Пробуждение Зодиака - Кэти Чжао
Тристан потерял все менее чем за полдня. Свою семью. Своих друзей. Даже самого себя. Он убил другого наследника, и, возможно, братья Ню были правы: может быть, ему следовало умереть, чтобы искупить свое преступление. Однако Джулиус настоял на том, чтобы его пощадили хотя бы потому, что Тристан был один из двух оставшихся в живых наследников дома Змеи.
Тристан избегал яростных взглядов остальных. Он не знал, что делать, но повернулся к плечу Эванджелины и заплакал. В какой-то момент они оказались в объятиях друг друга, утешая себя, совершенно сбитые с толку в мире, который, казалось, окончательно сошел с ума.
В этот день сердце Тристана раскололось на части, и только чудо могло бы исцелить его вновь. В этот день он решил, что лучше быть одному, чем снова пережить боль утраты.
То был первый раз, когда Тристан отнял жизнь. И даже без братьев Ню, которые были настроены ему отомстить, Тристан помнил о своем преступлении.
Он поднял взгляд к луне, а затем закрыл глаза. Ситуация, как он ее понимал, складывалась так: если он откажется помочь Эванджелине, это увеличит шансы Маркуса Ню стать канцлером и разрушить его жизнь. С другой стороны, согласие с требованиями Эванджелины означало бы вовлечение в опасную игру с высокими ставками, где он, возможно, навредит другим. Оба варианта ему не нравились.
Помоги своим собратьям, Тао. Слова Ин прозвучали эхом в голове Тристана. В конце концов, шаманка ушла из жизни с надеждой, что он сделает правильный выбор, если представится шанс. Что он поможет тому, кто нуждается в поддержке. Флакон с кровью в его руке пылал, словно настойчивое напоминание о последних словах Ин.
Тристан открыл глаза и посмотрел на свои ладони. Кожа на их тыльной стороне была гладкой – слишком гладкой. Как могли эти руки побеждать бесчисленных врагов в бою? И эти же руки только что оборвали жизнь Ин. Он сжал кулаки и выдохнул.
Настанет ли когда-нибудь день, когда Тристан перестанет бояться, что зверь вырвется на свободу? Сбросят ли когда-нибудь наследники гнет проклятия? Ждет ли Эванджелину успех в ее дерзком замысле? Она настолько решительно настроена, что отбросила свою гордость и обратилась к нему за помощью.
Возможно, единственный путь вперед для наследников – и для самого Тристана – это выполнить волю Эванджелины.
– Хорошо, – произнес Тристан, будто сам себе, – я с вами. Но если кто-нибудь погибнет во время этой миссии, не делайте вид, будто я вас не предупреждал.
Эванджелина
Прошел уже час, а Тристан так и не вернулся. Да, Бушвик далеко, Тристан был необычайно быстр, и выполнение задания не должно было занять у него много времени. К тому же сбежать он не мог – зачарованные браслеты гарантировали полное подчинение.
Разочарование тяжким грузом легло на ее плечи. Чего она вообще ожидала от Тристана? Он не раз подводил ее в прошлом, и не стоило рассчитывать, что на этот раз все будет иначе. Если хочешь сделать хорошо, то нужно делать это самой, подумала вампирша. Эванджелина раз за разом убеждалась, что полагаться на других – себе дороже.
Эванджелина потерла висок, пытаясь прогнать подступающую головную боль. Она не сказала об этом Тристану, но магия браслетов не была безграничной. Артефакты истощали Эванджелину, подпитываясь ее энергией, поэтому рано или поздно ей пришлось бы освободить Тристана.
Николас и Элис молча наблюдали за ней, и в гостиной повисла неловкая тишина.
– Эванджелина, ты выглядишь неважно, – заметил Николас.
– Ну, учитывая обстоятельства, это не удивительно. – Эванджелина с трудом сдержала истерический смешок.
– Тебе следует лучше заботиться о себе, – укорил ее Николас. – Сделать тебе чай?
– Это мило с твоей стороны, Николас, но я…
– Я сделаю, – перебила Сесилия, тут же направляясь на кухню.
Николас умолк и пожал плечами. Он попытался улыбнуться Эванджелине, и она постаралась улыбнуться в ответ, насколько это было возможно. Ей не нравилось, что он видит ее в таком уязвимом состоянии, но Николас никогда не осуждал ее за проявление слабости.
Сразу после разрушения «Круга двенадцати» Николас и Эванджелина нашли друг друга среди развалин. Потеряв близких и превратившись в монстров, они утешили друг друга. И продолжали делать это до сих пор.
– Все будет хорошо, Эванджелина, – мягко сказал Николас.
– Я… Я знаю.
Эванджелина справится. Она уже пережила смерть родителей. Она приспособилась к жизни вампира, хотя отчаянно хотела остаться человеком. Ей просто нужно было время, чтобы справиться с горем.
Элис чихнула, и звук отвлек Эванджелину от ее мрачных мыслей.
– Извините, – пробормотала Элис.
Она выглядела до смерти напуганной. И, возможно, не зря. Бессмертные и смертные наследники учились в разное время, чтобы как можно реже взаимодействовать друг с другом. Запах человеческой крови мог спровоцировать вампира. Но Эванджелина научилась себя контролировать. Она не смогла бы пережить повторения того, что случилось в манхэттенском метро. Даже сейчас, много лет спустя, воспоминание о том, сколько жизней она отняла, вызывало у нее тошноту.
Эванджелина даже немного сочувствовала Элис. Эта девочка понятия не имела, во что вляпалась, а их миссия еще даже не началась. Но что могла сказать Эванджелина своей смертной соратнице, чтобы ее успокоить? Эванджелина забыла, каково быть человеком, поэтому вряд ли смогла бы подобрать нужные слова.
Элис ее удивляла. Она казалась скромной и робкой, но иногда она проявляла такую смелость, которой не могли похвастать даже наследники, что были старше ее по возрасту.
Эванджелина не могла отрицать, что в глубине души ей хотелось взять Элис на миссию лишь ради того, чтобы посмотреть, как она себя проявит перед лицом опасности. Возможно, те искры, что вспыхивали периодами, в нужный момент превратятся в самый настоящий пожар.
К счастью, Сесилия спасла Эванджелину от неловкости дальнейших пустых разговоров, вернувшись из кухни. В одной руке она держала кружку с парящим горячим чаем, приправленным имбирем и кровью, а в другой – тарелку с тремя булочками, пропитанными кровью. Сесилия аккуратно поставила их на журнальный столик рядом с Эванджелиной.
– Вот, xiǎo jiě.
– Спасибо, Сесилия, – с благодарностью отозвалась Эванджелина. Она взяла чашку и булочку. Хотя сейчас она не особенно хотела есть, ей нужно было восстановить силы. Голод не должен отвлекать ее на миссии.
Мучительная жажда крови была еще одной причиной, по которой Эванджелина желала