Самый лучший пионер: Том второй - Павел Смолин

Этот анекдот деду понравился. Подождав, пока он просмеется, спросил:

— А еще есть комплиментарные. Например: «Слышали — Андропов руку сломал?». «Кому?». Это ты их сам распускаешь?

Дед сморщил фирменную кислую рожу:

— Это — чей-то подхалимаж, и мне от него неловко.

Постучав валенками по крыльцу, прошлись по ним веником и зашли в пахнущий свежесваренными щами дом.

Андропов мне без дураков нравится — и как человек, и как исторический деятель, но как же я устал за эти дни!

Глава 8

— Мы эхо, мы эхо — мы долгое эхо друг друга…

[ https://www.youtube.com/watch?v=mtJhefuFG4s&ab_channel=RussiaAnDy ]

Это тоже из «Марсианина» — он дописан, и меня попросили исполнить саундтрек, чем я и занимался последний час. Музыка и мальчишеский голос стихли, и стало слышно шмыганье вытирающих глазки платочками Агафьи Алексеевны и Клавдии Ильиничны. Андропов держался лучше, но проняло и его.

Магию момента разрушил звон телефона. Дед махнул на меня рукой и ответил сам. Послушав собеседника, положил трубку и с отчетливой грустью в голосе заявил:

— Будет лучше, если ты уедешь через сорок минут.

— Ух, кровавый режим! — поёжился я. — Только привык — и сразу ехать!

Дамы издали тихий смешок.

— На перине спать мне понравилось, — заявил я. — А с вами — весело и интересно, но я даже рад, что ночевать дома буду — очень по своим соскучился за эти дни. Лучше потом еще к вам в гости приеду!

Женщины умиленно разулыбались, а прямо на глазах суровеющий и возвращающий непроницаемую маску многократно битого житухой начальника КГБ деда Юра их попросил:

— Можно нам с Сережей поговорить наедине?

Дамы шустро покинули комнату, дед взял у стола стул и уселся на него напротив меня.

— Не надо на меня так смотреть! — поежился я и отвел взгляд от высасывающих душу льдинок. — И жалеть о том, что мне наговорил — тоже. Ни к Цвигуну, ни к Циневу, ни к Леониду Ильичу я не побегу, меня здесь никогда не было, а тебя я видел только по телевизору и в газетах. Хрен с ним, согласен на закрытый научный сибирский городок, но тогда перевози со мной всех моих!

Дед продолжал сидеть и пялиться. Ладно! Усевшись поудобнее, изобразил покерфейс и принялся играть с Андроповым в гляделки.

«Тик-так, тик-так» — отсчитывали часы на стене секунды. Когда последние начали складываться в четвертую по счету минуту, дед вроде как одобрительно кивнул и достал из кармана монету в двадцать копеек.

— Если это за все пропущенные дни рождения и Новые годы — маловато будет, — не оценил я.

Хрюкнув, деда Юра протянул дензнак мне:

— Запомни расположение царапин.

Я запомнил — и «орел», и «решку». Царапины были мелкие, и их было великое множество — специально для меня дед заморочился, получается — такую фигню даже со спецподготовкой не запомнишь! Андропов вернул монету в карман и пояснил:

— Сашу ты в лицо знаешь, но, если вдруг придет кто-то незнакомый, по этой монете ты поймешь, что он — от меня. Обсуждать с моими посыльными можно почти все, кроме того, что ты — мой внук. Об этом говорить никому не надо.

— Шпионские страсти начались, — хмыкнул я. — Понял, принял!

— Давай, помогу тебе собраться, — поднялся он со стула.

Собрались — я особо и не «разбирался», поэтому управились быстро и пошли в столовую — покормить меня на дорожку. Попрощавшись со мной крепким рукопожатием, дед весело подмигнул и даже помахал тронувшемуся «Москвичу» вслед.

Помахав деду в ответ, уселся нормально, а не коленями лицом к заднему стеклу, и попросил:

— Давайте по пути к фарцовщикам заедем, дядь Саш, подарки купить надо.

И немного проветрить голову перед встречей с мамой.

— Адрес знаешь? — спросил он.

На автомате, надо полагать.

В ответ я саркастично фыркнул, и куратор смиренно кивнул — всё он знает.

С Андроповым получилось даже лучше, чем я предполагал. Вместо психологической обработки и "раскалывания" странного мальчика глава КГБ начал меня зеркалить — профдеформация, мать ее — и тупо надорвался, не рассчитав нагрузки. В какой-то момент он — не удивлюсь, если впервые за десятки лет! — расслабился, забыл о психически ненормальной жене (после событий в Венгрии, где коммунистов вешали на фонарях, у нее панические атаки и потребность в веселых таблетках), сынуле-алкаше и специфической атмосфере на работе. Да мой дед — один сплошной рычаг давления! Потому Брежнев его и держит — такой не дернется, интриги плести не станет — уж больно тонка веточка, на которой сидит. И Андропову такой релакс понравился — тупо терапия! Сейчас окунется в серые будни, заскучает и снова себе такого хорошего внука выпишет на пару дней — излить душу, поржать, вот эти вот простые человеческие радости, с которыми у него полный швах. А про жену он ни слова не сказал, а я и не спрашивал. Но рано или поздно эта тема всплывет — если я так хорошо помогаю самому Андропову, может и его жене «сережатерапия» пойдет на пользу?

— Что у нас по международной обстановке? — спросил я дядю Сашу.

Дед же обещал, что до меня «доведут».

— Самое важное — китайские провокации на Дальнем Востоке и готовящийся приезд президента Никсона. Тебе что интереснее?

— Сначала второе — предлагаю акт социального примирения с «волосатиками», стилягами и прочими безобидными, но социально неодобряемыми элементами. У вас там стопроцентно агентура есть, вот, подготовьте в честь приезда мистера президента антивоенный митинг. Обоснование — дать почувствовать гонимой молодежи, что страна о них помнит, знает и в них нуждается. Это же по большей части дети, наши, советские, хоть и занимаются полной фигней. И нет, грусть Никсона по поводу неприветливой встречи нас волновать не должна совершенно — выводи войска из Вьетнама, тогда и встретим как положено. Сейчас акция вот эта, потом еще парочка по такому же образцу — и вуаля, «волосатики» и прочие войдут во вкус и встанут на путь исправления. Сразу — если какая-то падла решит ребят подставить, и, когда они соберутся на митинг, повязать и влепить статью — я от любого дальнейшего взаимодействия с КГБ самоустраняюсь.

— А ты не мал такие условия ставить? — нахмурился КГБшник.

— А