это наши!
— Сообщение с «Наварина»! — положительно, хорошие новости пошли одна за другой. Один из «Сапсанов» нашел англичанина. Пилот сначала передал по радио координаты, а затем повел машину в набор высоты. Повторную радиограмму он дал, когда удостоверился, что внизу действительно авианосец.
Еще через пять минут на радаре линейного крейсера появились четыре засветки. События понеслись галопом. На «Полтаве» дали самый полный, турбины гудели, вентиляторы со свистом втягивали воздух в стальное нутро, нефть рекой хлестала в топки, за кормой корабля вздымались пенные буруны. Океанский бронированный хищник, ощерившийся клыками леопард почуял добычу.
