Штрафбат Павла Первого: Штрафбат Его Императорского Величества. Спецназ Его Величества. Диверсанты Его Величества. Заградотряд Его Величества - Сергей Николаевич Шкенев
– Позвольте проводить вас, о небесное создание! – хриплым голосом произнес черт, и на девушку пахнуло густым перегаром, видимо, символизирующим дыхание геенны огненной.
Так как старший лейтенант Нечихаев слыл человеком непьющим и, следовательно, не мог скрываться под маской нечистой силы, предложение не вызвало энтузиазма. Повторная же попытка навязать услуги разбилась о ледяное безразличие.
– Осади, чертяка! – пришел на выручку турецкий султан с длинной фальшивой бородой. – Велю на кол посадить.
– Извините, ваше благородие! – Рогатый отсалютовал вилами и поспешил скрыться в доме.
– Аполлон? – ахнула удивленная Манефа Полуэктовна. – У тебя же нога! А если рана откроется?
– Вздор! – отмахнулся Клюгенау. – Для чего нужны одалиски, как не носить своего султана на руках?
– Только для этого?
– Сегодня исключительно для этого, – заверил Аполлон Фридрихович и увлек жену со свояченицей вверх по лестнице. – Нас зовет музыка!
Горькие слезы разочарования текли по ангельскому личику, оставляя дорожки в толстом слое пудры и белил. Казалось, даже проволочные крылья уныло обвисли и, содрогаясь в такт рыданиям, дирижировали невидимым оркестром, исполняющим похоронный марш.
– Они ненастоящие! – Екатерина Полуэктовна вытерла покрасневшие глаза и посмотрела на сестру с укором. – Манефа, гусары ненастоящие!
Обидно и больно, когда рушится мечта. Нет, не так она представляла первый бал. Где красивые мундиры, где звон шпор и сверкание орденов? Куда подевались ментики с золотыми шнурами, небрежно наброшенные на плечо? Неужели люди в мешковатых одеяниях болотного цвета смеют называться гусарами? Боже мой, какой позор! И ведь это не машкерадные костюмы…
– Ты дура! – Вместо сочувствия госпожа Клюгенау решительно выступила на защиту гостей. – Это боевое обмундирование. Или ты считаешь, будто лучше всего с небес прыгать в белых обтягивающих лосинах? Там же холодно!
– Да?
– Сомневаешься? Спроси у любого.
Екатерина Полуэктовна робко улыбнулась:
– Так это значит…
– Ну конечно же! А парадные мундиры хранятся для особо торжественных случаев, для свадьбы, например. Так что давай-ка утирай слезы и быстро иди танцевать. Стой, не прямо же сейчас! А носик припудрить?
Мишка Нечихаев танцевать умел, но не любил. Ему как-то больше нравились уроки фехтования, минно-взрывного дела и баллистики, а не глупые передвижения по натертому паркету. Звон наточенного железа куда как приятнее жеманных кривляний провинциальных невест, а стрельба из винтовки или пистолета безопаснее стрельбы глазами.
Вот и сейчас Господь защитил, не дал попасть в руки приближающейся с явно обозначенной целью девицы, чье лицо густо набелено и напоминает маску смерти. Косы почему-то нет… Да, вовремя распахнулись двери, и влетевший в залу караульный прокричал, перекрывая шум трофейного оркестра:
– Тревога!
Музыка резко оборвалась, и гусары, аккуратно проскальзывая между разволновавшимися дамами, разбежались по местам без всякой команды. Из соображений удобства оружие стояло тут же в заблаговременно сколоченных пирамидах, так что скоро у каждого окна встало по два-три стрелка, а дежурные ракетометчики с чердака подали сигнал о готовности.
– Ваше благородие, посты сообщили о приближении крупного отряда, сопровождающего большой обоз!
– Далеко?
– Верст восемь. Сейчас, может быть, чуть поменьше.
– Сюда идут?
– Так точно!
Нечихаев покосился на внезапно повеселевших оркестрантов:
– Этих еще раз покормить – и под замок. Но где-нибудь неподалеку.
– Зачем?
– Затем. Не отменять же праздник из-за какого-то боя? Вернемся. Продолжим веселье.
Десять минут спустя, покачиваясь в седле подаренного Иваном Федоровичем Поцелуевым вороного жеребца, Мишка размышлял о будущем. С настоящим как раз все просто и понятно, а вот что будет в России через сто или сто пятьдесят лет? С кем тогда придется воевать? В мирное сосуществование с соседями Нечихаев не верил, и, как ни раздвигай границы, эти самые соседи всегда найдутся. Пусть даже отделенные морями и океанами, но все равно найдутся.
Кони шли неторопливым шагом, и ничто не мешало старшему лейтенанту полностью уйти в мысли. Нет, помешало – ехавший рядом сержант тронул командира за плечо:
– Мы на месте, Михаил Касьянович.
Зимой не бывает полной темноты и в лесу. Белый снег отражает свет луны и звезд, и даже если небо скрыто облаками, то все равно приближающегося неприятеля можно разглядеть издалека. Те особо и не скрываются, тем более в чистом поле замаскироваться получится только шапкой-невидимкой. Полутора сотнями шапок…
– Начинаем по моей команде, – предупредил Нечихаев, доставая из кармана картонную трубочку с сигнальной ракетой. – А то выйдет, как в прошлый раз.
Стоявший рядом сержант обиженно засопел – именно он тогда поторопился уронить дерево на дорогу, отрезая французам путь к отступлению, и те рванули вперед, благо такая возможность представилась. Половина обоза успела выскочить из ловушки прежде, чем повалилась вторая сосна. И ладно бы спаслись! Нет же, удирая от погони, они бездарно сгинули, влетев на ходу в покрытое тонким льдом болото. Самое обидное – ценный груз лежал именно на передних санях и благополучно ушел в трясину. Бульк – и все. Досадно – ведь, по рассказам пленных, Наполеон специально собрал лошадей со всей армии, чтобы вывезти во Францию чуть ли не половину накопленного за полгода войны добра. Эти, кстати, где коней раздобыли?
Фр-р-р… Яркая звездочка взлетела в небо и зависла там, освещая опушку. Нечихаев с недоумением посмотрел на ракету в руке и выругался – на дорогу с громким треском рухнуло огромное дерево. Рухнуло прямо перед носом у желанной добычи.
– Что за черт?
– Так ведь сигнал, Михаил Касьянович.
– Это не я!
– Да чего уж теперь… – пожал плечами сержант.
Удивительно, но французы отреагировали на опасность не стрельбой, а криком:
– Мать вашу, пся крев! Какому лешему ночами не спится?
Мишка от неожиданности выронил ракетницу и ответил вопросом на вопрос:
– Пан Пшемоцкий? Сигизмунд Каземирович, вы ли это?
– Уже Сергей Андреевич, с вашего позволения!
– Свои? – Сержант вопросительно глянул на командира и сам же себе кивнул: – Они самые, холеры ясны явились.
– Ага, старые знакомые, Федорыч. И это… винтовки пока не разряжайте.
Веселье в доме Ивана Федоровича Поцелуева разгорелось с новой силой. Возвращение гусар вместе с неожиданным пополнением произвело фурор, а увешанных с головы до ног оружием поляков встретили овациями. Как же, герои! Прорвались сквозь порядки французской армии! Привезли приказ в запечатанном пакете и капитанские погоны для Нечихаева!
Мишка воспользовался моментом и попросил Манефу Полуэктовну сообщить дамам о том, что вновь прибывшие все до единого дворяне с родословной если не от Адама, то уж от первого Пяста или короля Попеля точно. И девицам стоит обратить внимание на столь достойных кавалеров.
Объявив таким образом открытие сезона охоты на женихов, капитан отозвал в сторону Сергея Андреевича, еще недавно бывшего
