Кодекс спецназовца - Алексей Викторович Вязовский
Дальше дело застопорилось. Колин напирал на то, что он дипломат, лицо неприкосновенное, трогать его нельзя – можно только гладить.
– О’кей… – согласился Васильев, кивнул Иво. Да что они тут все сговорились?
Тоом взял со стола карандаш, зашел за спину Мэри, зажал между пальцами и сильно сжал.
От крика Магуайер мы бы оглохли, если бы не кляп.
Васильев передал камеру одному из спецназовцев, сдернул шапочку с Колина.
– Gonna speak?
Фиргус глянул ошалевшими глазами на извивающуюся Мэри и тут же сдался.
– Да, буду говорить.
Еще один кивок Ильясовым на брошенную одежду, Колина начали одевать. А я разглядывал Мэри. Трешка, слегка обвисшая. Бедра богатые, ноги длинные. Очень хороша! Даже жалко, что влипла в эту историю. А вот не надо лезть в мужские игры. Они жестокие и опасные. Это тебе не по Вацлавке в красном платье на каблуках дефилировать…
Тем временем Колин на камеру подтвердил, что вот прямо сегодня, буквально час назад он, английский дипломат, глава резидентуры, офицер подкупал главу иностранного государства. Точнее пытался, так как Дубчек сомневался и ответа так и не дал.
В этом месте мы с Васильевым обалдело переглянулись. Надо дожимать. Кто-то в Праге сорвал джек-пот.
Резидент кивнул Иво, тот опять пошел к Мэри. Погладил ее по плечу, хлопнул по попке. Та что-то почувствовала, заплакала.
– Я все, расскажу! – англичанин побледнел. – Деньги в багажнике!
Васильев схватил Колина за шкирку, поволок во двор. Там под камеры мы открыли багажник. В нем лежала сумка, набитая британскими фунтами и золотыми соверенами. Подготовились, сволочи.
– Нужно Дубчека сюда, – подсказал я на ухо Петру Алексеевичу идею. – Пусть тоже снимется в кино. Оскар обеспечен.
Пока спецназовцы тащили «Сашу» во двор, я вернулся в дом. Мэри продолжала рыдать, оба Ильясова с трудом ее удерживали на ногах – Магуайер все норовила повалиться на пол.
Хрен там… Мужские игры не закончились!
Я зашел в бильярдную. И даже не удивился, обнаружив Незлобина. Нет, мой приказ он не нарушил – в бильярд не играл. Пил кофе. Огонек разобрался с кофемашиной, заварил себе капучино.
– Faema какая-то… – Веня старательно избегал моего взгляда, протирал шильдик на аппарате. – Итальянская, наверное?
– Ты в край охренел, – вздохнул я. – Вот как брать тебя на следующие операции?
– Кофе? – Незлобин сделал невинные глаза.
– Латте он делает?
– Что за зверь? – Веня взял чашку из бара, поставил в кофемашину. Начал тыкать в кнопки.
– Смесь молока, пены из молока и кофе.
– А ты откуда знаешь? – Незлобин подозрительно на меня посмотрел.
Спас меня Тоом. Иво зашел в бильярдную, почесался под балаклавой.
– Сворачиваемся.
– Электричество закончилось – кина не будет? – пошутил я.
Юмора никто не понял. Не сняты еще «Джентльмены удачи».
– Съемки закончились, пора в аэропорт.
Дальше встал вопрос: что делать с англичанами?
– Забираем с собой! – рубанул Тоом. – В Москве начальство решит.
– Если мы схватим их дипломатов, – возразил Васильев, – англичане примут наших. Нельзя.
– Мы посовещались, и я решил… – Вот так всегда. Приходится брать ответственность на себя.
– Раздевайте обратно Колина… – Я полез в «скорую». – Едем на Вацлавку.
Главная площадь Праги гуляла. Народ сидел за уличными столиками, сосал пиво. Какая-то молодежь играла на гитарах возле памятника святому Вацлаву. Мы с визгом тормознули возле здания Национального музея, сдернули шапочки с Колина и Мэри, вышибли пинком из машины. Прямо голыми. Все это само собой тоже попало на камеру.
– Аста ла виста, бэби!
С пробуксовкой мы рванули в аэропорт.
* * *
В Москве, разумеется, случился вселенский скандал. Уже в самолете пилот позвал меня в кабину, пряча глаза, сказал, что нас сажают срочно в Чкаловском и там уже само собой ждут. С цветами и оркестром. Ну вот даже не сомневался.
На аэродром приехал не только Алидин, но и Цинев лично. Он начал орать, стоило мне выйти из самолета и сесть в начальственную «Чайку». Генерал был красный, брызгал слюной и периодически переходил на мат-перемат. Я и сам не ангел, но слышать эти перлы было грустно.
Виктор Иванович пытался урезонить Цинева, защищал меня. Но все было бесполезно. Я же молча смотрел в окно машины, как по трапу спускают чехов. Громовцы вели их в обычный синий «Икарус», который подогнали прямо к самолету. Иво нес сумку с английскими деньгами и золотом.
– Я бы тут лично с тебя сорвал погоны, майор… – Генерал вытер потное лицо платком. – Но тебя приказали доставить в Кремль, к Брежневу. Как только Леонид Ильич с тобой закончит… – Цинев показал мне кулак.
– Можно я пока вздремну? – я откинулся на кожаном сиденье, вяло поразмышлял, есть ли в салоне мини-бар.
– Выметайся отсюда! – генерал чуть не сплюнул. – Поедешь в машине Виктора Ивановича.
Я покорно перебрался в «Волгу». По дороге заметил, как рулежку выполнял 15-й «Миг». В кабине сидел… Гагарин. Жив! Первое мая, а он все еще жив.
Юрий заметил меня, помахал рукой. Я тоже изобразил рукопожатие над головой. Довольный, сел в «Волгу» Алидина и получил новый ушат холодной воды:
– Вы зачем над английским резидентом издевались?! Нашего посла уже вызвали в Форин Офис!
– А что было делать? – огрызнулся я. – Оперативное сопровождение было провалено, люди Васильева должны были засечь приезд англичан к Дубчеку. Когда мы вошли – уже было поздно. Вы же видели, как работает спецназ. Сначала все выносится к хренам, кладется на пол, потом уже идет фильтрация.
– Зачем было снимать на камеру?
– Вам такой компромат дали на англичан! – завелся я. – А вы в частности лезете! Запускайте пленку во все мировые СМИ и можете забыть о Пражской весне.
– Где пленка?
Я передал Алидину контейнер, что мне вручил Васильев перед вылетом. Велел беречь как зеницу ока. Пленка была даже поважнее Дубчека и Ко.
– Втравили вы с Васильевым нас в историю… – генерал повертел контейнер, убрал в портфель. Взял трубку «Алтая». Попросил соединить с завхозом здания Совмина в Кремле. Коротко переговорил с ним, предупредил, что на заседании Политбюро понадобится аппаратура для просмотра пленки.
– Меня будут расспрашивать на Политбюро?
– Слишком много чести. Леонид Ильич и Юрий Владимирович переговорят перед заседанием. Не волнуйся, погоны никто срывать не будет – тут Цинев на себя слишком много берет, но и новых орденов не жди – слишком большой скандал, все думают, как замять.
– Да не заминать его надо – леса поджигать! – Я ударил кулаком по ладони. – Такой шанс выпал – лимонников в дерьмо макнуть.
– Тут решать не тебе… – развел руками генерал. – И не мне. Тут высшие политические соображения. Может, обменяют пленку на
