Лукоморье - Равиль Нагимович Бикбаев
Глава 7
Но если в Лукоморье Черномор зол и раздражен, то хорошо быть не может. Через трое суток выйдя на очередное дежурство Наталья Николаевна узнала, что заведующий отделения о ней уже справлялся и передал через постовую медсестру: как только Гончарова появится чтобы немедленно зашла к нему в кабинет. Наташа зашла, Черномор чрезвычайно сухо сообщил:
— Вот уж не думал, что вы будете интриговать и добиваться моего места,
— А в чем дело? — сильно удивилась Наташа, она была в прекрасном настроении, полна здоровья и энергии.
Заявление в ЗАГС они с Сашей решили подать, когда всё будет готово для торжества бракосочетания, а пока начались приятные хлопоты. Выбрать ресторан, составить меню, пригласить гостей, пошить платье. Наташа хотела праздника, хотела на нем блистать, Саша не возражал, хлопотами не занимался, он писал роман.
— Главному врачу звонили из городской администрации, — мрачно сказал Черномор, — интересовались вашей квалификацией и должностью. Выразили удивление, тем что такой прекрасный специалист обычный врач. Главный все намеки понял. Уже сегодня к нам пребудет проверка, по результатам которой меня отстранят, а вас назначат на моё место.
Наталья Николаевна звонко рассмеялась, но объяснить ничего не успела.
— Торжествуйте, смейтесь, радуйтесь, — с театральным пафосом вскипел Черномор и вспомнив Пушкина язвительно добавил:
— Теперь Руслан которого вы себе завели в администрации нашего города, уничтожит злого Черномора. Вы ведь так меня называете!
— У Пушкина и другой Черномор есть, — смеялась Наталья Николаевна и с чувством на память отрывками стала читать:
«Здравствуй, князь ты мой прекрасный!
Что ты тих, как день ненастный?
Опечалился чему?» –
Говорит она ему.
Черномор в изумлении смотрел на Наташу, а та с озорной улыбкой играя модуляциями голоса переводя его на мужской тембр продолжала:
— «Где-то вздуется бурливо
Окиян, подымет вой,
Хлынет на берег пустой,
Расплеснется в шумном беге,
И очутятся на бреге,
В чешуе, как жар горя,
Тридцать три богатыря,
Все красавцы молодые,
Великаны удалые,
Все равны, как на подбор,
С ними дядька Черномор…
И далее задушевно по-девичьи говорила:
Князю лебедь отвечает:
«Вот что, князь, тебя смущает?
Не тужи, душа моя,
Это чудо знаю я.
Эти витязи морские
Мне ведь братья все родные.
Не печалься же, ступай,
В гости братцев поджидай»[94].
— Что это значит? — растерянно спросил Черномор, который впервые видел, как всегда сдержанный хирург из его отделения, легко с отличным настроением разыгрывает перед ним стихотворный спектакль.
— Иван Тимофеевич, миленький, — терпеливо стала объяснятся Наталья Николаевна, — Маша Вяземская будет месяц работать у нас волонтером санитаркой, а в администрацию города звонил ее папа господин Вяземский и просил, чтобы девчонке не задавали вопросы и не чинили препон, и что бы этот месяц она отработала под моим присмотром. А уж как там поняли и передали нашему главному врачу, я не знаю, но могу позвонить Петру Андреевичу и предложить ему уладить это недоразумение.
— Вот как? — Черномор верил и не верил Наталье Николаевне, и от этого стал сварливо задавать неделикатные вопросы:
— А что вас связывает с господином Вяземским? Вы знаете, что это поставщик медицинского программного обеспечения для всех лечебных учреждений города и это только одно и не самое главное из направлений его деятельности. Что забыла избалованная истеричка и дочь миллиардера, которую он уже месяц таскает по лучшим врачам, в нашем отделении? Как она будет работать санитаркой? Что вообще всё это значит?
— Врачебная тайна, — развела руками Наталья Николаевна, — и начинайте искать мне замену, я планирую уйти в декрет,
— Час от часу не легче, — проворчал успокоившийся Черномор, — Может еще что-то хотите сказать? Говорите, меня сегодня ничем не удивить,
— Скажу, — решительно заявила Наталья Николаевна и без улыбки высказала:
— Мы, дядька Черномор, в отделении все вас очень любим, желаем здоровья и хотим быть вместе.
Чмокнула Черномора в щеку и стремительно выскочила из кабинета.
Иван Тимофеевич достал из холодильника коньяк, из шкафа волшебный граненый стакан, который как реликвия по наследству, вот уже семьдесят лет, передавался от одного заведующего к другому. Набулькал лекарство в емкость. Без закуски, залпом выпил сто грамм, подумал и решил: Ладно Наташка, будет у меня возможность, добром отплачу. Антидепрессант подействовал и больше он принимать лекарство не стал. На утреннем обходе он увидел юную очень красивую холеную девочку в новенькой медицинской униформе, которая с непередаваемым выражением лица (отвращение, ужас и покорность злой судьбе), на вытянутых руках несла в уборную полный мочеприемник. Как вести себя с этой волонтеркой он не представлял, поэтому буркнул ей:
— Доброе утро,
И пошел дальше.
А утро для Вяземской было недобрым, волонтерство у Маши началось с неприятностей. Сначала, зловредная Наталья Николаевна дала ей ножницы и заставила ее коротко постричь ногти. С такими холеными длинными когтями ты судно не вынесешь, можешь расплескать, самой убирать придется и вообще нечего персонал смущать маникюром стоимостью с их месячную зарплату, вообще то трехмесячную, усмехнулась Вяземская, но поправлять врача не стала. Потом ей пришлось звонить отцу, вырвать его с совещания и злобно жаловаться, на то что про нее волонтера дочь известного социально ориентированного бизнесмена хотят снять ролик на ТВ. Папа мигом, одним телефонным звонком, решил вопрос, съемку отменили. Старшая санитарка предложила ей вымыть туалет, но не дала резиновые перчатки и ограничила в моющих средствах. Опять позвонила отцу, достала его своими нытьем и требованиями, тот распорядился. В отделение быстро привезли коробки новых одноразовых резиновых перчаток, гигиенические салфетки, упаковки с моющими средствами, упаковки с дезинфицирующими средствами, одноразовые медицинские халаты, медицинские респираторы. Все забрала, просто захапала сестра — хозяйка Наина. Маше для уборки ничего не выдали. Маша не стала никому жаловаться и ничего не стала просить, она пошла и попыталась устроить ведьме Наине скандал. Хабалку Наину, требования и ругань молоденькой девчонки ничуть не смутили, видала она таковских. На шум в хозблок зашла Наталья Николаевна, так посмотрела, что Наина чуть не обсикалась и тут же выдала Маше всё требуемое. С видом гордой победительницы одетая в одноразовый халат Вяземская в резиновых перчатках, натянув на лицо медицинский респиратор, упрямо сжав челюсти, с чувством глубокого
