Моя чужая новая жизнь - Anestezya
— Мы все были новобранцами и совершали ошибки, — он толкнул Беккера к стенке. — Но если ты останешься в нашей роте, запомни, как бы кто ни относился друг к другу, мы все уверены, что в бою каждый прикроет товарища. И приказы в армии придуманы не зря.
— Я п-понял, — Беккер вжался в стену в надежде слиться с ней, но Фридхельм не стал его больше бить.
— Пойдёмте, — кивнул он остальным.
— И это всё? — разочарованно протянул Шнайдер. — Детский сад какой-то…
— Проучили чуток и хорош, — сплюнул Каспер.
Я не стала обозначивать своё присутствие и прошмыгнула домой. Н-да, пусть это наше временное жилище, а поддерживать порядок и уют надо. Да и помыть полы, пожалуй, не помешает. Я стала прибирать вещи, что-то отбирая в стирку, что-то складывая на стул. Услышав тихий скрип двери, я улыбнулась.
— Ты нашла их? — Фридхельм заметил, что я сжимаю в руке его часы. — А я всё гадал, где умудрился потерять их.
— Они не пропадали, я взяла их тогда в город.
Вчера у нас была увольнительная, пришлось попросить Коха зайти в ювелирку. Сама я не решилась проехаться тем же маршрутом. Фридхельм заметил гравировку и с печальной нежностью посмотрел мне в глаза.
— Ну да, это уже неактуально, — нервно усмехнулась я. — Но тогда мне казалось, что нет ничего ужаснее разлуки.
— Мы ещё будем счастливы, — он ласково провёл ладонью по моей щеке.
Жизнь как-то не учила меня быть махровым оптимистом, особенно когда всё указывает на то, что для этого нет никаких причин. Но люди странные создания. Вопреки всему, мы хотим верить, что даже беспросветное дерьмо рано или поздно закончится.
* * *
Давно уже заметила закономерность — после недель затишья обязательно грядёт очередная задница. Поэтому без особого энтузиазма прислушивалась к переговорам Вилли, Кребса и фельдфебеля Бертока, который временно был вместо Файгля. Они уже часа три колдовали над картой и пришли к выводу, что нет смысла тащиться всей толпой к очередной стратегической точке, да и техника по лесу особо не пройдёт. И вообще эффективнее будет окружить красноармейский отряд, чтоб уж наверняка покончить с несносными русскими. В общем, товарищи, вперёд к новым «приключениям». Вечером я молча начала собирать вещи. Фридхельм присел рядом и тихо сказал:
— Рени, я бы хотел, чтобы ты осталась пока здесь.
— Нет.
Я упрямо продолжала запихивать свитер, который упорно не желал лезть в переполненный ранец. Зараза, ну и ладно, одену — всё ж теплее будет.
— Это слишком близко к линии фронта.
— И что?
Не то, чтобы я перестала бояться смерти, нет. Просто в очередной раз убедилась, что сейчас нигде нет безопасного убежища.
— Рени, я настаиваю, чтобы ты осталась, — в мягком голосе отчётливо прорезались непривычно-властные нотки. — Разве ты не убедилась, что нельзя беспечно относиться к своей жизни?
— Я убедилась, что по отдельности мы можем ещё больше наломать дров, — мне до одури страшно переться на очередной прорыв, но ещё страшнее остаться одной. — Я не могу потерять ещё и тебя.
Он молча притянул меня, сжимая в тесном объятии.
* * *
Как бывшего жителя мегаполиса и вообще человека выросшего в краю полей, меня до сих пор пугали эти «лесные походы». Ни нормальной карты, ни тем более спутниковой геолокации. Каждый раз казалось, что из древесного лабиринта выбраться невозможно. К тому же ещё зарядил мелкий противный дождь, превративший землю под ногами в противную массу из мокрых листьев и глубоких луж. Я конечно не ныла, но про себя кляла на все лады умника, которому пришла в голову эта стратегия. Топали мы почти весь день, и я уже потеряла всякую надежду на нормальную ночёвку. Вряд ли мы такими темпами доберёмся до нужной точки засветло. Хоть из лесу выбрались, и то хлеб.
— Кажется, впереди какая-то деревня, — радостно сообщил Вальтер.
Деревня — это хорошо. Я согласна спать хоть в сарае, лишь бы за шиворот не капала противная ледяная водичка.
Вилли развернул карту, что-то сравнивая, и повернулся к Кребсу.
— Нужный нам сектор дальше.
— Люди нуждаются хотя бы в недолгом отдыхе, — ответил тот. — Кроме того у нас кончилась вода, да и на одних галетах долго не протянешь.
Вилли ещё немного поколебался, но всё же отдал приказ сворачивать с основной дороги. Парни, воодушевленные обещанием ночлега под крышей, шустро ломанулись к благам цивилизации. Я немного зависла, разглядывая темнеющие в сумерках дома. Что-то здесь не так. Не пойму пока что, но не так.
— Рени, ты идёшь? — оглянулся Фридхельм.
Мы подошли ближе и я наконец-то дотумкала, в чем дело. Нигде, ни в одном окне не светилось даже слабенького света.
— Кажется, здесь никого нет, — я сжала руку Фридхельма. — Посмотри, все окна тёмные.
— Русские разбежались как мыши, — хихикнул Бартель. — Ну и ладно. Нам-то что? Наоборот хорошо, места вон сколько.
Сердце сжалось от очередной догадки — их наверняка расстреляли, если здесь тусил до нас такой «душка», как Штейбреннер.
Первым делом все, конечно, столпились у колодца, Бартель отыскал какое-то ведро. Я вздрогнула, услышав совсем близко собачий лай. В брошенной деревне это звучало мягко говоря жутко. Невольно вспомнились все просмотренные когда-то триллеры. Хотя скорее всего этому есть простое объяснение. Бедные животные, наверное, почуяли людей и надеятся, что их покормят. Фридхельм первым набрал воды и протянул мне фляжку. Я уже почти сделала глоток и вдруг почувствовала странный запах. Не то чтобы химический, скорее такой кондитерский… Чё-ё-ёрт! Ну, как я могла забыть легенды нашей истории? Часто отступая, вот так бросали деревни и отравляли колодцы, чтобы хоть немного остановить немчуру.
— Стой, не пей, — я выбила фляжку из руки Каспера.
— Что это за выходки? — нахмурился Вилли.
— Вода скорее всего отравлена, — на меня посмотрели как на умалишённую. — Говорю же, там яд. Понюхайте воду, она не должна ничем пахнуть.
— Странно, — Кох принюхался. — Говоришь яд? Но пахнет вкусно… вроде миндалём.
Миндаль..... В памяти защёлкало что-то из органической химии. Нет, вот так сходу не определю, что за яд, помню только, что мышьяк воняет чесноком. Но это
