Волшебные меридианы. Книга первая. Картограф. - Юрий Николаевич Москаленко
Обрядили меня, конечно, в натуральное тряпьё. Ну, ладно, не тряпьё, но во всё очень старательно поношенное и совершенно крестьянское. В сущности, чего-то такого я и ожидал. В конце концов, людей моего роста в сто восемьдесят шесть, а может даже, и все сто восемьдесят семь сантиметров не так уж и много.
Опять же и поручик предупреждал… скорее всё же предлагал… а предлагал он с переодеванием повременить до Красного Яра. В другой ситуации я бы с ним, наверное, согласился, но… но нельзя мне уже так долго разгуливать в облике разыскиваемого преступника. Чем меньше народу увидит меня в камуфляже, тем всем нам будет спокойнее.
Скорее всего, в реальности никто не ищет именно меня. Сейчас умы всего населения окрестностей заняты бандой. Ну а, я… я могу… гипотетически… могу фигурировать в устных рассказах людей, успевших перекинуться парой слов с непосредственными участниками событий. С теми из них, кто своими глазами видел изувера в пятнистой одежде.
Так что не будем лишний раз мозолить народу глаза. Народ, он у нас во все времена наблюдательный был. Особенно если что-либо диковинное на глаза попадалось. Камуфляж же – самая что ни на есть диковинка. А это означает, что таращиться на меня будут абсолютно все. Даже слепые.
Берцы, правда, пришлось оставить. Не нашлось, знаете ли, во всей деревне сапог подходящего размера. Только лапти. Обувь древесного происхождения вызвала у меня сомнения в пригодности для ведения в ней боевых действий, и я остался при своих.
– Роман Елизарыч, – обратился я к поручику. – А не сходить ли нам, не проверить ли готовность нашего укрепрайона к отражению нападения на него сил условного противника? Старосту с собой возьмём, пусть он поглядит и самолично убедится в обороноспособности своего населённого пункта. Дабы обрести надежду на спокойный сон грядущей ночью.
Командир геодезистов, а теперь ещё по совместительству и начальник местного гарнизона вперил в меня долгий немигающий взгляд.
– Круто ты завернул, – наконец-то проговорил он. – Я даже сразу-то и не понял, что и чего условно отражается самолично. Ты это… на всякий случай по-русски повтори, чтобы никаких разночтений не возникло.
Я пожал плечами:
– Да без проблем! Предлагаю сейчас взять с собой старосту и пару бойцов из свободной смены и обойти территорию, – тут я сделал паузу, чтобы проверить, понимает ли меня поручик и, не увидя на его лице положительных эмоций, упростил текст сообщения ещё сильнее: – Пошли, обойдём деревню по периметру.
Надеюсь, что что такое периметр поручик штурманских войск всё-таки знает.
Поручик знал. На обход деревни (в том числе и по периметру) мы пригласили старосту. Тот сначала жутко удивился оказанной чести, но был мною убеждён в необходимости именно такого подхода:
– Отец, – обратился я к нему, хотя, в действительности, вряд ли он был старше меня более, чем на пять лет. – Отец, тебя как звать-величать?
Тот начал комкать в руках шапку, снятую сразу по прибытии пред светлые очи поручика Ромы, и, виновато улыбаясь, проговорил:
– Василием кличут, ваше благородие.
Ишь ты! Благородие! И это несмотря на то, что сейчас я выглядел точно таким же колхозником, как и он сам.
– Андрей, ты чего?! Запамятовал что ли? – удивился поручик. – Он же вчера с вечера ещё представлялся. Экий ты право! Нельзя тебе столько пить. Ничего не помнишь!
Я одарил Романа «благодарным» взглядом и пояснил ситуацию:
– Я имел ввиду, как зовут полностью? По отчеству, – с этими словами я перевёл взгляд на ничего не понимающего старосту. – Василий, а как дальше?
Староста, Василий батькович, сделал больше глаза и в таком удивлённом состоянии переспросил:
– С отечеством? По батюшке, значится? Чудно! – но всё-таки собрался и сообщил: – Родителя моего Герасимом величали. Вот, стало быть, так и выходит, что Василий Герасимович я. Ежели с отечеством-то.
Вот так вот. Герасимович значит? Ну, Герасимович так Герасимович. В целом без разницы, лишь бы не забыть.
– Василий Герасимович, сейчас пойдём глянем, как там у нас народец к внезапному нападению лихих людишек готовится. Готов уже или ещё не очень. Ты идёшь с нами, потому что возможно… понадобится твоя помощь.
Первым в нашей инспекционной проверке нам попался маршал Танькиных войск маркиз Чувырловский сержант Данилыч. Он, как и положено бывалому сверхсрочнику в данной ситуации, обучал крестьян штыковому бою. Или чему-то похожему на таковой. В качестве оружия выступали различные предметы сельскохозяйственного инвентаря: вилы, цепы, косы.
Немного понаблюдав за процессом, я решил не вмешиваться. Есть у офицеров такое поверье: «Не мешай сержанту, а то всё будешь делать сам». А поскольку я теперь офицер, то сержанту мешать не буду. Самому мне и без того будет, чем заняться. Наверное.
Существует, однако, ещё и такое мнение: «Курица – не птица, прапорщик не офицер». Да тут, если так рассуждать, и поручик-то – ни хрена не офицер. А поручик на наши деньги – это, на секундочку, старший лейтенант.
Короче, мешать Данилычу я не стану. Тем более, что практических навыков владения оружием крестьянского пролетариата всё равно не имею. Пускай, уж он сам.
По скучающему лицу Старинова я понял, что затея с ополчением его не вдохновляет. Тогда я обратил свой взор на старосту. Всем своим видом он выражал какое-то сожаление. Обо всём сразу. Я решил его ободрить:
– Не боись, Василий Герасимович! С такими бойцами от любых врагов отобьёмся! Вот Данилыч их малясь подучит, и знаешь, какие бравые солдаты из них выйдут? Хоть сейчас на войну!
В этот момент, вот прямо будто бы ждал моих слов, один «боец» зарядил другому подвижным суставом цепа прямо в дыню. Нет, это он не специально. Случайно. Совершенно случайно. Он так и орал: «Не нарочно я, Захарка! Не нарочно!!!» Но это уже не имело ни для кого никакого значения.
Глазом никто моргнуть не успел, как вся эта гопкомпания сельскохозяйственных рекрутов разделилась на три группировки, и та, что побольше, голов на двадцать, с криками типа «Наших бьют!!!», кинулась мутузить коллективчик поменьше, человек двенадцать-пятнадцать. Третья, наименьшая по численности, ватажка из семи-восьми индивидуумов отошла в сторонку и оттуда сторожко наблюдала за развитием событий. Кстати, эти третьи, единственные, кто не побросал «оружие».
– А ну, стой! – заорал Данилыч.
– Назад, оглоеды! – завопил староста.
Действенных
