Лукоморье - Равиль Нагимович Бикбаев
— Начнем первое занятие, — предложила Наташа, — главное это научится ценить Госпожу Жизнь и уважать Госпожу Смерть. Остальное прикладные науки. Первый этап: биология; антропология, история медицины; латынь. Освоишь пойдем дальше: Анатомия Homo sapiens на русском и латыни. Далее изучение химии, нервной системы, физиология и физиогномика, последний этап социология, философия, мировые религии, психология, и всё это наряду с получением в университете высшего базового образования. Каждый день ведение дневника, анализируешь все события за день, писать только перьевой ручкой, половину предложение пишешь правой рукой, половину предложения левой рукой, это будет развивать мелкую моторику рук и оба полушария головного мозга. Фитнес и диеты необходимы, но с разумными ограничениями, без фанатизма. У Петра Андреевича огромные связи в медицинской среде, пусть устроит тебе консультацию у хорошего спортивного врача и врача диетолога, в этой сфере я менее компетентна.
— Там в девятой лежачий обосрался, — донесся до них крик дежурной медсестры,
— Где эту новенькую носит, — завизжала Наина, — пусть меняет ему белье волонтерка хренова,
— Иди, — засмеялась Наталья Николаевна, — а с Наиной сумей разобраться без папы и Черномора, зачту это тебе как практикум.
Мария Петровна Вяземская, одев резиновые перчатки, маску, скрывая отвращение, сменила пожилому больному белье, обтерла его влажными салфетками, с вымученной улыбкой выслушала, слабоголосое и смущенно: «Спасибо дочка». Вышла в коридор и при всех санитарках и сестрах непреклонным тоном шипя как гадюка высказала Наине:
— Еще раз голос на меня повысишь, я тебе всю морду расцарапаю, поняла? И звать меня не «эй ты там волонтерка хренова», а Мария Петровна, ясно?
— Сейчас ты у меня по-другому запоешь, — в свой черед прошипела Наина и метнулась в кабинет заведующего отделением. Быстро оттуда вышла, вся красная, растерянная.
— Извините Мария Петровна, — промямлила она, Маше.
Вяземская очень хотела язвительно сказать ей: «Будешь хорошо служить, получишь конфетку», но вспомнила совет отца не унижать людей и сдержалась.
— Вы по-хорошему, я по-хорошему, договорились? — внешне спокойно предложила Вяземская.
— Да, — хрипло дыша согласилась Наина и ушла на склад.
Утром перед окончанием первого суточного дежурства Вяземская зашла в санитарную комнату, умылась, глянула в зеркало, оттуда на нее смотрела Госпожа Жизнь. Жизнь была очень красивой, юной, но сильно уставшей.
— Я тебя люблю, — сказала Маша, Госпоже Жизнь.
Госпожа Жизнь в отражении улыбнулась и кивнула головой.
Глава 8
— Я же вас люблю, — при первой же встрече тихо и страстно сказал Пушкин, Наталье Гончаровой.
Он вернулся в Москву из поездки в армию Паскевича. Уже в прошлом были горы Кавказа и встреча с Грибоедовым[95], тело которого на арбе везли из Тегерана к месту его упокоения в гроте под церковью Святого Давида на горе Мтацминда. Он вспомнил как встретился с тезкой в 1828 году. Грибоедова мучили дурные предчувствия. Пушкин пытался его успокоить, но тот мрачно ответил: Vous ne connaissez pas ces gens — la: vous verrez qu'il il faudra jouer des couteaux»[96]. Обстоятельства гибели поэта были ужасны[97], и Пушкина прочитавшего молитву над телом поэта и простившегося с ним кольнуло недоброе предчувствие. Он вспомнил как Грибоедов рассказывал как ради забавной моды посетил в 1817 году гадалку фрау Киргхоф[98], а затем раздраженно говорил: «На днях ездил я к Кирховше гадать о том, что со мной будет. Да она не больше меня об этом знает. Такой вздор врет, хуже Загоскина комедий»[99]. Пушкину эта фрау тоже гадала, тогда он вздрогнул, это Госпожа Смерть пристально смотрела на него. А теперь он смотрел на Наташу Гончарову и даром поэта видел, как говорит с ним Госпожа Жизнь.
— Вы меня бросили и уехали, — холодно сдержано ответила Наташа,
— Я вам не верю. Александр Сергеевич! — чуть повысила она голос, — Быть вашей очередной стихотворной забавой я не желаю,
Отвернулась, отошла от Пушкина и сжимая руками веер, нервно со слезой в голосе потребовала:
— Оставьте меня в покое!
— Наташа! — ласково и чуть растеряно позвал Пушкин,
Гончарова сразу не ответила, она отошла от него пару шагов, затем обернулась,
— Если любите, то докажите, — тихо предложила Наташа и чуть улыбаясь сквозь слезы, посоветовала:
— Поговорите о сватовстве с госпожой Малиновской, ей маменька не посмеет отказать.
Уставший Пушкин хотел откинутся на спинку кресла, но эргономика компьютерного кресла этому препятствовала. Мышцы спины болели, глаза от монитора слезились, пальцы после набора на клавиатуре чуть подрагивали. Александр Сергеевич сочинял роман и набирал его текст на компьютере. Наталья Николаевна была на суточном дежурстве, он был один и вспоминал.
Анна Петровна Малиновская доброжелательно приняла явившегося с визитом Пушкина в гостиной своего дома. После краткого обсуждения обязательных светских тем, Александр Сергеевич вежливо изложил свою просьбу о посредничестве. Анна Петровна задумалась, Катенька Малиновская с замиранием сердца подслушивала у двери.
— Александр Сергеевич вы в лицее учились с моим племянником Ваней и были дружны с ним, — размеренно заговорила Анна Петровна Малиновская, — моя дочь Катя дружна с Наташей Гончаровой. Я готова оказать вам содействие в переговорах с Натальей Ивановной, но Наталья Ивановна дама с крайне тяжелым характером и до того, как я начну о Вас говорить с Гончаровой вы должны …
Катя не дослушала, она бросилась в свою комнату и написала Наташе записку:
«У нас был Пушкин. Он тебя любит и готов еще раз просить твоей руки. Маменька согласилась помочь, жди. Катя»
Катенька Малиновская вложила записку в конверт, запечатала сургучом, передала записку слуге с наказом исхитрится и вручить ее Наташе.
— Барышня, — прошептала горничная Глаша, — вам тут от Малиновской передали.
И вручила конвертик Наташе.
Наташа быстро разорвала конверт, прочитала записку, сладко по девичьи вздохнула, хотела отблагодарить Глашу, но с досадой вспомнила, что денег нет. Тогда она быстро поцеловала крепостную девушку в щеку и убежала в заветный уголок чтобы еще раз прочитать, что ее любят и помечтать.
У каждого мужчины наступает время, когда он задумывается о создании семьи. Александр Сергеевич устал от холостой жизни, от ее разгульных привычек, от одиночества, от отсутствия своего дома где его всегда ждут и любят. Друзья не дадут семейного тепла, любовницы думают об удовольствиях. А ему хотелось родного дома и тепла в нем, он мечтал, чтобы его любили ради него самого, а еще он хотел услышать, как звонко смеются его дети когда он читает им свои сказки. Наташа с ее красотой, внешней сдержанностью в чувствах, девичьей чистотой и невинностью влекла его как уставшего
