Лукоморье - Равиль Нагимович Бикбаев
Пушкин хохотал, ситуация его забавляла. Выругавшись, абонент более беспокоить его не стал.
Записав диалог, Наташа пообещала вставить его в свою книгу. Как в книгу о девятнадцатом веке, можно вставить рассказ о мошенниках с двадцать первого века, она не объяснила.
— Возьми деньги в шкатулке, — предложила Наташа.
Даже Наташа впитавшая платежные достижения цивилизации с первой зарплаты полученной на карту, всегда держала часть денег наличными, на случай непредвиденной ситуации.
Вкушать пиццу более пристало Николаю Васильевичу Гоголю, который в девятнадцатом веке проживал в Италии и ценил местную кухню, но девица, представившаяся как Александра Николаевна Тургенева, заказала себе пиццу. Пиццу с сыром моцарелла и зеленый чай. Пушкин продублировав заказ, с неудовольствием отметил (в девятнадцатом веке, он бы на цены даже не глянул), что уже подсчитал стоимость угощения и вздохнул облегченно, выходило не дорого. Девица, пришедшая на творческое свидание, понравилась ему еще больше. Понравилась как почитатель его таланта, а не как девица. Как девица она ему совсем не понравилась. Высокий рост, поджарая спортивная фигура, отсутствие женственности в одежде, обычная городская униформа: джинсы; толстовка; кроссовки; темные густые волосы коротко острижены, глаза закрыты очками, лицо округлое с минимальным макияжем. Откровенно говоря, он тоже не произвел на нее впечатление, девица и не собиралась ему нравиться. Хотя, как поклонник Пушкина и профессионал историк она отметила некоторое сходство собеседника с Абрамом Петровичем Ганнибалом и его грамотную, с почти не заметной архаикой, речь. На ее любимый портрет Пушкина работы художника Кипренского, этот прожевывающий кусок пиццы смуглый, голубоглазый мужчина совершенно не походил.
— Дядя, говорил мне, что у вас сохранились устные предания семьи Ганнибалов, об их отношениях с Пушкиным. Откровенно говоря, эта линия биографии поэта «пушкинистами» менее изучена, и я была бы Вам чрезвычайно благодарна, если вы сообщите, что знаете.
Девица частично использовала почти не употребляемы в это время обороты речи.
— Вас, что-то конкретное интересует? — прожевав и проглотив кусок пиццы, спросил Пушкин, — выспрашивайте, а то я начну рассказывать про цены трактирах в то время, а вы рассердитесь.
— Гм… ну, например, что вам известно о том, почему Надежда Осиповна[59] не любила Сашу, чем нанесла ему тяжелую нервную травму, которая с детства преследовала его всю жизнь?
— С чего Вы так решили? — оставив тарелку с пиццей и положив вилку на стол, искренне удивился Пушкин, — У них были вполне нормальные отношения, матери с сыном,
— Все биографы Пушкина говорят об обратном, — чуть рассердилась Александра Николаевна,
Ого! Отметил Пушкин, да она просто влюблена в тот образ поэта, который создала в своем воображении.
— У вас дети есть? — тихо спросил Пушкин,
— Нет, — продолжила сердится Александра Николаевна, — но к чему вы это спросили?
— А к тому, что не только родители наносят детям травмы. Кто посчитает, те обиды которые дети нанесли своим родителям? Ну конечно, никому неинтересно, что мама Пушкина, плакала от того, что Саша ее не любит. Что он иногда отталкивал ее, когда она хотела его приласкать, мог и нагрубить. Что ради него, Оли и Льва она старалась изо всех сил и дала им хорошее воспитание, что несмотря на ограниченность семьи в средства, у Саши был гувернер француз. Что Саша в детстве был, как теперь говорят, гиперактивным ребёнком[60], а еще он был своенравен, эгоистичен и ревнив. Да он ревновал свою маму, когда она уделяла внимание его сестре и брату. Для Надежды Осиповны, ее сын был обычным ребенком, которому она желала только добра и которого она, как и каждая мама наказывала за лень, непослушание и детские шалости. Знаете, когда Александр понял, как сильно мама его любила и как много для него сделала? Когда сам стал отцом. Только тогда он и понял, что когда он или Наташа наказывают своих детей, они желают им только добра, что родительская любовь, это не сладости и игрушки, не обжимания, сюсюканья, а это каждодневная забота о будущем детей, которое без хорошего воспитания и образования будет плачевным. Да, — не давая возразить Александре Николаевне, продолжил взволнованно говорить он, — я читал у биографов, что мама просила у Саши прощения за тот недостаток внимания которым обделила его в детстве, только они почему-то обошли вниманием то обстоятельство, что и Саша просил у мамы прощения за ту боль которую ей доставил своим поведением. Александр Сергеевич Пушкин любил свою маму, поддержал ее в тяжелое для нее время и достойно проводил ее в последний путь.
— Немного необычно, но допустим, — прожевав свой кусок пиццы, заметила Александра Николаевна, — эта версия тоже имеет право на существование. А что вам известно об отношениях Александра Сергеевича с отцом[61], особенно о той неблаговидной роли которую он сыграл в качестве доносчика на собственного сына, о его жадности, об отказе помочь своему ребенку материально.
— Вы же ученый, как мне говорил ваш дядя «самых честных правил», вы кандидат исторических наук защитили диссертацию по поэтам пушкинской эпохи, сейчас пишете о Пушкине, ну зачем вы такой образованный и талантливый человек используете штампы? — с досадой спросил Пушкин, — Хотите таким образом подчеркнуть одиночество поэта и его трагедию даже в отношениях с родными? Поверьте, в жизни у Пушкина было достаточно трагичных событий, чтобы еще и умножать сущности.
Резко, неожиданно зазвонил аппарат связи, Александра Николаевна вздрогнула, мелодия звонка была взята из романса Глинки на стихи Пушкина «В крови горит огонь желанья». Приняла вызов:
— Слушаю! — властно и резко на «огонь желанья» ответила она,
После короткой паузы сообщила:
— Игра состоится завтра в 18.00. На связи!
— Вы играете? — чуть удивленно спросил Пушкин,
— В баскетбол, за команду университета, — пояснила Александра Николаевна,
— И что вы находите в игре? — улыбнулся Пушкин
— Бешеную страсть, ярость азарта, горечь поражения, восторг победы, единение с командой, — отчеканила Александра Николаевна.
А еще при росте 189 сантиметров, она хотела найти высокого не меньшее ее ростом парня для встреч, а там видно будет. Пока достойного кандидата не было, недостойного тоже. Пушкину, который ростом был ниже своей жены, она искренне сочувствовала, представляя как тому неловко было идти с ней под руку и смотреть на Наталью Николаевну снизу вверх.
— Если все эти качества вы проявите в своей диссертации, то ее можно будет издать, и она будет популярна, не менее художественной книжки,
— Приложу все усилия, — с иронией сказала Александра Николаевна.
А самой было приятно, что ее назвали образованным и талантливым человеком.
— Вы
