Моя чужая новая жизнь - Anestezya

— А ты проверь.

Мне из этих зарослей, естественно, ни хрена не было видно, но судя по всему, Катарина слов на ветер не бросала. После короткой перестрелки Вилли оживился, скомандовав:

— Вперёд!

— Сиди здесь, — торопливо поднялся Фридхельм.

Сердце привычно сжалось от тревоги, но увы, это наша реальность ещё на долгие месяцы. Мне оставалось только напряжённо прислушиваться и молить Боженьку, чтобы шальная пуля прошла мимо. От мысли, что они убивают русских, по-прежнему жгло стыдом, но я уже успела свыкнуться и с этим. В конце концов, эти парни сейчас во многом мне ближе, чем безымянные соотечественники. Понемногу выстрелы стали звучать глуше, дальше. Вместе с этим рос и мой страх. А если к русским сейчас заявится подкрепление? Увидев немецкую форму, пальнут в меня не раздумывая. Я вздрогнула, почувствовав на щеке что-то влажное и холодное.

— Как ты здесь оказался, дурашка? — это же тот собакен из деревни.

Получается он прятался и на мельнице? Он снова ткнулся носом мне в руку, умильно заглядывая в глаза. Ну да, сейчас самое время разложиться с обедом.

— Беги отсюда, — сурово шикнула я, но щенок как ни в чём ни бывало устроился у моих ног, важно поглядывая по сторонам.

Охранник, блин. Машинально я потрепала его за ухом и, в очередной раз прислушавшись, поняла, что за мостом как-то подозрительно тихо. Это могло значить, что бой окончен. Вот только в чью пользу? Чёрт, ну не могу я сидеть вот так, в полной неизвестности. Я медленно поднялась и осторожно побрела через мост. Страшно было натолкнуться на кого-то из наших, но пока что я видела лишь тела красноармейцев. Русских действительно было немного — два снайпера — молодой мальчишка, сжимающий в руках винтовку и… А этот мужчина, похоже, ещё жив. Я шагнула ближе, и стала стаскивать ранец. Нужно хотя бы перевязать его. Его губы дрогнули в презрительной гримасе, и я услышала сухой щелчок. Медленно перевела взгляд. Ну конечно! Одной ногой в могиле и пытается перезарядить пистолет.

«Нужно бежать», — мелькнула в голове спасительная мысль, но тут же благополучно испарилась. Ему ничего не помешает пальнуть мне в спину. Я неуверенно расстегнула ольстру и сжала холодный металл. Нужно целиться в руку, не дать ему выстрелить… Сила ненависти в его глазах действовала словно гипноз. Я застыла, не в силах пошевелиться. Может, я и не заслуживаю жизни. Они тысячами гибнут, защищая свою землю, бросив все силы на борьбу с такими тварями как Штейнбреннер, чтобы их потомки жили под мирным небом, а потомки при малейших трудностях сложили лапки и преспокойно прижились в вермахтовском полку.

Я зажмурилась, понимая, что уже не успею убежать, и услышала очередной выстрел. Недоверчиво открыла глаза, понимая, что всё ещё жива и вскрикнула, увидев остекленевший взгляд мужчины.

— Эрин! — ко мне подбежал Каспер. — Ты цела?

Я кивнула.

— Что ты здесь делаешь? — он продолжал тормошить меня. — Ты же должна была ждать нас под мостом. Ладно, пойдём.

— Спасибо, — выдавила я, хотя что такое спасибо за спасённую жизнь.

— Не за что, — усмехнулся он. — К тому же стрелял не я.

— А кто? — обернувшись, я увидела Катарину, которая окинула меня презрительным взглядом.

— Эрин!

Я уже приготовилась к очередной выволочке, мол, чего мне не сиделось в камышах, но Вилли не стал развивать эту тему. Лишь в глазах мелькнуло что-то тёплое, похожее на то, когда он смотрел на Фридхельма. Он повернулся к Катарине:

— Фрау Витт, вы сегодня, можно сказать, спасли моих людей.

Она безразлично пожала плечами:

— Я своё дело знаю, а вот ваши люди стреляют отвратительно. Особенно некоторые.

Это, видимо, камень в мой огород. Здоровенный такой булыжник. Но собачиться с ней я не собиралась. Сюда как раз возвращались остальные. Я обняла Фридхельма, с облегчением выдыхая. Жив. Да и в целом потери были небольшие. Кроме Берта все живы.

— Кажется, у Рени появилась охрана, — пошутил Каспер, потрепав за ухо настырную псину, которая попёрлась за мной в лес.

— Придётся его оставить, — ну да, идея конечно так себе.

Сейчас «самое время» обзаводиться домашними питомцами. С другой стороны я больше не буду одна, когда их в очередной раз забросит на передовую.

— Надо только имя ему придумать.

Чего тут думать? Он же вылитый лютоволк из «Игры престолов».

— Будешь Призраком.

— Это девочка, — Улыбнулся Кох.

Когда только успел ей под хвост заглянуть?

— Безобразие, — прокомментировала фрау Витт. — Ладно бы ещё была породистая овчарка. Я смотрю, герр оберлейтенант, в вашей роте царят весьма вольные порядки. Неудивительно, что мы никак не придём к победе, если солдаты на фронте занимаются чёрт знает чем, кроме своих прямых обязанностей.

— Вы не в моей роте и не можете судить о порядке, — оскорблённо вскинулся Вилли.

Н-да, братишка, с ней не прокатит завалить левой работой или поставить в угол, как ты обычно любишь делать, если что-то не по-твоему. Чувствую, если эта дамочка задержится у нас будет «весело».

Мы без приключений добрались до Михайловки, где уже расположились солдаты Файгля.

— Идём в штаб, — коротко приказал Вилли.

Ну да, конечно, вдруг вам прям щас среди ночи нужно перевести какую-нибудь фигню. Лишь бы не потащили на допросы. Всё, чего я хотела, забиться в тёплую хату и, наскоро чего-нибудь пожевав, наконец-то заснуть.

— Что происходит, Вильгельм? — гауптман встретил он нас недовольной миной. — Мы срываемся на эту операцию, и оказывается, что вы попали в засаду, а русские сдвинули на несколько километров линию фронта. Кто был ваш осведомитель?

— Деревенский староста, он с самого начала проявил лояльность к новой власти, — ответил он.

— Его тоже могли использовать, поручив передать заранее ложную информацию, — логично предположил Кребс.

Файгль, наконец-то, заметил, что я тоже толкусь здесь, и немного смягчившись, сказал:

— Вы можете идти, Эрин. Отдохните, а завтра приступите к работе с населением.

Можно сказать повезло, а вот Вилли ждёт непростая ночка. Будут дружно ломать головы, как быть дальше.

Казарму на этот раз разместили в бывшем рабочем бараке, и мы снова жили всей толпой, благо, не в одной комнате. Помимо крошечных комнатушек, кое-как отапливаемых буржуйкой, здесь имелась общая кухня. Сортир, естественно, на улице. Хорошо хоть баня на территории, и не придётся никуда бегать, чтобы помыться. Правда, некоторые не ценят