Сделай сам – 1 - Константин Николаевич Буланов
Только вот на сей раз не стали биться лбом о стену, а поехали тихонько-тихонько. Да так, что позволили обогнать себя чуть ли не трети сохранившихся участников заезда. Аварии-то с выходами техники из строя случались не только у нас. Из Льежа смогли выехать менее половины тех, кто гонку изначально начинал. Так-то! Опасное это дело — конкурировать за деньги потенциальных покупателей.
Так мы и тащились в группе из 7 — 8 машин, потихоньку обгоняя, то одного, то другого. А иногда даже позволяя обогнать себя! И сделали это не зря! Телефонов-то мобильных и всяких раций нынче нету. А все не сомневались, что первыми по этой дороге опять лететь будем мы. Потому очередной расставленный капкан и сработал как надо. Только жертва оказалась другой. Уж не знаю, что команда Амеде Болле там такого подкрутила в своём единственном не сошедшем с дистанции автомобиле, но именно он сумел каким-то чудом вырваться вперед, на чём и погорел. Натянутый поперек дороги между двух деревьев толстенный канат попросту выдрал водителя из автомобиля, надёжно отправив того на тот свет. Гонщик Этьен Жиро погиб вместо нас. Скорость-то на этом участке была приличная — под полтинник шёл. Вот с такой скоростью машина и улетела сперва на обочину, а после в ближайший овраг, где перевернулась несколько раз и сгорела.
Тут хотя бы следовало отдать должное всем участникам. Никто не проехал мимо, лишь кинув мимолетный взгляд на хладный труп конкурента. Остановились все. А после подтянулись и организаторы с жандармами. Этьен Жиро — это ведь не собака с коровой там или овца какая. Это человек. Гражданин Франции! Которого злонамеренно убили.
Понятно было, что покушались на нас, как на неоспоримых лидеров заезда. И понятно было, что сами мы тут не при чём. Потому от нас, сняв быстро показания, отстали вовсе. Зато потом профинансированные нами «акулы всяких перьев» замучили обоих вытягиванием мельчайших деталей и наших мнений-подозрений на сей счёт. В общем, отработали свой хлеб с маслом и красной икрой на славу. Статьи о грязных махинациях определенных промышленников из среды французских автомобилестроителей они накатали славные.
Нет, нет! Боже упаси! Никаких имён! Лишь тонкие намёки на толстые обстоятельства. А обстоятельств так-то хватало с лихвой! Главное, акцент был сделан в правильную сторону. Но это было после. А пока гонка вновь возобновилась прямо с места разыгравшейся трагедии. И мы опять тащились в общей кучке, что стала сильно больше, так как задние догнали передних. Ехать-то первым и максимально быстро резко расхотели вообще все. Повторить судьбу бедняги Жиро желающих уж точно не имелось. Вот и неслись мы общей кучкой, как на кольцевых гонках с общим стартом.
И лишь поближе к финишу, как только разглядели дорожный знак, что до Вердена осталось 20 километров, притопили педаль в пол. Причём все разом. Ну те, у кого эти педали имелись. Где-то были только рычаги.
Мы тоже не стали ловить мух ртом и резко так ускорились, едва не совершив аварию. Тут оказался цельный, блин, картельный сговор. Пилоты многих уцелевших Панар-Левассоров и примкнувшие к ним гонщики на Пежо банально начали брать нас в коробку, не позволяя вырваться вперед и тем самым давая шанс на победу избранным. То есть тем самым, кого владельцы данных автобрендов заранее назначили победителями заезда.
Конечно, не будь тут нас, таких красивых, они, возможно, не стали бы ничего такого делать в плане разрушения честной конкуренции среди участников соревнований. Но мы тут есть и потому нас затирают те, кого уже не жалко.
Не повезло им, дурачкам. Папа́ у меня ведь совсем патриот. Плевать он хотел и на гордость Франции и на англичан с немцами да всеми прочими. Он у меня русофил. А ещё у него была под рукой мощнейшая машина весом под 1200 килограмм, учитывая наши тушки и запас бензина. Тогда как вражеские машины были в полтора-два раза легче нас и в 10–12 раз слабее по мощности движка. Про устойчивость на виражах я вообще молчу.
Батя их всех просто напросто растолкал. Бортанув одного, потом другого, потом поддав пинка переднему — сделав так, как я рассказывал о нашем с Нагелем небольшом приключении, в котором мы потеряли окно двери, он организовал себе щель достаточных размеров, чтобы попытаться туда юркнуть.
Юркнуть у нас не очень получилось. Тот, кто подпирал нас справа, умудрился нас достать в крыло правого заднего колеса. Но сам же и перевернулся тут же на бок, тогда как мы почувствовали лишь слабый удар да расслышали характерный скрежет металла о металл.
Потом ещё раз пришлось проходить через что-то подобное. Но в конечном итоге мы вырвались на оперативный простор, бортанув-таки по пути явного лидера, отчего он вовсе сошел с дистанции, вылетев в какие-то кусты на полной скорости. И, соответственно, взяли 5-й этап подряд, не смотря на всё противодействие.
Верден! Как много в этом звуке для сердца русского слилось! Как много в нём отозвалось! Наверное. Не знаю точно. Лично мне при упоминании названия данного города на ум приходит только словосочетание «Верденская мясорубка». Но как бы ни искал по местным магазинам, не нашёл такую. Хе-хе! Минутка, так сказать, чёрного юмора.
А чёрно юморю я от того, что зверски устал и просто задолбался в этой Франции. Вот ноги моей здесь больше не будет! Разве что деньги от местных клиентов согласен буду получать за нашу продукцию.
Всю ночь мне пришлось просидеть в автомобиле, охраняя его от вражеских поползновений. Три! Три раза к нам подкрадывались ночью, чтобы что-нибудь подсыпать в бак или же что-нибудь открутить. Ага! На память! Как же! Верю! Счаз!
Соответственно, три раза мне пришлось стрелять из своих родных дерринджеров, поднимая гул и гам на стоянке машин, а также тревогу в душе отца. Он поэтому тоже почти не спал этой ночью и чувствовал себя на утро совершенно разбитым. Человеку ведь уже сорокет. Причём сорокет, проведенный не в тепличных условиях офисов конца XX — начала XXI века. Хотя и там своих проблем и негативных факторов хватает с головой. Но всё же.
Тут тебе и не самое сладкое детство — с 7 лет в пансионах да училищах безвылазно аж вплоть до выпуска
