Бубнов Викторович - Спартак: 7 лет строгого режима

Александр Бубнов

СПАРТАК: 7 ЛЕТ СТРОГОГО РЕЖИМА

Без экивоков, в лоб

Впервые я увидел и запомнил 18-летнего Александра Бубнова, побывав в 1974 году на международном турнире в Ташкенте, где юношеская сборная СССР заняла первое место. Играя в центре обороны, он выделялся своим высоченным ростом, мощью, ошибок не допускал, и не было ничего удивительного в том, что его футбольная карьера сразу же пошла по возрастающей. Он стал чемпионом Европы в составе молодежной сборной, на протяжении пятнадцати сезонов выступал за столичные «Динамо» и «Спартак», трижды получал золотую медаль чемпиона страны, был обладателем Кубка Советского Союза, провел свыше сорока матчей за сборную СССР.

И теперь, читая его книгу, я словно бы вернулся в памяти на четыре десятилетия назад, в ту редакционную комнатку журнала, где я работал и куда пригласил молодого динамовского защитника Бубнова, чтобы взять у него интервью. Он пришел. Сел у моего стола, и тут начался театр одного актера. Я слушал монолог игрока, который он сам же и обозначил: «Не хочу жить по законам стаи». Бубнов отстаивал понимание своего места в команде, смело говорил о негативных явлениях в футболе. Тогда, в середине 70-х, это было нечто, нонсенс! И я сказал ему об этом. Мол, если ты, Саша, станешь и дальше высказываться в том же духе, не играть тебе на высшем уровне. Просто не дадут. Но он похлопал по своим могучим, обтянутым джинсами бедрам и, нисколько не сомневаясь в правоте сказанного, ответил: «Вот пока они меня держат (гул от этого похлопывания по бедрам, наверное, был слышен и в коридоре), я могу говорить все, что считаю нужным».

Много бурной футбольной воды утекло с тех пор, много случилось футбольных кораблекрушений. А игроки остались. Потому что у самых лучших из них доказательства всегда одни и те же — сама игра. На 50-летии Бубнова, в банкетном зале, я прочитал свое стихотворение, посвященное юбиляру.

 АЛЕКСАНДРУ БУБНОВУФутбольные годы свистят,Как в шторм паруса на мачтах.Сегодня твои пятьдесят —Эхо великих матчей,Которые сыграны былиПод рев турбинный трибун.Болельщики их не забыли,И, значит, ты снова юн.И годы не властны над вами,Союзных времен игроки,С известными всем именами,И каждое — с красной строки.Защитники, хавы, инсайды,Отважные стражи ворот,Мениски, ахиллы, офсайды, —Вот так она, жизнь, и идет.Но есть в этой жизни основа,Которой не время в запас.И так это здорово — сноваУвидеть здесь вместе всех вас:Спартаковских звезд и «Динамо»,Любимцев огромной страны.Живите, как прежде, упрямо,Вы гениями рождены.Хотя, извини уже, Буба,Играл ты порою и грубо,Но помня при этом о честиКоманды, в которой все вместе.И удивляться не стоитТому, что характер бойцаВ бесславные годы застояВыдерживаешь до конца.Тому, что живешь и хохочешьНад слабаками взахлеб.И говоришь, что хочешь,Без экивоков, в лоб.Шторм сокрушает мачты,Когда чует страх в груди.Я верю, главные матчиЕще у тебя впереди.10 октября 2005 года

Нынешним его главным матчем можно назвать исповедальный монолог, развернутый в целую книгу, сохранившим страсть и интонацию Бубнова, когда словно бы видишь его жестикуляцию, слышишь ни с чем не сравнимый взрывной его смех, сотрясающий радиоэфир и телевизионную аудиторию.

Он говорил, и повторяет сегодня: «Я не пессимист и не оптимист. Я — реалист». Конфликт у Бубнова не с игроками и тренерами, которым он выставляет после матчей собственные оценки, расходящиеся со статистикой игры, шокирующие тех, кто их от него получает. В футболе он живет по самому строгому счету, не допускающему обтекаемых суждений, компьютерной жвачки в СМИ, разнузданности в социальных сетях. И те, кто не выдерживает таких претензий, даже после своего очередного «срыва изображения» — дома или за рубежом, возмущаются, ссылаются на сдвиг по фазе в его психике. А сам он, окончивший Высшую школу тренеров с красным дипломом, дававшим прежде право работать с самыми престижными командами и сборной страны, остался невостребованным специалистом в той стае, по законам которой жить не хочет. И не может.

Я прочитал его книгу не отрываясь, надеюсь на ее продолжение. Если к тому же воспринимать наш нынешний футбол как зрелище через призму мировых и европейских образцов.

Сергей ШМИТЬКО

От автора

Эта книга не о моей жизни. Хотя в ней немало подробностей моей биографии.

Эта книга не о футболе. Хотя с футболом связана вся моя жизнь.

Эта книга не о футбольном клубе «Спартак». Хотя за него я выступал в течение 7 лет. Эта книга о стране, где я родился и живу, о времени, на которое пришлась моя футбольная карьера, и о людях, с которыми мне довелось работать и играть.

Не претендую на то, что мой рассказ получится полным, непредвзятым и точным до мелочей. Что видел, что слышал, что чувствовал, о том и говорю — независимо от того, нравится это людям, о которых идет речь в этой книге, или нет.

Не боюсь, что меня станут обвинять в стукачестве. Особенно когда речь будет заходить о договорных играх. Технология «договорняка» мне прекрасно известна. Если ты отказывался его играть, тебя уничтожали. Причем и свои, и чужие. А если не могли уничтожить, ты навсегда становился врагом.

Так было и в «Спартаке», где меня пытались и оговорить, и подставить, и запачкать, чтобы, как они говорили, «не тявкал».

Но правду не скроешь, и рано или поздно она становится известной. И если «Динамо» или «Спартак» играли договорные матчи, рассказать об этом не стукачество. Советский футбол был таким, каким был.

Мне бы не хотелось, чтобы эта книга выглядела как оправдание кого-то или месть кому-то. Мол, все были в дерьме, и только я один в белом. Мне слишком много лет, чтобы оправдываться или мстить.

Кому-то может показаться, что я чудак-идеалист. Это не так. Просто всю жизнь не боялся конкуренции и всю жизнь стремился к хорошему. В спорте это мне здорово помогало, как помогало и в учебе. Двойку получил, значит, худший в классе, значит, надо исправляться.

Я всегда любил побеждать и не любил проигрывать. Это не значит, что не проигрывал, но всегда тяжело переживал поражения. И по жизни получилось так, что, во что бы ни играл, в основном побеждал. Может, потому, что, когда выходил на тренировки, не смотрел, как другие косят, а работал. Хотел совершенствоваться, хотел быть лучшим. И когда переходил из команды в команду, на первом месте стояли не меркантильные цели — что-то вырвать, а желание добиваться в спорте высоких результатов.