Солдат и пес-2 - Всеволод Советский
— Тихо!
Я цыкнул так, что она чуть не обомлела. А я замер с грозно поднятым указательным пальцем.
— Что? — шепнула она едва слышно.
Я приложил палец к губам. Она понимающе кивнула.
Тишина. Слух у меня обострился до крайности. Почудилось?..
Какое-то шуршание за дверью. Я бесшумно встал, бесшумно прокрался в коридор, там застыл. И так стоял с минуту.
Нет, ничего. Почудилось, верно. Так же беззвучно я вернулся обратно.
— Показалось, — я улыбнулся. — Шпионские страсти.
— Ух… Я от этого, кажется, с ума сойду, — пожаловалась Наташа. — Я и сюда когда шла, тряслась. Хорошо, что Сашку отправила отсюда!
— К отцу?
— К моему-то? Нет! К Толиным родителям. Они во внуке души не чают.
И сказав так, она едва не поперхнулась. Вновь навернулись слезы. Она моргнула, сделала неясную гримаску, справилась с собой. Заставила себя улыбнуться:
— Слушай! Давай чаю попьем? Я тут все знаю, что у Маринки где лежит. А то от этих воспоминаний…
— Грусть-тоску развеять? — я постарался пошире улыбнуться. — Давай! Шторы там задерни на всякий случай.
— Уже! — засмеялась
Натали бодро устремилась на кухню, загремела там посудой, чиркнула спичкой, шумно задышал газовый огонь. Я посмотрел на часы. Время увольнительной таяло.
Наташа вернулась с кухни, села на место. Робко взглянула на меня.
— Ты знаешь… ты мне очень нравишься, — призналась она. — Как мужчина женщине. Тебе, наверное, уже и передали?..
— Было такое, — не стал скрывать я.
— Ну, понятно. Болтала языком где попало… Идиотка. Хотя все правда.
Она затеребила пальчиками скатерть.
— Ну, короче… все в силе. Врать не буду. Ты как хочешь ко мне относись, что хочешь думай, но я готова быть твоей… женщиной. Пусть на часок. Не ради шпионских игр, ты не думай. Просто так, по бабьему хотению. И буду счастлива. А там будь, что будет.
Она говорила это с показушной бойкостью, но я видел, что слова даются с трудом. Голову она нагнула, лицо порозовело. Руки спрятала под столом. И неожиданно сказала:
— Только не сегодня. Не сейчас. Всеми этими воспоминаниями себя расшатала и теперь не соберу. Извини.
— Ну, что ты! Я все понимаю. Конечно. Давай чай пить!
И мы попили чай, очень мило болтали о пустяках, и я чувствовал, как нам хорошо, дружно, мы как-то становимся близки. И я уже без всяких барьеров и преград представлял себе, как эта близость перерастает в финальную стадию…
Но — не сейчас.
— Ладно, — сказал я. — Пойду.
Натали поплелась, разумеется, за мной. Я оделся, не без удовольствия оглядел себя в полуростовое зеркало. Все новенькое, по росту, по ширине подогнанное — форма в принципе сделана, чтобы украшать мужчину так, как палантины, манто и всякие прочие ожерелья украшают женщину.
— Ну, — произнес я итоговым тоном, — до встречи?
Она кивнула, робко шагнула навстречу… я обнял ее, она доверчиво прильнула ко мне, голову подняла, привстав на цыпочки, легонько поцеловала в щеку — и я уловил нежный и волнующий аромат духов, шампуни… то есть запах здоровой, цветущей, ухоженной женщины.
— Пока!
Идя по улицам, я не зевал. Стремился подмечать все. Но не заметил ничего подозрительного. Ровно ничего! Даже просто каких-то необычных, из ряда выпадающих людей не увидел. Проходя мимо вокзала, Ольгу беспокоить не стал. Вернее, себя я этим не растревожил. И в часть вернулся ровно в срок.
Тут меня огорошили. Уже в казарме, Зинкевич:
— Борис! Сегодня тебе в наряд заступать. У нас Табачникова временно забирают в караул. А вы с Ромкой давайте в наряд. Понял?
— Понял, — сказал я.
Радости в этом было немного, разумеется, но служба есть служба, здесь ко всему надо быть готовым. И отдохнуть еще успею, хоть и немного. И отдохнул.
Дежурство началось спокойно. Гром, кстати, сегодня у меня стоял на втором посту, где обычно никаких забот не было. Я вовсе не специально ставил своего пса туда. Просто так вышло. Ну и само дежурство текло своим чередом. Сумерки, ночь, холодная ночная тишина повисла над миром… Скоро мне предстояло идти на проверку постов, и я вздремнул, а Рома Рахматуллин сидел на телефоне, легонько шурша страничками журнала «Советский воин».
И вдруг задребезжал телефон. Рома схватил трубку:
— Да! Слушаю… На шестом? Ага. Понял!
Наверное, он хотел разбудить меня, но я уже и сам вскочил:
— На шестом посту?
— Да. Чтоб ему провалиться, этому шестому посту! Какое-то заколдованное место.
— А что там?
— Часовой какое-то шевеление заметил… ну, толком непонятно, разводящего и караульного туда отправили.
— Мы нужны?
— Да…
Он не успел договорить, как я воскликнул:
— Все! Я иду. Собаку взять с собой?
— Не, не надо. В крайнем случае постовую временно отцепишь. Кто у нас там на шестом?..
— Корнет.
— А! Ну, нормальный пес. Давай!
— Иду.
И я схватил автомат и выбежал в ночь.
Глава 5
По опыту я уже знал, что для такого рода вызовов у караульных и собаководов существуют точки встречи. На шестой пост быстрее добираться через четвертый и пятый, поэтому пересекались обычно на границе третьего и четвертого постов. Забросив автомат за спину, я припустил туда, где сразу же наткнулся на двух сослуживцев: разводящего сержанта Иванова, которого я немного знал, и совсем незнакомого рядового из новеньких. На днях в часть прибыло небольшое пополнение в роту охраны — первая ласточка большой смены личного состава, грядущей после приказа, ожидаемого вот-вот.
— Привет, — переводя дух, поздоровался я. — Что там у вас еще?
— Ну, это что у нас, что у вас, — буркнул Иванов.
И пояснил: часовой находился на вышке, когда забегал и залаял Корнет — явно не просто так, а что-то учуял. Часовой тут же вскинул взгляд, всмотрелся…
И увидел, как в районе внешнего ограждения мелькнула тень. Мелькнула — и исчезла.
Человеку несложно обмануться. Наше зрение несовершенно. Но не обманешь собаку! Ее набор чувств. Зрение, слух, нюх… Если служебный пес
