Моя чужая новая жизнь - Anestezya

— Без воды мы далеко не уйдём.

— Предлагаешь из лужи пить? — скептически спросил Шнайдер.

— Да хотя бы, — отмахнулась я. — Не в буквальном смысле, конечно. Вон, дождь и не думает заканчиваться, можно выставить вёдра и собрать более-менее чистую воду, а можно пройти чуть дальше. Обычно возле деревень всегда есть мельницы, а уж там точно будет колодец.

— С чего ты вообще взяла, что этот колодец отравлен? — пристально посмотрел на меня Кребс. — Испугалась, что никого нет? Так их наверняка расстреляли.

— А где тогда трупы? — резонно возразила я.

Я не собиралась сдавать все секреты наших, но видимо, придётся, иначе сейчас эти дурики наглотаются отравы, и я останусь с горкой трупов на руках.

— Русские явно ушли, а эту тактику применяли ещё в древности — отравить колодцы на пути врага.

— Да чего спорить, сейчас и проверим, — Ласс, потрепал по ушам крупную собаку, которая доверчиво вышла из кустов.

— Не смей! — рявкнула я. — Если не веришь мне, пей сам.

— Я не собираюсь ещё три часа лазить в потёмках, разыскивая новый колодец, — он подвинул ведро, и собака принялась жадно лакать воду.

Сволочь! Искать колодец он видите ли не хочет! А ничего, что здесь как бы война, а не организованный тимбилдинг? К тому же сейчас не лето, никто бы не умер от обезвоживания в ближайшие сутки. Собака, видимо, напилась и повернулась, чтобы убежать, но Ласс удержал её, ухватив за холку. Надеюсь, она цапнет его, вон уже как предостерегающе рычит.

— Тише, тише, — Кох ласково погладил её по морде, протягивая галету.

Заметив мой возмущённый взгляд, он пояснил:

— Ну а что? Она же всё равно напилась уже этой воды. Теперь надо убедиться, права ты или ошибаешься.

Я лишь вздохнула. Счёт, наверное, пошёл на минуты, у животных ведь все реакции проходят быстрее, чем у людей. Парни дружно зашарили по карманам, доставая сигареты, не сводя глаз с несчастной псины. Фридхельм, неодобрительно глядя на весь этот цирк с дегустацией, обнял меня. — Ты-то мне хоть веришь?

— Конечно, — он слабо улыбнулся.

Не знаю, сколько прошло времени. По моим ощущениям часов десять, хотя, конечно, в действительности не более получаса.

— Ну, что ты решил? — спросила я Вилли.

Если остаемся, тогда надо топать обустраиваться, если нет — дальше. Вилли прищурился, глядя, как парни почухивают довольную псину, и перевёл взгляд на пустынную улицу.

— Похоже, ты ошиблась.

Да пусть делают, что хотят, я пить эту дрянь не буду.

— А чего это с ней?

Я обернулась, услышав хриплые булькающие звуки. Собаку рвало недавно съеденными галетами.

— А нехер было устраивать проверки, — резко ответила я.

Похоже, ей конец. Впалые бока судорожно дёргались в тщетных попытках вдохнуть воздух.

— Довольны?

Парни молча застыли, глядя на умирающее животное, видимо, только сейчас осознав, что могли запросто валяться рядом с такими же симптомами.

Вилли покосился на меня с уже привычным: «Чувствую, ты меня где-то обманываешь…» — и отрывисто приказал выдвигаться дальше. Спорить, я так понимаю, желающих не было, хотя и блукать полночи под дождём так себе перспектива. Я услышала жалобный скулёж и обернулась. Похоже, собака была недавно ощенившаяся. Светлый пушистик тонко, жалобно подвывал, уткнувшись носом в бок матери.

— Подождите, — я вернулась и сбросила злосчастное ведро в колодец.

Ну вот, теперь зверушки в безопасности. А собакен хорошенький, хоть и дворняга. Точнее, не совсем — похоже, в его родословной явно наследил волчище. Вырастет в настоящего лютоволка, как в моей любимой саге. Не смотри на меня так, мне некуда тебя забрать. Сама уже второй год как бездомная собака шляюсь. Я порылась в кармане, доставая упаковку галет, и вытащила пару штук.

— Держи, это всё, что я могу для тебя сделать.

Глава 55 Могло быть и хуже - девиз всей моей жизни

К мельнице мы добрались глубокой ночью, уставшие и вымокшие до нитки. Внутри, естественно, была такая же дубарина, но хотя бы сухо. Первым делом я заныкалась в какой-то подсобке, с отвращением стянув промокшую насквозь форму. Торопливо натянула сразу две пары сухих носков, какой-то свитер. Чёрт, запасная форма тоже влажная и холодная. Чувствую, мы пролетаем с горячим ужином. Да что там ужин — спать придётся вповалку на полу! Эх, пожила немного в комфорте и хватит. Парни, вымотанные прогулочкой под ледяным дождём, похоже, были рады и такому ночлегу. Кто-то нашёл сухие мешки, кто-то уже сбегал к колодцу.

— Давайте не жидьтесь, нам сейчас надо согреться, — Каспер поставил на стол небольшую фляжку. Общими усилиями у нас набралось на пару бутылок горячительного.

— Иди сюда, — Фридхельм нашёл более-менее чистый угол и намостил импровизированную лежанку из мешковины. — Ты вся дрожишь.

Переодевание особо не помогло. Меня трусило как в ознобе.

— Тебя что надо учить, как согреть женщину? — усмехнулся Шнадер.

— З… заткнись, — прошипела я.

Вот же козёл. Порой начинаешь думать, что он способен быть вполне себе нормальным, но это ненадолго.

— Держите, — Кох передал фляжку.

На этот раз я не стала выёживаться по поводу отвратительного шнапса, проглотила чуть ли не половину содержимого, загрызла парой галет и свернулась дрожащим клубочком. Фридхельм примостился рядом, укрывая меня какой-то курткой.

— Т-т… тебе тоже нужно переодеться, — пробормотала я.

— Я надел сухой свитер, — он прижался ближе.

Уже проваливаясь в сон, я подумала, сколько ещё впереди таких вот «весёлых» ночёвок, когда засыпаешь, не зная, где окажешься завтра…

Я проснулась от негромкого скрипа двери, почувствовав, как по ногам потянуло холодным воздухом. Вспомнив, где мы, сонно подумала, что наверное, кто-то из парней вышел «проветриться». Чья-то рука заботливо поправила сбившуюся куртку, и я потянулась, прижавшись ближе. Так, стоп, а чего это любимый муж дёргается как ошпаренный?

Я осторожно приоткрыла глаза и тут же снова зажмурилась. Чёрт, это Вилли! Стараясь не палиться, я медленно повернулась, постаравшись отодвинуться подальше, и тут же пожалела. Холодный воздух неприятно прошёлся по всё ещё влажной одежде. Помучившись пару минут от дрожи, я поёрзала, возвращаясь обратно. Плевать, что получается тактильная групповушка, я не собираюсь подыхать от холода. Тем более братец естественно ручонки не распускал, тихо-мирно сопел в мою макушку. Присмотревшись, я усмехнулась. Остальные