Бренная любовь - Элизабет Хэнд
Чтобы немного уменьшить стоимость поездки, Рэдборн решил перейти мост Блэкфрайарс пешком. Когда он подходил к мосту, перед глазами ясно встал облик незнакомки: ее волосы, цвет ее глаз. Рэдборн осмотрелся, но страх не найти ее был так мучителен, что он усилием воли заставил себя опустить голову и пойти дальше, не глядя по сторонам и не обращая внимания на смех вульгарных теток, оставлявших за собой вонь нестираных кринолинов.
Перейдя реку, он поймал кэб. Выражение лица у кэбмена при приближении к Пейним-хаусу становилось все подозрительнее. Само здание было не старое, а вот соседние изрядно обветшали. Рэдборн различал в темных углах силуэты каких-то людей: вспыхивали огоньки спичек, едко пахло горелым тряпьем.
– Вам точно сюда? – Кэбмен остановил лошадь и с сомнением поглядел на Рэдборна. – Вы дали мне этот адрес, сэр, но место нехорошее…
– Да, спасибо, это здесь.
Рэдборн заплатил кэбмену и вошел в темный двор. Вдалеке сквозь туман пробивался тусклый желтый свет газовых фонарей на Уоберн-плейс. Он осмотрел стоящие вплотную друг к дружке дома впереди, но людей не увидел и никаких звуков, кроме исчезающего вдали громыхания кэба, не услышал. Сделав вдох, он вошел в дом.
Его встретил доктор Гилл, который его не вспомнил, но и выдворять на улицу не стал: лекция уже началась, и он явно не хотел ее пропускать.
– Мм, да, гость доктора Лермонта, мм. Проходите, сюда, сюда…
Рэдборн прошел в главную гостиную, где напротив кафедры были расставлены стулья для слушателей. За кафедрой стоял пожилой господин, перебирающий листы голубой почтовой бумаги.
Рэдборн нашел свободный стул в последнем ряду, хотя сесть мог куда угодно: слушателей было человек десять, и все они расположились впереди. Среди них Рэдборн узнал всех, кого встретил на днях в оранжерее садов Кью. Рядом с доктором Лермонтом сидела женщина в чудовищной синей шляпе, увенчанной чучелом ибиса.
Рэдборн тихо сидел, стараясь не коситься на стол, где красовались чайник на подносе и блюдо с пирожными. Пожилой лектор, археолог-любитель, работавший переписчиком в Обществе психических исследований, выступал с длинным и, по-видимому, спорным докладом о проблемах почв суббореального пояса, выявленных при изучении Мэйден-касла в графстве Дорсет.
– …не стоит отчаиваться при обнаружении какого-нибудь островного эквивалента знакомого «сухого суббореала»…
Рэдборн решил даже не пытаться сойти за человека, хоть сколько-нибудь разбирающегося в вопросе, однако он с удовольствием выслушал оживленные прения слушателей, особенно едкие реплики доктора Лермонта. Когда лекция закончилась, члены Фольклорного общества разразились бурными овациями, а после встали и спешно прошли к столу. Рэдборн последовал за ними и положил себе кусочек пирога с патокой, который на вид оказался куда лучше, чем на вкус.
– Ну, как вам доклад мистера Трефойла?
Рэдборн поднял глаза и увидел доктора Лермонта. Он был в тех же выцветших красных брюках и великолепном синем жилете, обрамленном длинным сюртуком бутылочного цвета.
– Очень любопытно! – отозвался Рэдборн, пожимая руку доктору Лермонту и роняя на ковер крошки. – Боюсь, мои познания о раскопках археологических памятников периода суббореала оставляют желать лучшего…
Доктор Лермонт засмеялся.
– Полагаю, теперь вы знаете об этой теме больше, чем когда-либо чаяли узнать!
– Что ж… – Рэдборн улыбнулся. – Быть может, однажды мне пригодятся эти знания.
Доктор Лермонт кивнул, затем поглядел через плечо. За его спиной возвышалась гора в алых шелках, увенчанная чучелом птицы.
– О! Леди Уайльд. Это тот молодой американец, о котором я вам рассказывал.
Доктор Лермонт сделал шаг в сторону. Рэдборн поспешно отер рот салфеткой.
– Да, э-э…
– Леди Уайльд, это Рэдборн Комсток, – представил его доктор Лермонт. – Мистер Комсток, это леди Уайльд, одна из наиболее почетных членов нашего общества родом из весьма дальних предместий Большого Лондона.
– Из Эйра! – вскричала леди Уайльд. – Из Эйра!
Рэдборн нахмурился, а потом до него дошло, что она использует гэльское название Ирландии.
– Ах да, конечно, – пробормотал он.
Дама свирепо воззрилась на него. Она была почти с него ростом и к тому же в ботиках на высоком каблуке. На ней было алое платье в пол, отделанное черными бархатными кистями и украшенное бесчисленными брошами из оникса и слоновой кости, хаотично разбросанными по всему лифу. Под шляпой с ибисом виднелись волосы цвета воронова крыла – иссиня-черные и столь обильно политые лаком, что Рэдборна замутило от запаха. Весила она, вероятно, стоунов двести и была не столько толстухой, сколько подлинной великаншей с широкими плечами и большим, некогда красивым лицом, теперь покрытым толстым слоем серовато-жемчужной пудры. Глубоко посаженные карие глаза были карикатурно подведены сурьмой, а могучие руки почти полностью скрывались под костяными и черепаховыми браслетами. Сделав шаг навстречу Рэдборну, она вся загремела, как телега на булыжной мостовой.
– Ах, значит, американец! – Ее четкий аристократический выговор плоховато вязался с ирландским акцентом. – А ведь я никогда не бывала в Америке! Мой сын собирается туда в следующем году, находя, что первозданная природа вашего края может благотворно на него повлиять. Лично на меня она оказывает исключительно раздражающее влияние, а вы что скажете, мистер Комсток?
Рэдборн кашлянул.
– Что ж…
– У вас обрели дом многие мои соотечественники. И соотечественницы, – добавила она.
Рэдборн поднял руки.
– Я живу в Нью-Йорке и ничего об этом не знаю. От первозданной природы там мало что осталось… Впрочем, – поспешно добавил он, заметив, что леди Уайльд прищурилась, – я и сам наполовину ирландец. Мой отец родился в Америке, а вот матушка была из графства Мит.
– Неужели. – Леди Уайльд оглядела Рэдборна с ног до головы. – В таком случае я нахожу ваш ирландский фасад не менее привлекательным, чем американский зад.
Рэдборн залился краской. Стоявший рядом доктор Лермонт тихо рассмеялся. Леди Уайльд продолжала бесстыдно разглядывать молодого человека, а затем улыбнулась, обнажив неровные зубы.
– Итак, мистер Комсток, какие предания нашего острова вам особенно интересны?
– Я… знаете ли, я…
– Вы выбрали весьма подходящее время для визита: на носу Самайн.
– Сам… Простите, как вы сказали? – озадаченно переспросил Рэдборн. – Это про самцов… самок… свиней, может быть?
Леди Уайльд захохотала, и ибис на ее шляпе
