Кодекс спецназовца - Алексей Викторович Вязовский
Резидентура оказалась на высоте – перед майскими праздниками у меня уже были три «скоропомощные» «Шкоды» с люками, и можно было вызывать «Гром». Но политического решения как не было, так и не было. Васильев слал телеграммы в Центр, ему отвечали – ждите. Меня тоже не отпускали. Я проинспектировал аэродром в Пардубицах – там служил смешанный состав из советских и чехословацких военных. Потом скатался в лагерь палестинских партизан – так деликатно называли боевиков организации освобождения Палестины. Глядя на эти смуглые лица, мне стало что-то стремно. Американцы тоже мощно учили и вооружали «бенладенов» в Афгане. Чем это все кончилось для всего мира – я помнил. Враг моего врага – мой друг; эта история работает очень недолго. Потом «друг» оказался вдруг…
Зато я пострелял из «скорпиона», побегал с автоматом по штурмовой полосе. Машинка и вправду была удобна, стрекотала как швейная машинка и на все сто процентов подходила под наши задачи. Сразу, не отходя от кассы, сделал заказ на партию в сорок штук. Местные чехи обещали поспособствовать. Особенно если главные в Праге дадут отмашку. Но это уже зависело от меня. Чтобы были «правильные» главные.
* * *
Двадцать девятого апреля в Чехословакии внезапно начались военные учения стран – участников Варшавского договора. Днем, под шумок и движуху из Союза прилетел самолет с «Громом» и солнечногорскими спецназовцами.
– Началось. – Васильев вызвал меня к себе в кабинет. Показал шифрограмму.
Таможня, то есть Политбюро, давала добро. Причем послание было подписано не только Брежневым, но и Косыгиным с Подгорным.
– А что так резко? То тянули, тянули, и вдруг…
– Первого мая оппозиция планирует собственное шествие по Вацлавской площади. Мы зарядили прослушку в кабинет Павела Йозефа.
Я подивился оперативности пэгэушников. Слушать главу МВД – это высший пилотаж шпионажа. Круче только поставить жучки самому Дубчеку.
– Отработать надо все до послезавтра. Это край. Дальше события могут принять неуправляемый характер.
Зашибись. Вот всегда у нас так. Сначала тянут до последнего, потом начинается штурмовщина.
– Есть отработать!
Я вместе с Черным срочно выехал на аэродром, где под наши нужды выделили старенький ангар. Там уже сидели на ящиках с бэка, лежали на баулах спецназовцы. Тюленье царство. Как только меня увидели, сразу подорвались, построились.
Мы поручкались с Иво, Незлобиным, Байкаловым, перемигнулись с Калиновской. Все в сборе, даже Байбал прилетел.
– А что тут Гоголев делает? – я отвел Тоома в сторону.
– Ты не читал отчета Черного? – удивился капитан. – На даче Йозефа Павела – две овчарки. Байбал приготовит на месте для них специальную сонную смесь. И смотри, что он еще придумал… – Иво подошел к одному из ящиков, достал какую-то странную черную палку с утолщением на одной стороне и «рожками» на другой. Нажал незаметную кнопку. Между рожками мелькнул голубой заряд тока. Да это же электрошокер!
– А я все думал, как нам вырубить охрану без стрельбы…
– Гоголев сообразил. – Тоом передал мне палку, я махнул ей. Тяжелая, такой можно и без удара током свалить. – У них в Якутии пытались электрохлысты для управления оленями использовать. Что-то там не пошло, но Байбал запомнил. Отдали идейку в СпецНИИ и вот, пожалуйста, за неделю сделали.
– Всем благодарность в приказе! – Я еще раз щелкнул выключателем, полюбовался на ток между «рожками». Вот теперь повоюем!
Глава 7
Война началась с учебы. В ангар загнали «скорые». Две поставили друг к другу задницами – они изображали забор. Еще одна «Шкода» стала учебной – из нее бойцы пытались быстро вылезти через люк. Это оказалось той еще задачкой – все цеплялись разгрузками, бронежилетами, щитами, да и автоматы мешались. Вот бы сейчас выдать спецуре «скорпионы»! Компактные, удобные… Но только идиоты перевооружают бойцов во время операции. Поэтому нет, будем работать с «веслами». Зато если долбануть из АКМа – прошьет всю эту дачку Дубчека насквозь. Это успокаивало. Но не сильно.
После того, как все освоились, громовцы и солнечногорский спецназ разделились. Мне достались первые три отделения плюс Иво. Черному ушло десять бойцов с Байбалом во главе для захвата Йозефа Павела. Еще две пятерки должны были отработать со спецами из «Семерки» и Васильевым оставшихся «мятежных» членов ЦК ЧКП, а также всякую мелочовку без охраны.
Вывозить всех планировалось чохом, одним самолетом, отсюда же, из Пардубиц. Благо утром начались учения стран – участниц Варшавского договора, и всеми рулили военные. Прямо рядом с нашим ангаром части ПВО развернули подвижной пост – впендюрили знакомую мне «Шилку», поставили вышку то ли радара, то ли еще чего-то.
Нам всем выдали пропуска, сообщили пароль на сегодня. Даже прикрепили подпола, который должен был все курировать, но он почти сразу куда-то умотал.
Питаться пришлось сухпаем, запивая все обычной водой, – выходить из ангара нам запретили. Так что аэродромная столовка пролетела мимо нас. Зато аэродромная слесарка была приветлива и гостеприимна – для крепления специальной лесенки и расширения люка нам были выданы болгарка, сварка и прочие инструменты. Ильясовы занялись работами по металлу, а я, задолбавшись изображать из себя Ждуна из одноименного мема, заглянул в комнату отдыха техников. Тут на стене висела шестиструнка с наклеенными фотками девушек в бикини. Похоже, вырезали из каких-то западных журналов – Мерлин Монро пытается удержать взлетевший подол платья, Джина Лоллобриджида в неглиже отвешивает воздушный поцелуй… Я взял гитару, повалился на старый продавленный диван.
Ну что там? Давайте, пальцы, вспоминайте. Вступление Аm, потом Еm. Я взял первые аккорды «Группы крови».
Теплое место, но улицы ждут
Отпечатков наших ног.
Что же там дальше? Ага, опять Аm.
Звездная пыль – на сапогах.
Мягкое кресло, клетчатый плед,
Не нажатый вовремя курок.
Солнечный день —
в ослепительных снах…
В комнату заглянула Калиновская, сделала квадратные глаза.
– Ты поешь??
– Пытаюсь.
Лена плотно закрыла дверь, села рядом. Подол халатика, прямо как у Мерлин Монро задрался, я обозрел затянутые в черный капрон коленки. Такие знакомые и такие далекие…
– И что там дальше? – Врач лучилась любопытством.
– Припев.
Группа крови – на рукаве,
Мой порядковый номер – на рукаве,
Пожелай мне удачи в бою, пожелай мне:
Не остаться в этой траве,
Не остаться в этой траве.
