Утро нового века - Владимир Владимирович Голубев
— Только ты им, конечно, это не сказал. — я уже просто засмеялся, отлично зная методы Обрескова.
— Ну да, в Париже остался Самарин, он не хуже Талейрана умеет напускать тумана и вести долгие бессмысленные переговоры. Пускай языки почешут, лишним не будет. — дипломат хитро кивнул.
— Ясно… Тестюшка имеет отличный повод также потянуть время… — я потёр уставшие глаза.
— Всё так, государь. Испанцы указывают на невозможность отвлечь свои войска, пока нет твёрдой уверенности в позиции Франции.
— Всё ожидаемо, друг мой: мой дорогой тесть слишком уж боится Джервиса, который угрожает десантами и блокадой, кроме того, он затаил обиду за то, что мы его не поддержали полностью по Бразилии, да и воевать сейчас у испанцев, как показала война с Францией, не очень-то и получается. — довольно зло рассмеялся я.
— Но, откуда у Моро такая уверенность, что он может диктовать нам условия, государь? — Обресков был одним из немногих, кто имел право задавать мне любые вопросы.
— Причины этого достаточно очевидны: Моро прекрасно знает, что Испания будет выжидать, а мой дорогой брат по нелёгкой монаршей доле, король английский Георг, крайне недоволен именно нашей позицией, а уж Франция здесь играет роль второстепенную. — я с улыбкой принялся доносить до моего главного дипломата тайны, открытые мне нашей разведкой.
— Тебе, Пётр Алексеевич, прекрасно известно, что бывший штатгальтер Республики Объединённых провинций, давно уже списанного европейским обществом со счетов, проявил себя очень ярко, внезапно обнаружившись у нас в Гамбурге, где он заявил о полном отказе от всех предыдущих заявлений, которые старый Оранский якобы вообще не делал. Вильгельм заявил, что он находился в плену, и никаких прав владения Нидерландами своему лондонскому родственнику вовсе не передавал — всё это целиком обман англичан.
Мы этим действием достигли эффекта настоящего взрыва. Батавские голландцы, единственные оставшиеся реальные наследники Республики, теперь окончательно почувствовали себя вольными птицами и официально присоединились к нам в войне с Великобританией и Империей. А германские князья орут так, что даже императору Францу уже не под силу заткнуть им рот — владетеля, пусть формально не относящемуся к Священной Римской Империи, беззаконно и некуртуазно попытались лишить его земель.
Второй же фактор, который вызывает настоящий зубовный скрежет у Лондона — это Ганновер. Пусть формально княжество не относится теперь к имуществу Британской короны, но всё же мой дражайший зять Фредерик Датский уж очень громко точит зубы на сию землю.
Третей же причиной к весьма нервному отношению к нам стала крайне неудачная попытка британской разведки подстрекать к волнениям на наших новоприобретённых землях, где были потеряны очень значительные средства, а главное — были захвачены английские агенты, весьма высокопоставленные притом.
А уж история с попыткой обрушить рубль — так, вообще, верх безобразия с нашей стороны.
— И что? Это уже давно очевидность, однако, короля Георга никто не может назвать глупцом, который идёт за своими чувствами, а уж тем более позволяет творить подобное своим людям. — недоумевал Обресков, — Почему из Ваших слов, Государь, следует, что коалиция непременно ударит по нам?
— А вот здесь, Петенька, и есть та самая тайна, знание которой и побуждает Моро вести себя так нагло. Германские князья не просто шумят, протестуя против политики императора Франца и короля Георга, они пытаются составить союз, а во главе всей этой оппозиции стоит Фридрих Август Саксонский, которому уже всё это безобразие, вообще, надоело. Наш Веттин очень бодро сколачивает коалицию, явно нацеленную на смену власти в империи и прекращение войны. Уж этого-то союзники терпеть никак не намерены.
Они планируют подавить недовольство в Германии в зародыше, для чего желают обвинить Фридриха Августа в измене, оккупировать Саксонию и объявить её конфискованной, с обещанием вынести вопрос о её дальнейшей судьбе на первый же послевоенный сейм. Эта выходка должна достаточно напугать германских владык и вернуть всё на круги своя.
Такое действие просто всенепременнейше обязано вызвать нашу реакцию. Считается, что мы по просьбе Фридриха Августа двинем свои армии в Саксонию, где по планам союзников и состоится сражение именно в то время и именно в том месте, которые они выберут.
— И что же, Моро извещён об этом? — Обресков крепко задумался.
— Равно как и мой дражайший тесть, Пётр Алексеевич. — усмехнулся я, — Планы Священной Римской империи не удаётся хранить втайне дольше нескольких часов, что поделать…
— А мы будем защищать Саксонию?
— Вот, правильный вопрос, Петя! — теперь я уже широко улыбался, — Нет! Не будем! Смысла нет. Сам по себе захват Саксонии не снимет вопросов германских князей, напротив, он их только укрепит.
— Так что же мы собираемся делать?
— Мы планируем тянуть время дальше. Граница наша прикрыта, волноваться особо не приходится. Время сейчас на нашей стороне — мы сможем лучше подготовиться, а союзники из Германии последние соки за этот срок высосут — владетельные князья примутся тянуться к нам ещё пуще прежнего. Пусть союзники попробуют сами определить, куда они собираются направить свои армии. Глядишь, коалиция решит по нашим друзьям французам ударить, что сделает и их посговорчивее.
— Что же, государь, значит, будем ждать?
— Будем, Петя, будем. У нас проблемы в Северной Америке ещё есть, на Балканах не всё спокойно, да и в Малой Азии напряжение растёт — куда нам спешить?
⁂⁂⁂⁂⁂⁂
Мы избрали выжидательную позицию. Волнения в наших новых землях всё же имели место, пусть были и далеко не столь масштабны, как планировались нашим противником. Особенно неприятными стали боснийские события, где местным горцам-мусульманам удалось нарушить коммуникации армии и даже разбить две роты софийского пехотного полка. Опасность была очевидной — тылы русских войск, стоявших на Дунае, были не полностью обеспечены. Опыт походов Суворова и Соломатина указывал на то, что организовать подвоз всего необходимого к крупным подразделениям в условиях отрыва от собственных баз снабжения можно было только ценой огромных расходов и нечеловеческих усилий интендантов. Гарантии удачливости подобного начинания никто дать не мог, да и средства следовало поберечь для других дел.
Поэтому мы решили подождать с непосредственным вступлением в войну, пока продолжив работу по увеличению численного состава армии и флота на европейском направлении. Захват Саксонии войсками союзников прошёл как по нотам — собственно саксонская армия почти в полном составе находилась в Нидерландах, так что
