Самый лучший пионер: Том второй - Павел Смолин

Самый лучший пионер: Том второй

Глава 1

— Сама расскажу! — прошипела мама на КГБшника и поджала губы, собираясь с духом.

Я терпеливо ждал.

— Я тебе врала! — наконец решилась родительница.

— Уверен, что ты это делала только из любви и заботы, поэтому сильно обижаться не буду! Но с тебя — торт «Зебра»!

— Электроник ты мой бронированный! — всхлипнула мама и прижала меня к себе.

— Можете, пожалуйста, выйти на пару минут? — попросил я сотрудника, стремительно осознавая всю прелесть ситуации. — Мы поговорим, и я лично вас впущу, хорошо?

Мужик с явным облегчением на роже кивнул и вышел в подъезд, пару раз качнул дверью туда-сюда, задумчиво хмыкнул и захлопнул.

— В следующий раз со сварщиками придет, дверь спиливать! — протянув руку, вытер маме слезинку. — Так что там у нас за враки?

— Андропов — твой дедушка!

Кто мог ожидать такого поворота? Я? Ой, да бросьте!

— Который начальник вот того мужика? — на всякий случай уточнил я, указав на дверь.

— Он, — всхлипнула мама.

— И зачем он засланца прислал?

— Хочет с тобой познакомиться, — снова не удивила родительница.

— А раньше, значит, не хотел? — спросил я.

— Раньше не хотел, — уныло подтвердила она. — И это — правда! Я решила, что тебе лучше не знать, от него тебе будут одни проблемы!

— Ну пока проблем не было, а значит, если сильно не распространяться, их и не возникнет. Мы же без него прекрасно справлялись… Без него же?

— Без него! — твердо кивнула мама. — Ты все сделал сам!

Ой с натяжкой «сам», но не нудеть же сейчас.

— Значит — и дальше нам от него ничего не надо. Нет авансов — нет спроса. Мешать он нам точно не станет — ну зачем ему? Потому что злой КГБшник? — мягко засмеялся я. — Ну не грусти! А я могу отказаться?

— Можешь! — всхлипнула мама.

— Вот видишь — дает возможность важного жизненного выбора. Давай иди умывайся, — повел я маму к ванной. — А я пока с дяденькой-«бурильщиком» немножко поговорю, ладно? И нет, — поднявшись на цыпочки, чмокнул маму в щеку. — Я на тебя по-прежнему не обижаюсь. Ты — хорошая мама, и хотела как лучше.

— Я… — озадаченно пискнула родительница, но я не стал слушать, закрыв за ней дверь.

Открыв «уличную», запустил КГБшника.

— Когда? — спросил я.

— Четвертого января, в шесть тридцать утра за вами приедет такси. На нем отправитесь в Подмосковье, Наталья Николаевна, если захочет — в санаторий для дам в положении…

— Не захочет! — появилась в коридоре умывшаяся и успокоившаяся мама.

— А ты до санатория не доедешь, Юрий Владимирович приглашает тебя три дня у него погостить, — поморщившись, продолжил он.

— Четвертого — это хорошо, а то у меня еще дела остались, — кивнул я. — Спасибо, я приеду.

— Всего доброго! — попрощался КГБшник и свалил.

— А теперь пошли думать, что это все нам дает, и как нам с этим жить, — взяв маму за руку, повел ее на кухню — а где еще «за жизнь» разговаривать? — Что там со стрижкой, кстати?

— Какая теперь стрижка? — отмахнулась родительница.

— Вот зря ты так, когда еще возможность появится? Плюс — Екатерина Алексеевна запомнила, позвонила, окно парикмахеру обеспечила. Это не подхалимаж, но, если ты откажешься, она воспримет это как плевок в лицо. Нам оно надо?

— Не надо! — фыркнула мама, погладила меня по щеке. — Какой ты взрослый стал, Сережка! Беги прилично оденься, я тоже оденусь и поедем — пора уже.

— Хорошо! — с улыбкой кивнул я ей.

Мне, походу, тоже супер элитная стрижка обломится!

Сбегав в комнату, нарядился в «Большевичку» и взял украшенное янтарем пресс-папье и вырезанного из того же материала оленя. Запасы «подарочной бумаги» у нас хранятся в мамином комоде, поэтому пришлось прервать ее переодевание. Получив похвалу за предусмотрительность — у нее совсем из головы вылетело — и упаковочный материал, сформировал пару подарков.

Сняв с крючка в коридоре ключи от машины, спустились вниз, погрузились, и, подсвечивая дорогу фарами, направились к центру города.

— Прямо у нее стричь будут, — поведала нарядившаяся в скромное светло-оранжевое платье и накинувшая поверх подаренную шубку мама.

— А она сама, стало быть, совком и веником будет за нами волосы убирать, — кивнул я. — Вот такие у нас министры.

— Я думаю у нее домработница есть, — решила поспорить она.

— Спорим на пирожное «корзиночку»? — предложил я.

— Спорим! — с улыбкой подала мне руку мама.

Разбил сам.

— Теперь давай про внезапно появившегося родственника, — решив, что мама достаточно взбодрилась, вернулся я к неудобной теме. — Какие минусы нам это дает?

— Зависит от того, что он решит делать, — пожала плечами мама.

— Демонстративно гулять с вновь обретенным внуком по Красной площади не станет точно. Сама подумай — зачем ему такое пятно на репутации, как сын-гуляка?

— Он… — закусила губу мама.

— Меня не интересует совсем. Так бывает, что у человека есть только мама, — погладил ее по плечу. — Первым делом попрошу деда Юру нас не знакомить, никогда и ни при каких обстоятельствах.

— Я ему про тебя не говорила. И Юрий Владимирович тоже не говорил, — грустно призналась она.

— Пусть так и остается, — пожал плечами я. — Мне плевать, правда! Ты что, не заметила как я за полгода пересобрал наш быт так, чтобы он был максимально приятен лично мне? Дядя Толя нам подходит, а левый мужик — совершенно не нужен! Но это все ерунда, давай смотреть чуть дальше — мне вот все время старшие товарищи говорят о загадочных «врагах», которые строят козни. Ощущаем мы их?

— Нет, — немного подумав, покачала головой мама и потянулась к гудку. — Что он там, уснул?! — прокомментировала медленно тащащуюся перед нами черную «Волгу».

— Не надо! — поймал я ее руку. — Спокойно едь за ним, ведь во всей Москве только один член Политбюро ездит не на «членовозе», а на «Волге», и не