Чжунгоцзе, плетение узлов - Татьяна Никитина
Неожиданно дверь скрипнула, и внутрь зашла девушка. В полумраке Нежата не сразу ее узнал, но, узнав, поразился:
— Нежка? Откуда ты здесь?
— А ты будто не знаешь, — усмехнулась она и присела рядом. — Я давно за тобой наблюдаю.
— И с каких пор?
— Да с тех самых, как ты сбежал от меня. Почему сбежал? Из-за матушки? — она хотела было положить ему на плечо голову, но Нежата отстранился.
— Нет, — честно признался он, отодвигаясь от девушки еще чуть дальше, но не потому, что ее присутствие его волновало: просто он не хотел вводить ее в заблуждение и сразу принялся строить между ними ограду. — Из-за жуков.
— Из-за каких жуков? — не поняла Нежка, придвигаясь к нему ближе.
— Ну, из-за этой… «жгучей плотской страсти», — он улыбнулся, но в темноте она не увидела этого.
— Значит все же и на тебя мои чары подействовали. А я уж опасалась… Ведь это же чудесно! — она оживилась. — Значит, ты можешь пойти со мной. Конечно, если бы ты был монахом или хоть послушником, было бы лучше. Да и так сгодится. Матушка не будет против. Идем?
— Куда? Зачем? — недоумевал Нежата.
— Со мной в наши хоромы. Ты ведь понял, кто я?
— Ты моя лисичка, да? Но не понимаю, зачем мне идти с тобой? Разве я что-то нарушил? Какие-то границы? Еду ел из вашего мира?
— Нет, еда не считается. Просто ты мне нравишься, вот я и хочу тебя наградить.
— Да мне не нужна никакая награда от тебя, — возразил Нежата.
— Глупый, у нас ведь хорошо, очень хорошо. Наши хоромы — не та изба, которую ты видел. Изба была только для отвода глаз. У нас настоящий княжеский терем, много слуг, вкусная еда, веселые скоморохи на пирах… Жизнь в радости, довольстве и праздности. И я буду рядом — ласковая и послушная, — она прижалась к нему нежно и прикрыла глаза.
— Да нет, Нежка, мне это не нужно. Ничего этого я не хочу: ни еды, ни терема, ни даже твоей ласки.
— А как же «жгучая плотская страсть»? Разве ты не говорил таких слов?
— Но я ушел от нее и больше не хочу возвращаться, не хочу разжигать ее сильнее.
— Все-таки мои чары не действуют на тебя? Мое очарование не кажется тебе непреодолимым?
— Н-ну… как сказать… — вздохнув, отозвался Нежата. — Не то что совсем не действуют… Просто я не хочу давать им волю, и, по молитвам преподобного Иоанна, их действие ослабевает.
— Но ведь так не было? Тогда, несколько лет назад.
— Не было, но все же Господь молитвами своих святых помог мне освободиться…
— Значит, не хочешь идти со мной?
— Не хочу.
— А если силой тебя утащу?
— Буду сопротивляться до конца, что ж делать? — вздохнул Нежата.
— Но почему? Я люблю тебя, ты любишь меня, что может нам помешать быть вместе?
— Я не такой любви ищу, мне хочется большего. Хочу Богу послужить всей своей жизнью, всем дыханием, всеми помышлениями моими.
— А если я тебя укушу?
— Ничего страшного, придется потерпеть.
— Думаешь, если уж тебя волк кусал, то лисица — это ничего страшного? — с вызовом бросила Нежка.
— Ох, не думаю я так. Просто… понимаешь, я не знаю, чем тебе помочь. Что я могу сделать для тебя? Если укусить меня тебе поможет, то кусай.
— Вот же ты глупый! — рассердилась Нежка. — Вот же бестолковый! Не стану тебя кусать.
— Спасибо, — Нежата благодарно кивнул. — Кажется, гроза прошла, — он выглянул за дверь. На него пахнуло мокрой душистой прохладой летнего леса. — Смерклось уже.
— К нам пойдем? — спросила Нежка с надеждой. — Отдохнешь, поспишь на мягкой постели, поешь вкусно…
Нежата упрямо помотал головой. Нежка вздохнула:
— Зря ты отказываешься. Не всякому такое предлагают. Многие сами встречи ищут: желают заполучить наши богатства. Но не каждому мы открываемся, и только тот счастлив будет, кому мы сами награду предложили.
— Вот и Ариша говорила, что я дурак. Она тоже предлагала нечто подобное: хоромы, вкусную еду… Только я думаю, счастье не в этом.
— В чем же?
— В том, чтобы совершенно воплотить замысел Божий о себе. Трудно, невозможно без Его помощи, но это только имеет смысл.
— А мне что?
— А ты прежде всего должна понять, кем ты хочешь быть — лисой или человеком. Если лисой, то надо быть самой лучшей лисицей: ловить мышей, наплодить лисяток. Если девушкой, то тебе будет уже сложнее: так же сложно, как любой другой девушке. Надо решать: или ты заведешь семью, или посвятишь себя Богу… Я думаю так.
— Лучше пока я побуду лисой, — усмехнулась Нежка, и в мгновение ока у его ног свернулась калачиком озорная рыжая лисичка. Прохладной ночью она согревала его теплым мохнатым бочком, а утром проводила до самого монастыря. Потом они еще часто виделись.
В конце концов, из скита Нежата окончательно перебрался в монастырь. Впрочем, долго он там не выдержал. И даже не столько из-за того, что духовник его совершенно не понимал, и, может, даже не потому, что вечно возникали противоречия между духовником и отцом настоятелем в отношении Нежаты… Первый считал, будто при таком складе ума следует как можно больше работать и как можно меньше думать, а второму было нужно, чтобы юноша с хорошим почерком и художественными навыками работал в книгописной мастерской.
Но за мечтательность и рассеянность духовник частенько отправлял Нежату полоть огород или чистить котлы. Не страшно. Нежата смиренно принимал непонимание в надежде, что это пойдет ему на пользу. Однажды, когда он окучивал репу, к нему примчался келейник настоятеля, чуть не крича от
