Сделай сам – 1 - Константин Николаевич Буланов
— Вот и нам пришла пора, пожалуй, — пригладил свои не сильно шикарные усы Нагель и после отмашки судьи тронул с места и нашу «техничку».
Я когда его в первый раз увидел, то чуть не ляпнул что-то вроде — «Инспектор Лестрейд? Неужто это вы?». Очень уж он был похож в своём костюмчике на этого самого персонажа в исполнении Борислава Брондукова. Разве что усы не столь размашистые. Ну и помоложе раза в два, конечно. Но всё равно сходство было прям бросающееся в глаза.
Ну и кто из нас не знает Нагеля? Нагель знают все! Нагель это гвоздь! Деревянный! Правда, этот конкретный Нагель деревянным уж точно не был. Как-никак самый именитый отечественный автогонщик начала XX века. Из этого конкретного Нагеля действительно можно было делать гвозди. Не было бы прочнее этих гвоздей. Имя и величина того времени! Того, что здесь и сейчас так-то ещё даже не наступило.
И мне даже искать его не пришлось. Сам нашёлся. Ещё в начале года заявился к нам домой и давай агитировать за «советскую власть»! Точнее, давай упрашивать папа́, профинансировать первую отечественную гонку моторов. И соответственно поучаствовать в ней. Машин-то в России имелся уже не один десяток к этому времени. Интересно же! Тем более что в той же Франции такие гонки проводили постоянно уже не первый год.
Идею мы его тогда горячо поддержали. Денежек в общую кассу дали, отказавшись вежливо быть единоличниками. И дорого, и люди не поймут. Такое как бы под эгидой великих князей или там министров положено проводить. Таким, как мы, никак нельзя высовываться. Согласовали, в общем, наше там участие — как раз из Парижу вернёмся и у себя в стране дадим жару.
Тогда-то я его и зацепил своими пальчиками. Не всё же нам с отцом работать на заводе водителями-испытателями! Так что раз уж такой персонаж сам пришёл в руки, грех было его выпускать. Теперь вот он такой довольный ведёт нашу боевую летучку.
Он же, кстати, и обеспечил нас всем необходимым тут, во Франции. Приехал на 2 недели раньше нас и закупился бензином с маслом, чтоб, значит, ничего нам добренькие конкуренты не подсыпали. Это я проявил, так сказать, здоровую паранойю и сознательность. А отец её поддержал. Теперь вот едем, дышим пылью. Кхе-кхе-кхе.
Французы, гады, выпустили нас вообще самыми последними из всех участников. А дороги, напоминаю вам, ничуть не с асфальтовым покрытием и даже не из железобетонных плит. Сплошной песок везде и гравий. Так что даже на обгон каждый раз идти страшно. Сплошная пылевая пелена стелется на многие десятки, а то и сотни метров за каждым участником.
Моторчики у местных каракатиц хоть и слабенькие. Но на ровных участках до 50–55 километров в час разогнать изделия местных мастеров способны. Так что пыль стоит столбом.
— Берегись! — это уже я кричу, судорожно вцепившись в лямку ремня безопасности — специально сделали для гоночных машин. Ехавший впереди нас трицикл, которого отец обошёл уже давным-давно, на что-то видимо наехал и давай мотаться по всей ширине дороги туда-сюда. Мы этого мотальщика едва по всей своей фальшрешётке радиатора не размазали тонким красным слоем. Скрипящий зубами Нагель лишь в самый последний момент успел дернуть рулём влево и пройти в каких-то считанных сантиметрах правым бортом от этого доморощенного французского самоубийцы.
А как ещё его обозвать, если его Клеман весит один центнер, а наш «РУСЬ ИМПЕРИАЛ» весит тоже 100, но уже пудов, а не килограмм! Плюс скорость держим под семьдесят. Плюс инерция. Разобрали бы своим бампером и этот Клеман, и его седока на мелкие запчасти только в путь. Пусть радуется, гусь лапчатый, что отделался лишь посыпавшимися на его голову с моей стороны проклятиями. Ну и может быть мокрыми штанишками ещё. Мы ведь на своём «звере» сейчас выглядим, как гружёный самосвал на фоне инвалидок. Всем прочим участникам движения страшно быть должно по определению. Особенно когда мы с вдвое большей скоростью проносимся мимо них, неожиданно выскакивая сзади из пылевого облака в каких-то метре-двух. Я бы на их месте точно писался с такого. Я-то знаю, что их ждет. Как говорится, во многих знаниях многие печали.
— Вот ведь лягушатник хренов! — а это уже Андрей, который Нагель, с водительского места добавляет, шипя сквозь зубы. Его тоже можно понять. Мало того, что адреналин от гонки в голову бьёт, так ещё и опыта вождения у него кот наплакал. А я при этом при всём велю догонять побыстрее папа́, чтоб значит хвостиком за ним всегда держаться. Короче действую на нервы водителю, как каждый уважающий себя передний пассажир, что всегда лучше знает, как и что надо делать, пребывая за рулём.
Так в дружной нервотрёпке и ругани прошёл первый час гонки. Теперь вот стоим на обочине, стираем ветошью в тишине и с напряжёнными лицами разводы кровищи с лобового стекла и с капота. Всё остальное уже сняли с нашего автомобиля, как пожёванную котом гирлянду с ёлки, да и прикопали по-быстрому на ближайшем поле. Благо тех полей вокруг — в любую сторону на километры вокруг целое море.
Рядом же стоит разбитая машина. То лично Жорж Ришар на Жорж Ришаре был. Хорошая фамилия — Ришар. Смеялся с фильмов Пьера. Надеюсь, это был не дедушка актёра. Да-а-а-а. Дела-а-а-а.
И нет. Это не мы его так, что он сейчас лежит на земельке и смотрит чётко в небо, изображая из себя покойничка. Это скорее он нас «замызгал» своей жертвой.
Местные устроители гонок, конечно, молодцы и всё такое. Пионеры в своём деле. Забодай их всех комар! Но всё же трассу им для нас очистить на всём её протяжении никак не вышло. Мы то и дело пролетали мимо всяких левых велосипедистов, почтальонов, конных упряжек, всадников, просто прохожих. Дорога-то общего пользования! Все 295 километров! Про собак вообще молчу. Недаром ведь именно из Франции пошёл гулять по миру револьвер «Велодог» для соответствующей обороны велосипедистов от «друзей человека».
Вот и Жоржу нашему Ришару на очередном километре пути кинулась наперерез какая-то возомнившая себя бессмертной псина. Кинулась она, значит. Встретилась с
