Андрей Меркин - Записки «лесника»
– Да.
– Но!
– В программе только напитки, без ограничений.
– Водка, коньяк, ликёр, шампанское, пиво, кола, минералка и всё что вам угодно.
– Никакой еды – под утро торт «Птичье молоко», и тоже без лимита.
– Вам повезло – месье отказался от четырёх мест, вы можете их выкупить.
– Оплата предварительная и только по кредитной карте.
Кредитка с собой, повезло нам – хоть напитки без еды, зато праздник встретим в уютном баре.
Женщины ждут нас, платья блестят – мы со Степаном надеваем костюмы и галстуки.
В баре полно людей, публика – французы.
Никакой молодёжи. Только средний возраст.
Все чинно пьют из фужеров и рюмочек.
Ага. Только не мы.
Надо отбиваться за входной билет цены немалой:
– Официант!
– Бутылочку водочки, бутылочку коньячка, бутылочку шампанского и запить.
Прямо ресторан «Плакучая ива» и Геша Козодоев.
Да и Стецько чем-то неуловимо смахивает на Горбункова Семён Семёновича.
Пили настолько вдумчиво и основательно, что к утру количество пустых бутылочек за нашим столом приятно ласкало глаз.
Весёлые танцы, салют над Эйфелевой башней – полная программа входа в новое тысячелетие была выполнена нами под перезвон шампанского в бокалах и коньячка в рюмках.
– Бом-бом-бом – часики бьют…
Бармен торжественно вносит несколько десятков тортов «Птичье молоко».
Торт такой вкусный, что невозможно оторваться. Его много – хватает на всех с избытком.
Но Степан Стецько не таков!
Уединившись за дальним столиком, он методично уничтожает немереный поднос с тортиком, запивая всё это шампусиком из большой пивной кружки.
Рано утром возвращаемся в мерзкий отель и быстро засыпаем.
Под вечер Степану становиться совсем худо – у него пищевое отравление.
Нет, нет – не алкоголем.
Несколько килограммов кондитерских изделий не выдержал даже его безразмерный желудок.
Выходим проветриться на улицу.
Стецько «пугает» каждый придорожный куст. Ближе к ночи его немного попустило.
А мы и поныне вспоминаем эпохальный Новый год.
И торт.
Торт в шесть кило, который смог съесть только он – мой товарищ Степан Стецько.
Комсомольцы
Постепенно вся работа сошла на нет. Поляки и прибалты набили денег и сами стали ездить в Китай – заказывать контейнера со «шнягой» прямо на месте.
Народ в России разобрался, что газовые пистолеты – обман населения и только пугач, не более.
Каталоги перестали интересовать – товар из «Квелли» всего лишь ширпотреб и ничего более.
Жизнь вступала в новую стадию.
В Берлине, как грибы после дождя, открывались многочисленные «офисы». Для работы требовались менеджеры со знанием компьютера, английского, немецкого.
«Офисы» вели торговлю с Россией и Украиной в больших, иногда промышленных объёмах.
Это был абсолютно другой бизнес – более прозрачный и официальный.
Один из таких «офисов» находился недалеко от дома, буквально несколько остановок на метро.
Хозяева его – бывшие «комсомольцы» из Москвы, занимались поставкой высоких технологий для оборудования доменных и мартеновских печей, агрегатов для электростанций.
Вот в такую серьёзную фирму и забросила судьба.
Сначала взяли на испытательный срок, а затем, после окончания компьютерных курсов, стал полноправным менеджером – с нормальной зарплатой.
Работы было столько, что целыми днями сидел у компьютера и не разгибался.
Обрабатывал заказы.
Они в большом количестве поступали от московских компаньонов.
Бывшие «комсюки» так поставили работу, что товар шёл в Россию и на Украину к ним же.
Это были их фирмы, но по другую сторону границы.
Главный компаньон – Артур был чем-то неуловимо похож на героя русской народной сказки и совсем не обижался, когда мы называли его Колобок.
Второй совладелец был высокий и худой – типичный Дуремар – продавец пиявок.
Артур много говорил по мобильному телефону и счета приходили на страшные суммы.
Нет худа без добра – зато имел большие преференции от немецкого оператора мобильной связи «Водафон».
Однажды под Новый год вручил мне пригласительный билет на две персоны в ВИП-клуб для «платиновых» клиентов «Водафона». Сам он не жаловал такие мероприятия, с удовольствием пошёл вместо него, прихватив с собой Стецько.
Небольшой бар уютного ресторана в центре города, вход строго по пригласительным.
– Вы будете регистрироваться для участия в розыгрыше праздничной лотереи?
Вопросительно смотрю на Стецько.
– Да, мы будем! – говорит Степан.
Разрешено участие одного человека и он называет мою фамилию.
На билете пишут фамилию и бросают в барабан.
Садимся за столик. Кругом одни знаменитости, начиная от Бориса Беккера и заканчивая Францем Беккенбауэром.
Они тоже клиенты «Водафона».
Длинноногие девицы разносят на подносах всевозможные деликатесы и спиртное.
– Что-то порции больно маленькие, – сокрушается Стецько.
Но нас поняли, и девушка зачастила в нашу сторону.
Через часок мы в хорошей кондиции, и вот-вот должен начаться розыгрыш лотереи.
– Степан, пошли домой, – мычу я.
– Никогда и нигде ничего не выигрывал, даже рубль в советские времена.
Но Стецько проявил поразительную настойчивость, и мы остались. Главный приз – гоночный велосипед цены немалой.
Он висит под потолком бара и привязан цепями для пущей важности.
Вся мелочёвка уже разыграна, гости затаили дыхание и ждут.
– Кому же достанется главный приз?
Клоун, который вёл лотерею, суёт руку в барабан и вытаскивает пригласительный билет… с моей фамилией.
Что тут началось!
Я закричал, как подорванный – все подходят, поздравляют, фотограф усаживает рядом с какой-то моделью и начинает фотографировать во всех ракурсах.
И так, и эдак.
В это время велик снимают с потолка, и под звуки марша Беккер и Кайзер Франц вручают мне гоночный аппарат.
Радости нашей нет границ.
– Вы завтра заберёте или сейчас упаковать? – спрашивает участливый клоун.
– Конечно, сейчас!
Сгружаем велик в «Мерседес» Стецько и едем домой, благо дело не очень далеко.
Поздно ночью веселье продолжается дома почти до утра.
– Мы обмываем велосипед!
Наутро счастливый прихожу на работу и рассказываю всем, как я первый и последний раз в жизни выиграл в лотерею.
Колобок и Дуремар искренне радуются, и мы отмечаем это дело бутылочкой водки.
С Колобком нас связала и личная дружба, после работы частенько оставались в офисе выпить по двести граммов «Абсолюта» и поговорить за жизнь.
На следующий Новый год Артур дал мне два пригласительных в российское посольство.
– Мама дорогая!!!
– Такой красоты не видел нигде.
Кругом мрамор и золото, и байка про унитазы из благородного металла кажется былью.
Стол а ля фуршет.
Поросята и осетры, фаршированные белыми грибами.
Расстегаи, уха и ещё всякая всячина – спиртное льётся рекой.
В углу зала небольшая очередь. Один чел печёт блины, а другой кладёт в них чёрную икру ложками.
Причём кладёт от вольного. Хочешь – чел нагрузит тебе в блин одну ложку, хочешь – пять.
Выражение лица у него отрешённое, всё по барабану.
Взяв по три-четыре блина, все гости с завидным упорством повторяют экзерсисы с чёрной икоркой.
Вскоре чан с икрой пустеет, взамен выносят другой – ещё больше.
Гости продолжают отбиваться, мы со Стецько тоже.
Не стесняясь ни грамма, вместе с нами мечет икру бургомистр Берлина герр Воверайт.
Водка не успевает подаваться снующими официантами.
Играет оркестр, какой-то солидный дядя танцуют «камаринского».
Наконец выносят огромный торт, на него уже никто не может смотреть. Поздним вечером возвращаемся со Степаном домой, идём пешком.
Первый и последний раз в жизни наелся впрок на два дня вперёд, только пил чай с сухариками.
Вот что икорка животворящая делает!
Интересно, что же тогда подают в Кремле на Новый год?
Не могу даже и представить…
Вот тут, как снег на голову, на меня и свалился Белкин, он позвонил из Москвы, а как нашёл мой телефон – ума не приложу.
За те более чем двадцать лет, что не видел Белкина, с ним произошли разительные перемены.
Из студента-распиздяя Плехановского института он превратился в солидного банкира, директора одного из филиалов не последнего банка города Москвы.
Белкин прилетел в Берлин и мы пили целую ночь.
Под утро, ещё пьяный, сказал жене:
– Скоро мы будем есть икру ложками!
В офис пришёл ещё пьяным и сказал женщинам из бухгалтерии голосом фельдкурата Каца:
– Однажды один человек нажрался и попросил его не будить.
И захрапел прямо на диванчике, возле кабинета Колобка.
Днём пришёл Колобок и благородно отпустил домой – отсыпаться.
На другой день познакомил его с Белкиным. Перспективы совместного сотрудничества представлялись просто грандиозными, кредиты и новые электростанции должны были расти и строиться как на дрожжах.
