Солдат и пес-2 - Всеволод Советский
С соблюдением всех караульных правил мы прошли территории четвертого и пятого постов. Добрались до шестого.
Здесь дежурил рядовой Корнелюк. Он был несколько взбудоражен, что и понятно, но говорил разумно и даже связно. Корнет, пес молодой, но неглупый, чем-то мне напоминавший Грома, сдержанно ворча, бегал туда-сюда вдоль проволоки, легонько позвякивая крепежным кольцом.
Корнелюк был парень толковый, но он, собственно, ничего нового не сказал, разве что кроме собственных выводов:
— Я что думаю? Этот хрен-то, но того, шуганулся нас. Ну и смылся от греха подальше. И пес заорал, и я сразу же давай в караулку звонить… Ну, он и дал деру.
— Ты его разглядел? — спросил я.
— Да нет, куда там! Тень одна. Секунда…
— Хм. Так может, это и не человек вовсе. Зверь какой-нибудь.
Корнелюк отрицательно помотал головой:
— Навряд ли. То есть, конечно, быть может всякое, да что тут зверю делать-то? А потом, лучше перебдеть, чем недобдеть…
И не поспоришь.
— Ладно, — сказал я. — Давайте я туда схожу, пошарюсь там немного. А вы здесь постойте на подхвате.
Все охотно согласились.
Я взял у разводящего фонарь, подошел к границе полусвета и тьмы. Табличка «Стой! Прохода (проезда) нет. Запретная зона». Взяв автомат наизготовку, я порыскал лучом фонаря туда-сюда, продвинулся чуть дальше. Замер, вслушиваясь, и слушал так довольно долго. Ровно ничего, кроме обычных ночных шумов. Ветер, шелест крон, приглушенные звуки железной дороги издали. Какой-то особенный осенний запах леса — будь я парфюмер, я бы постарался создать мужские духи с таким ароматом.
Всматривался и вслушивался я тщательно. Ничего. Если кто и был здесь, либо давно удалился, либо идеально затаился… Первое вероятнее.
Я вернулся:
— Тихо все. Следов не видно никаких.
— Было! — твердо сказал Корнелюк. — Точно было!
— Ладно, — решил Иванов. — Главное — смотреть в оба. И чуть что, сообщать. И никто не пройдет! Все, пошли.
Я успел еще проверить условия Корнета, его миску с водой — тут все было в норме. Поощрительно потрепал пса по боку:
— Молодец! — и он в ответ махнул хвостом.
Возвращались в молчании, если не считать окликов часовых и ответов на них. Я упорно думал о том, почему же этот шестой пост для наших противников как медом намазан… Вернее, это как раз понятно: у них откуда-то информация, что где-то там, в районе этого поста должен быть один из выходов подземной коммуникации. Вопрос, конечно, в другом: на самом деле так это или не так, и если так, то можно ли взять диверсантов засадой?..
Вопрос вопросом, а ответа у меня нет.
Дежурный по части был старший лейтенант Бычков. Он, понятно, тревожился — и встретил нас в районе КЖ, где беспокойно маячил, поддевая что-то в траве носком сапога.
Услышав наши шаги, он быстро обернулся:
— Ну? — нетерпеливый вопрос.
Иванов постарался обстоятельно изложить ход событий. Бычков, послушав, перебил и обратился ко мне:
— Сергеев! Что-то обнаружил подозрительное?
— Никак нет. Но уверен, что-то было. Корнет бы просто так лай поднимать не стал. Пес умный.
— Так может, на зверя какого набросился? — старлей тоже решил не упустить ни одного аргумента.
— Ну, товарищ старший лейтенант, вы тут много зверей видели? В окрестностях части.
Бычков насупился.
— М-да… Это верно. Ну ладно, служим дальше.
В дальнейшем наряд прошел без происшествий. Заменившись, я сразу под вымышленным, но весомым предлогом отправился к Богомилову.
Тот, однако, оказался занят:
— Слушай, у меня отчет срочный… Вот прямо сейчас надо отправить, хоть тресни. Давай завтра. Я тебя вызову.
Завтрашний день начался с того, чего так ожидали наши старослужащие.
На разводе Романов, выслушав рапорт Козлова, скомандовал: «Вольно», и с самым невозмутимым видом достал из-за отворота шинели газету «Красная звезда».
— Товарищи… — далее последовал полный набор категорий военнослужащих, — оглашается Приказ Министра обороны СССР № 242! Об увольнении из Вооруженных сил в октябре-декабре 1982 года военнослужащих, выслуживших установленные сроки службы, и об очередном призыве граждан на действительную военную службу… Смирно!
И он прочитал весь приказ до слов «…Маршал Советского Союза Устинов».
Пока читались эти вещие слова, я видел, кося взглядом, как невольно расцветают улыбками лица наших старослужащих, с этой минуты переходящих из разряда «дедов» в «дембеля», а дедами, соответственно, становились «черпаки» весеннего призыва 1980 года… Я же, согласно этой иерархии, из «духа» превращался в «шнурка».
Полковник же сохранил в образе полную невозмутимость. Зачитав приказ, он ровным тоном, словно ничего не произошло, отдал распоряжения на служебный день, потребовал замов, включая начальника штаба, к себе в кабинет, прочим велев приступить к исполнению обязанностей.
Смольников решил провести ряд упражнений с собаками на предмет исполнения ими служебных функций, особенно задержания нарушителей. Строго говоря, мы должны были делать это ежедневно… но понятно, что сложный механизм работы базы требовал внезапных изменений, авральных действий — и планомерная кинологическая работа была невозможна. Однако мы старались.
Тренировки с собаками — само по себе дело увлекательное, мы с Громом, да и с другими псами работали с увлечением, время понеслось незаметно. И уже перед самым обедом последовало распоряжение по телефону: рядовым Айвазяну и Сергееву после обеда зайти в кабинет начальника УОМО.
Смольников, узнав об этом, ругнулся:
— Ну, бюрократам нет покоя! Что там еще могло потребоваться?..
Неожиданно плеснул нам воду на мельницу Зинкевич:
— Да у них это вечная история! Помните, товарищ старший лейтенант, до Богомилова был двухгодичник, как его… забыл фамилию?..
— Куликов.
— Точно! Куликов. Так вот, он раз пять-шесть, что ли, меня дергал: не то буква какая-то не сходилась, не то цифра в дате… И всякий раз одно и то же! Раз выяснили, другой… А он опять за свое! Вызывает: почему, говорит, у тебя в одном документе так, в другом эдак⁈ Заколдованный круг какой-то. А потом отстал, и даже не знаю, почему.
Смольников махнул рукой.
— Они все особистов из себя корчат… — проворчал он, не подозревая, насколько близок к истине. — Что Куликов, что Богомилов…
Тут, впрочем, комвзвода спохватился, сообразив, что негоже так говорить об офицерах с солдатами, построжал:
— Ну, ладно, раз сказано, значит, сказано. Айвазян, Сергеев, после обеда — в штаб, потом сразу сюда. Еще поработаем.
— Есть, — кивнул я.
На обед сегодня Светлана закатила жирные, но дико вкусные щи, макароны по-флотски,
