Лукоморье - Равиль Нагимович Бикбаев
У каждой девушки наступает время, когда смутные неопределенные тревожащие все существо чувства приобретают явные очертания, материализуются в страстном желании быть избранной, единственной, самой любимой и этот нежный страстный призыв исходит от девушки и делает ее неотразимой и желанной. И если мужчина сумел понравиться девушке и ответить на этот призыв, если он показал, что любит ее и готов видеть ее матерью своих детей, то тогда и наступает идеальное время для продолжения рода. А Наташа чувствовала то икру, которая от Пушкина прилетела к ней, чувствовала и волновалась, в ней уже разгорался ответный огонек.
А любовь о которой слагают поэмы и пишут стихи? Конечно она есть! Если она прекрасна и трагична, и о ней рассказали стихах, прозе, картинах, музыке, то о ней помнят. А если она обычна, как обычной бывает человеческая жизнь, то у нее будет страстная юность, бурная стремительная молодость, уверенная зрелость, а потом на исходе дней спокойствие души, и так «пока смерть не разлучит нас». По крайней мере так об этом думает каждый мужчина и мечтает каждая женщина. А там как повезет. Госпожа Жизнь бывает непредсказуемой и очень не любит тех, кто пытается ее обмануть.
А Пушкин и не пытался никого обмануть. Глядя в монитор с напечатанной главой своего романа, он вспомнил милую Катю Ушакову. Со дня знакомства в 1826 году на балу благородного собрания, почти пять лет она любила и ждала от него предложения. За пять лет наизусть выучила все его стихи, пела ему песни чудесным сопрано, прощала ему известные ей романы с другими женщинами, простила сватовство к Олениной, первое сватовство к Гончаровой, всё простила и всегда ждала. Ждала с замиранием сердца предложения руки и сердца, заранее предупредила родителей, она готова принять предложение Пушкина, те согласились. Пушкин каждый приезд в Москву навешал Ушаковых, писал Кате в альбоме милые стихи, забавно шутил, был своим, а в девичьих мечтах уже родным человеком. Ну что же ты тянешь, ведь я умна, красива, образована, богата в конце концов, у родителей устойчивое положение в обществе, я буду отличной женой — думала Катя Ушакова глядя на Пушкина пишущего ей в альбоме стихи. Узнав о первом сватовстве Пушкина к Гончаровой испытала болезненный укол в сердце и назло ему приняла ухаживания и предложение князя Петра Долгорукого[100]. В сентябре 1829 года Пушкин навестил ее отца. После короткого разговора Александра Сергеевича с отцом, помолвка с князем Долгоруким была расторгнута. Катя недоумевала и в тайне лелеяла надежду: он не хочет, чтобы она принадлежала другому; он отдаст ей свое сердце; возьмет женой, а она опять все простит, никогда не попрекнет. Известие о втором сватовстве Пушкина к Наташе Гончаровой и согласие старшей Гончаровой на этот брак, буквально разбили ей сердце. Екатерина Николаевна Ушакова никогда не простила Пушкина и всегда любила его. Вышла замуж после его гибели. И только перед своей смертью, несмотря на просьбы близких, уничтожила те немногие письма, стихи и милые рисунки, которые остались как память о нем. Тот Пушкин, что навещал их дом и которого она так любила, принадлежал только ей.
Прости Катя, не было искры. А без искры вдохновения, нет поэта. Знаю, что не простишь и все равно прости, в Лукоморье писал Пушкин в своем романе, где глава за главой он листал свою жизнь.
А вот с Наташей эта искра была. Ему было противно, но ради нее, он задавив самолюбие, просил извещение, что не состоит под тайным надзором полиции. Главный начальник Третьего отделения Бенкендорф такое письмо ему написал и Пушкин копию этого письма послал госпоже Гончаровой.
Наталья Ивановна с удивлением прочитала:
«Милостивый государь.
Я имел счастье представить государю письмо от 16-го сего месяца, которое вам угодно было написать мне. Его Императорское Величество с благосклонным удовлетворением принял известие о предстоящей вашей женитьбе и при этом изволил выразить надежду, что вы хорошо испытали себя перед тем как предпринять этот шаг, и в своем сердце и характере нашли качества, необходимые для того, чтобы составить счастье женщины, особенно женщины столь достойной и привлекательной, как м-ль Гончарова.
Что же касается вашего личного положения, в которое вы поставлены правительством, я могу лишь повторить то, что говорил вам много раз; я нахожу, что оно всецело соответствует вашим интересам; в нем не может быть ничего ложного и сомнительного, если только вы сами не сделаете его таким. Его Императорское Величество в отеческом о вас, милостивый государь, попечении, соизволил поручить мне, генералу Бенкендорфу, — не шефу жандармов, а лицу, коего он удостаивает своим доверием, — наблюдать за вами и наставлять вас своими советами; никогда никакой полиции не давалось распоряжения иметь над вами надзор. Советы, которые я, как друг, изредка давал вам, могли пойти вам лишь на пользу, и я надеюсь, что с течением времени вы будете в этом все более и более убеждаться. Какая же тень падает на вас в этом отношении? Я уполномочиваю вас, милостивый государь, показать это письмо всем, кому вы найдете нужным.
Что же касается трагедии вашей о Годунове, то Его Императорское Величество разрешает вам напечатать ее за вашей личной ответственностью.
В заключение примите искреннейшие пожелания в смысле будущего вашего счастья и верьте моим лучшим к вам чувствам.
Преданный вам А. Бенкендорф.
28 Апреля 1830»[101].
Пушкин был верующим человеком, он знал, что отмечен Божьей искрой и берег ее. Но обрядовая сторона иногда его возмущала и бесила, он не мог понять почему он Поэт волей Господа отмеченный Гением, должен целовать мужскую руку у священнослужителя, выстаивать долгие церковные службы, держать пост, исповедоваться, причащаться. Но Наталья Ивановна большое значение придавала внешней обрядовой стороне христианства, и он смирял гордыню, ходил исповедовался, причащался, целовал руку священнику, выстаивал долгие церковные службы. А потом во время долгих церковных служб думая о себе и судьбе России, не мог не признать, что христианская православная вера-это часть культурной традиции России и не ему Поэту всея Руси, выступать против нее. Он известил своих родителей о предстоящей женитьбе, мама и папа были рады, а отец выделил ему небольшое, но достойное состояние.
Наташа тоже проявила упорство, требуя у матери дать согласие на предложение Пушкина, ее поддержали сестры Катя и
