Пробуждение Зодиака - Кэти Чжао
Он не мог даже себе признаться в том, что произошло, но его мозг уже нарисовал самую логичную картину исходя из улик на месте преступления. Мертвое тело Мэтью Ню прямо перед ним, его рубашка разорвана на куски, его кровь повсюду. Окровавленные руки Тристана. Все было очевидно.
– Тристан?
Глаза Эванджелины расширились, когда он наклонился и его стошнило прямо на землю.
В последовавшем хаосе и замешательстве даже сам Тристан не смог бы вспомнить детали того, что произошло в тот день. Но, о да, он никогда не забудет тело Мэтью. Он никогда не забудет затхлый железный запах крови Мэтью на своих руках и теле. Воспоминания Тристана о том инциденте размылись, но он всегда будет помнить ключевые детали. То, как его буквально выворачивало наизнанку. И то, как братья Ню бежали на него, чтобы убить.
Тристан был готов использовать свое самое страшное оружие – способность к удару, чтобы защититься от ярости братьев. Но, вместо того чтобы найти знакомый источник силы, он ощутил лишь… пустоту. Ужасную, зияющую дыру. Необъяснимо, но Тристан утратил свою магию. И он бы потерял свою жизнь в тот момент, если бы не Луны, которые встали на его защиту. Эванджелина осталась рядом с Тристаном, обнажив меч, а ее старший брат быстро пробрался через обломки и встал перед сестрой.
– Маркус. Макс. Сегодня мы понесли достаточно потерь, – сказал Джулиус, заслоняя собой Тристана.
Тристан не мог поверить, что Джулиус, который никогда не проявлял к нему симпатии, пришел ему на помощь. Джулиус тоже как-то изменился. Его голос был хриплым, как будто он долго кричал, а еще он хромал.
Небольшая группа наследников, выглядевших так же потрепанно, как и сам Джулиус, собралась позади Маркуса, глядя на Тристана со смесью изумления и страха. Никто из них, как заметил Тристан, не был покрыт кровью, как он сам, хотя у некоторых появилась шерсть. Проклятие, что настигло Тристана, также коснулось и других наследников.
– Отойди, Джулиус, – прорычал Маркус. В его голосе звучала сталь, которую Тристан никогда раньше не слышал. Его тело стало больше и массивнее, а из-под манжетов его рубашки также выглядывала шерсть. – Этот подонок убил нашего брата. И как только мы расправимся с ним, примемся за дезертира Николаса.
Когда Джулиус заговорил, его голос был настолько спокоен, что это, должно быть, сводило с ума кипящих от ярости братьев Ню.
– Я понимаю ваше горе, но сейчас не время и не место для мести.
– Кто поставил тебя во главе? – Маркус подошел к Джулиусу и сжал кулаки.
– Мой покойный отец был канцлером Верховного совета. Теперь, когда его больше нет, я беру на себя его обязанности. – Джулиус повысил голос и не дал Маркусу сказать ни слова. – И тебе лучше сосредоточиться на том, что действительно сейчас важно, Маркус, а не спорить со мной. Наследников осталось мало; все члены Верховного совета погибли с честью. – Голос Джулиуса дрогнул, и его маска на мгновение дала трещину, обнажив боль. – Нас всех постигло ужасное проклятие, поэтому нам нужно объединиться, иначе мы все погибнем.
Слова Джулиуса не нашли отклика. Братья Ню были покрыты кровью с головы до ног, и, несмотря на различие в телосложении, они никогда не были так похожи, их лица были вылеплены одинаковыми гримасами ненависти.
– Прочь с дороги, – прорычал Макс, взмахнув мечом перед Джулиусом. Макс всегда был миловиден, но он стал настолько прекрасен, что смотреть на него было почти физически больно.
Однако Джулиус предвидел выпад Ню и отреагировал мгновенно, выбив меч из рук Макса.
– Ты… – Макс покраснел.
– Клянусь, если вы бросите мне вызов, то оба потерпите унизительное и болезненное поражение, – сказал Джулиус, и оба брата не нашлись, что ответить. – Я не хочу драться с вами, и я понимаю ваше горе, но Тристан Шэ – один из двух оставшихся в живых наследников дома Змеи. Он должен жить. Если он умрет, вероятность гибели всего его рода увеличится вдвое, а если это произойдет, сила наследников никогда не будет прежней. Именно поэтому я прошу всех оставшихся в живых защищать друг друга.
Тристан вздрогнул.
– Только… двое? – прохрипел он. – Кто другой?
– Твой дядя Хай.
– М-моя семья, – с трудом выдавил Тристан.
Ему было все равно, что братья Ню прожигали его взглядами, полными ненависти. Ему было все равно, что Эванджелина пыталась не дать ему подняться на ноги.
Мать. Отец. Его тети, дяди, кузены. Он больше никогда не поговорит с ними, не услышит их голоса. Осознание этого было столь внезапным и нестерпимым, что его чуть не стошнило снова. Он потерял всех. И источники силы наследников тоже были украдены.
А кто виноват во всем? Кто должен был дежурить у фонтана, но оставил свой пост?
Тошнота снова подступила к горлу, когда Тристан вспомнил, что сказал Маркус.
Николас. Николас, его друг, его робкий, малодушный друг.
Среди глубокой скорби в душе Тристана вскипела ярость. Он и представить не мог, что когда-нибудь ощутит такую ненависть к своему другу, но горе сводило его с ума, и этому безумию требовался выход. Он жаждал освободиться от этой душевной муки.
– Дыши, – прошептала Эванджелина.
Тристан глубоко вдохнул, чтобы успокоиться, но это не помогло. Он мог простить Николасу что угодно, но не это. Он никогда не сможет простить другу смерть своей семьи. Из-за него он потерял все.
Макс отвел Маркуса в сторону. Братья Ню начали спорить между собой. Когда они вернулись, их лица все так же были искажены гневом и ненавистью.
– Сегодня мы пощадим Тристана Шэ, – прорычал Макс, – при условии, что его свяжут и будут держать в заточении, пока он не научится себя контролировать.
Тристан был настолько ошеломлен и потрясен, что ему было безразлично, что с ним будет дальше. Он даже не пытался спорить с братьями Ню. В конце концов, он заслужил наказание. Ему повезло, что Маркус и Макс не убили его на месте. Ведь из-за Тристана умер их брат, пусть даже он не помнил, как это произошло, пусть даже он не мог управлять своим собственным телом. Доказательства его вины были очевидны.
– Я… я знаю, что слов недостаточно, но мне жаль, – выдавил Тристан. – Я не могу выразить, насколько мне жаль.
Он не мог заставить себя взглянуть братьям Ню в глаза.
В ответ Маркус плюнул Тристану под ноги.
Что-то капнуло ему на лоб. С огромным усилием Тристан поднял голову и увидел, что Эванджелина плачет. Это казалось неправильным, думал он, что такая прекрасная и добрая девушка утешает его, когда он только что жестоко
