Помощник ездового - Александр Вячеславович Башибузук
— Прастите Татьяна Владимировна, прастите. Вона, ребятенка спас. Бросать его что ли? Как не затоптали, бог весть…
«Ребятенок», чумазый и щекастый мальчик возрастом около двух годиков, в это время, сидя на коленках у Гули и с аппетитом мусолил размоченную лепешку.
— Угу, спас… — буркнул Лешка. Он сам до сих пор не понял, как мальчик спасся. Его отца и мать басмачи срубили, а ребенок выпал из рук матери и каким-то чудесным образом уцелел под копытами лошадей. А еще удивительней то, что Константин разглядел его на земле, всего облепленного пылью, больше похожего на комок грязи.
— И что будем с ним делать?
— Что делать? — озадачился Костя. — Ну… отдадим кому-нибудь?
— Кому?
— Ну…
— Федотушка?!! — из-за телеги с радостным воплем выскочила расхристанная дородная молодуха и буквально вырвала мальчика из рук Гули. — Господи, живой!!!
И сразу речитативом затараторила, одновременно подвывая и всхлипывая:
— Сестрицы моей сыночек, а мужик евойный, чтоб ему пусто было, сдуру погнал воз, перепужался, сволочь… у-уу… его не жалко, а сестру жалко-о-оо… себе возьму Федотушку, я-то бездетна-аяяя… мужик-то мой видать несправный, никак дитя не спроворит…
За ней мялся мужичок с куцей бородкой, по кислому лицу было видно, что неожиданное пополнение в семье его не особо радует, но он все-таки молчал.
Лешка с облегчением вздохнул и сразу самоустранился от ситуации. Связывать себе руки ребенком ему совершенно не хотелось.
— Ну и хорошо. Воевать можешь?
— Ага! — Костя вскочил. — Завсегда могу.
— Бери вон тот участок, — Лешка показал рукой направление. — Да присмотри, чтобы не палили почем зря. Только по команде. Вперед.
— Есть, товарищ командир! — бодро отрапортовал Костян и даже честь отдал.
Алексей кивнул и пошел проверить обстановку.
Возы успешно сформировали вкруг, басмачи перестали атаковать, но уходить не спешили — периодически выскакивали маленькими группами на окрестные холмы, стреляли и скрывались обратно. Этот огонь почти не приносил вреда, возы с зерном в первой линии лагеря оказались неплохой защитой от пуль, но, было совершенно ясно, что бандиты не успокоятся, выберут момент и обязательно атакуют. Скорее всего ночью. А подмога, как раз, приходить не спешила.
— Тут бы рацию какую… — Лешка от досады сплюнул.
— Радиостанция в Коканде, — невпопад сообщил подошедший китаец. — Товарищ командир, по вашему приказанию, я проверил боезапас у своих бойцов. От силы по двадцать патронов. А у многих и того меньше. Вот, я собрал… — он протянул Алексею наполовину заполненную патронами фуражку.
— Понятно, — Алексей сел на тюк и начал набивать пулеметные магазины.
— С водой очень плохо, — устало доложил Иван Степанович. — Ее, почитай, уже нет. Все что есть, отдали раненым. Дык, до колодца не дошли. Если к завтрашнему вечеру наши не подойдут… — он махнул рукой.
— Обязательно подойдут, — уверенно соврал Лешка и машинально провел тыльной стороной ладони по обветренным губам. Пить уже хотелось очень сильно, но свою манерку[7] с водой он отдал Гуле.
— Может отправить кого навстречу нашим? — Иван Степаныч посмотрел на Лешку. — Как стемнеет, может проскочить. Вона, уже смеркается. Я бы сам мотнулся, но…
Невдалеке простучала короткая пулеметная очередь, потом еще одна и еще. Пули застучали по возам, раздался чей-то вскрик и болезненный визг лошадей.
— М-мать… — Иван Степаныч бодро нырнул под телегу. — Откуда у этих сволочей пулемет?
Пристрелявшись, пулемет начал стрелять длинными очередями.
— Живо распорядись положить лошадей и всем укрыться, — скомандовал Лешка и осторожно выглянул, чтобы определить позицию пулеметчика.
И почти сразу, почти случайно, он разглядел частые вспышки на холме примерно в двух сотнях метров от стоянки.
— Сука… — ругнулся Алексей. Попробовал нащупать своим Манлихером стрелка, но не смог — сильно мешало жаркое марево над землей — в прицеле все расплывалось.
Никакого хотя бы сравнительно простого решения в голову не приходило. Собственно, решение оставалось всего одно — только вылазка.
— Бомба одна есть… — Вань показал чем-то похожую на знаменитую «лимонку» гранату. — Только… только я не знаю, как ее кидать.
— Дай, — Алексей забрал гранату и быстро ее осмотрел. Конструкция оказалась знакомой — привычное кольцо и скоба. Никаких дополнительных предохранителей не нашлось.
Лешка опять задумался. Шансов пробраться днем к пулеметчику почти не было, но и шансы выжить, если что-то не предпринять, таяли с каждой минутой — при наличии достаточного боезапаса, рано или поздно, басмачи перебьют всех. Сначала лошадей, а потом и людей.
А умирать не хотелось при любом варианте.
Прибежал Костик и горячо предложил.
— Давай я проберусь к сволочам! Ей-ей, проберусь!
— Да что же это такое!!! — истошно завыла какая-то женщина. — Всех ведь убьют! Надо сдаться! Разве это дело, малец тот всех угробит…
— Закройте ей рот, — Алексей посмотрел на Ивана Степановича. — Живо!
Партиец, согнувшись в три погибели, убрался. Алексей немного помедлил и решительно сказал:
— Ты, Костя, собирайся, попробуй проскочить за подмогой. Без помощи мы долго не продержимся. Только ты справишься. Сразу не лезь, дождись момента. Мы тут поблазним немного, попробуем отвлечь. Но перед тем, собери ко мне всех наших, кто цел и сохранил лошадей.
Костик вытаращил на Алексея глаза, собрался что-то возразить, но потом лихо сбил фуражку на затылок и радостно отрапортовал:
— Есть собираться! Проскочу, конечно, как не проскочить! Я мигом…
И убежал.
Алексею стало немного не по себе. Несмотря на командирский боевой опыт в прошлой жизни, он так и не научился безразлично посылать людей на смерть.
К счастью, личный состав не пострадал, лошадки тоже остались целы. Лешка побаивался, что его, с его приказаниями, банально пошлют нахрен, но ошибся. Красноармейцы встретили приказ без особого энтузиазма, но никто отказываться не стал. Видимо сыграл тот факт, что «командир» самое трудное взвалил на себя.
В общем, по сигналу кавалеристам предстояло ринуться из лагеря в разные стороны, отвлекая басмачей, а потом вернуться, а Костя и Алексей, воспользовавшись суматохой, проскользнут дальше. Ополченцы должны были прикрывать все эти действия ружейным огнем.
Все просто, довольно глупо, но одновременно оправданно.
Распустив людей, Лешка начал сам собираться. Гранату сунул в карман штанов, а при себе оставил только Браунинг, пристегнув к нему приклад. Да сунул в сапог ножик. К пистолету прилагалось всего три магазина: два семипатронных и один удлиненный, десятипатронный, но тащить с собой вдобавок винтовку или
