Помощник ездового - Александр Вячеславович Башибузук
Болезненное ржание, совсем рядом с грохотом упало что-то большое и тяжелое. Лешка забарахтался, вскочил, оттер лицо рукавом и увидел сбоку дергавшего ногами ярко рыжего коня. И такого же рыжебородого басмача, судорожно пытавшегося из-под него выбраться.
— Нет, не надо, — заорал он, увидев Алексея. — Не стреляй!
В выпяченных глазах басмача стоял дикий ужас.
Лекса быстро прицелился, но боек только щелкнул — в магазине закончились патроны.
— Чтоб тебя… — он переложил пистолет в другую руку и выхватил шашку.
Через мгновение тоненько свистнул клинок и голова бандита распалась надвое как арбуз.
Никакого сожаления Лешка не испытывал — в прошлой жизни война быстро выбила из него все сантименты. Все просто: убивай, иначе убьют тебя.
Убедившись, что никого добивать не надо, Алексей быстро оглянулся по сторонам и только потом услышал трескотню винтовок совсем с другой стороны.
— Кобылья срака! — Леха сплюнул, подхватил пулемет, сменил магазин, воткнув длинный тридцатипатронный, после чего побежал к обозу.
Ни на что хорошее не надеялся, но, как бы это странно не звучало, ополченцы все еще держались: басмачи с гиканьем носились вокруг обоза, но ближе подойти так и не смогли.
— С двух сторон атаковали, — с хрипом втягивая в себя воздух, сообщил Костик. — Сука, успели все-таки в обоз прорваться, но мы их вышибли…
Лешка сплюнул, положил ствол пулемета на телегу, выбрал удобный момент и дал две короткие прицельные очереди. Попал только в одного, но этого хватило — басмачи начали поворачивать коней.
— Отбились, отбились! — счастливо заорал Венцеслав, размахивая винтовкой, и тут же опрокинулся навзничь.
— Черт! — Костя кинулся к нему.
Лешка посмотрел на быстро расплывающуюся лужицу крови под головой парня, отдернул Костю за гимнастерку и сухо приказал.
— Ставьте телеги в вагенбург,[6] живо!
— Куда ставить? — Костя ошалело уставился на Алексея.
— В круг, — быстро поправился Лешка. — В круг. Так проще будет отбиться. Командуй. Живо. Ничего еще не закончилось. Они нас так просто не оставят. Не будут слушаться — бей нагайкой. Да шевелись ты. И пусть потери посчитают.
Костик быстро кивнул и убежал. Алешка поймал Ваня, приказал выделить бойцов для прикрытия перестроения, показал позиции и только потом, спохватившись, понесся к телеге с ранеными, где осталась Гуля.
Но пробежав всего несколько метров остановился как вкопанный. В пыли распластался тот самый киргиз с разрубленной головой и топором в руке. Рядом с ним валялся хрипло булькающий кровавыми пузырями басмач с разваленной грудью — мужик все-таки успел забрать хотя бы одну жизнь. А поодаль в лужах крови лежала женщина и двое детишек.
Басмачи рубили всех подряд: женщин, детей, стариков и даже лошадей.
В голове Алексея пронеслись чередой страшные картинки из прошлой жизни — тоже мертвые гражданские, боль, кровь и страх.
— Суки… — выдавил из себя Лешка. — Какие же суки…
Чьи-то сухие и горячие губы коснулись щеки. Алексей от испуга шарахнулся, но увидев, что это Черкес, нервно хохотнул, потрепал жеребца по морде и побежал дальше.
Предчувствие рисовало жуткую картину, но телеги с ранеными оказались пустыми, а лошади целыми.
Не успел Лешка растеряться, как из-под воза со счастливым писком выскочила Гуля и повисла у него на шее.
— Жив! Жив, азизим! А мы… мы спрятались и ребят спрятали. А дядя Степан и дядя Иван стреляли, но где они сейчас не знаю.
— Да что со мной станется… — хохотнул появившийся ниоткуда Иван Степаныч. — Вроде даже с перепуга даже легшее стало… — он боязливо пошевелил плечами. — Точно легшее.
— Та придуривался он, — беззлобно проворчал возница. — Как сиганул в кусты, сущий заяц…
— Какой кошмар… — зло отчеканила из-под телеги Татьяна Владимировна. — Варвары, мать их за ногу. Не плачьте дети. Ртызакрыли, сказала!
Обе рабфаковки, не отводя глаз от Лешки, счастливо хлюпали носами.
Разглядев живых детишек и молодых учительниц, Лешка чуть не заорал от радости, но сразу взял себя в руки.
— Ставьте возы в круг. Живее. Иван Степаныч, командуй. Басмачи так просто не уйдут. Да шевелите булками…
Убедившись, что команду начали выполнять, Лешка вскочил на коня и поскакал туда, где бросил сумку с магазинами к Мадсену.
К сожалению нашелся всего лишь один полный магазин, на двадцать патронов, но эта система использовала отечественный винтовочный, так что проблема была решаема.
Тем временем, обоз постепенно сворачивался в большой круг. Очень медленно и неорганизованно, но все-таки сворачивался. С холма было очень хорошо видно, как метался Иван Степаныч с Ванем и Костик, подгоняя словом, нагайками и тумаками обозников. Басмачи маячили поодаль, но их вполне успешно держали на расстоянии ополченцы.
— Отобьемся? — вслух задумался Алексей. — Оставшийся день и ночь точно продержимся, а дальше должен подойти отряд из Коканда. До точки встречи мы еще не дошли, но, может, додумаются пойти дальше? Должны додуматься. Что? Твою же кобылу…
Лекса внезапно увидел, как из общего скопления телег, неожиданно выскочил запряженный двумя лошадями воз и помчал по дороге назад. Возница стоя остервенело погонял коней кнутом, а в самой телеге… в телеге сидела женщина, прижимая к себе ребенка.
— Куда? — в сердцах заорал Алексей и вскочил на жеребца. — Куда погнал черт синепузый? Ребятенка хоть пожалей, сволочь…
Но рвануть в погоню не успел, так как от обоза за возом сорвался всадник — Костик, на своей караковой кобыле.
Но и он не успел, потому что мчащуюся телегу окружили трое басмачей. Один резко и красиво махнул саблей и возница кулем свалился под колеса, второй схватил женщину за волосы и выдернул вместе с ребенком из воза…
Лешка закрыл глаза, а когда открыл, увидел…
Увидел, что Костя, вертясь волчком на своей кобыле, уже рубится с басмачами, которых, почему-то стало двое…
Глава 10
— Какого рожна полез? — Лекса едва удержался, чтобы не двинуть товарища.
Костя болезненно поморщился и виновато пожал плечами:
— Оно само как-то так получилось…
Перевязывающая ему голову Татьяна Владимировна менторским тоном высказала свое мнение по этому поводу.
— Скажи спасибо, что моего мужа здесь нет, он бы тебя сам нагайкой за такое ободрал. Но я обязательно нажалуюсь, так и знай, герой плюгавый. Возись с тобой, вон, не успеваем перевязывать остальных.
Костик вздрогнул
