Сделано в Италии? Темная сторона моды - Джузеппе Иорио
Здесь – другое дело. Турну-Мэгуреле – так называемая зона дешевизны, настолько не от мира сего, что люди, которые здесь живут, вынуждены мириться с навязанными им условиями труда, потому что у них нет возможности уехать или бороться.
Насилие со стороны предпринимателей заключается не только в эксплуатации зон дешевизны, но и в том, что они делают все, чтобы ситуация в них не изменилась к лучшему. Вот вам и рабочие места! Вот вам и экспорт технологий!
С одной стороны, люди, которые хотели бы порвать оковы подобной ситуации, улучшить свои условия жизни, а с другой – предприниматель, который старается этого не допустить.
У каждого своя система.
В Приднестровье это насилие. Там все базируется на силе диктатуры одного человека, который создал страну, принадлежащую ему, с установленными им правилами и даже со своей валютой, которой он платит тем, кто на него работает.
В Бакэу это завоз рабов. Гениальная идея, воплощенная в жизнь компанией Sonoma: если человеческий ресурс, которым вы располагаете на местах, становится слишком дорогим, вы просто заменяете его. Вы переселяете очень бедных людей из Бангладеш или Шри-Ланки и помещаете их в гетто на промышленных складах, создавая свою собственную зону дешевизны.
В Сопоте и Турну-Мэгуреле вы запираете человеческий ресурс в тесных, лишенных комфорта каморках. Это труднодоступные места, натуральные гетто, откуда тем, кто там обитает, трудно сбежать.
И вот на фабрике этого прекрасного городка на границе с бескрайней пустотой я нахожу продукцию, глядя на которую раньше мучился вопросом, где она могла быть произведена и кто это делал. Оказывается, здесь. Именно на этой фабрике шьют одежду Марины Ринальди (группа Max Mara). Все ее самые ходовые модели.
Надо признать, что менеджер по производству этой престижной марки оказался действительно на высоте, в очередной раз доказав, как много значат хорошие управленческие способности одного человека.
Во-первых, остается только удивляться, как ему удалось найти такое богом забытое место, как Турну-Мэгуреле. Я представляю себе, как он покидает Александрию, едва ли не мегаполис в центре мира, и отправляется сюда. Вокруг – ничего, простор бесплодной земли и пересекающая ее полоса раздолбанного асфальта, есть от чего впасть в панику даже спутниковому навигатору.
Во-вторых, здесь, в этой дыре, ему удалось заставить шить платье Марины Ринальди за семь евро. Семь евро! Речь идет об одежде, на которой в витринах магазинов висят бирки с цифрами от 400 евро и выше. 7 евро за штуку – цена тем более невероятна, что речь идет о взрослых размерах, а не о распашонках для новорожденных. Все объясняется святым принципом баронов моды: плати меньше рабочему, бери больше с покупателя.
Что ж, снимаю шляпу перед этим вампиром. А также перед дамой из Брешии, которая проделала весь путь в Турну-Мэгуреле, чтобы открыть здесь свою маленькую фабричку.
Она, бедняжка, видите ли, долго не выдерживает здесь и при первой же возможности сбегает в Италию… но сколько же она платит своим швеям, чтобы уложиться в семь евро за штуку? Максимум – тарелку фасоли, и я уверен, что, делая свои расчеты, она думает, не будет ли для нее накладно добавить к этому еще и стакан воды!
Глава 19. Мошенничество
Пыль в глаза
В Болгарии есть свое вино, более того, насколько я понимаю в винах, довольно неплохое. И оно недорогое. За семь-десять евро можно купить бутылку прекрасного местного вина, за которую в Италии пришлось бы выложить не менее 40–50 евро.
Болгарское вино, даже если его экспортировать, будет стоить недорого.
Однако мне и в голову не придет купить Brunello di Montalcino за 100 или 150 евро, если я случайно прочитаю на этикетке Made in Bulgaria. Я готов заплатить за него ту цену, которую оно реально имеет.
Поэтому я часто спрашиваю себя, почему люди, будучи очарованными пиджаком, не читают того, что написано на этикетке. Где он был сшит?
Может быть, в конце концов, они зададутся вопросом, почему они должны платить так много, скажем, за пиджак, сделанный в Болгарии, и, возможно, даже обманут ожидания прекрасной продавщицы, которая уже упаковывает его для них!
И когда в магазинах скопится довольно много непроданных вещей, может быть, тогда наши творцы, читая отчеты своих торговых офисов о падении оборота, задумаются, не правильнее ли было те неимоверные деньги, которые приносит им производство своих творений за границей, вкладывать в производство гарантированно качественных изделий здесь, в Италии. Возможно, в хорошей мастерской в Апулии, которая действительно нуждается в работе и которая, таким образом, может гарантировать зарплату нескольким настоящим профессионалам и обеспечить, пусть минимальное, но благополучие их семьям.
И потом, никто не говорил, что тот же пиджак обязательно должен быть дешевым. Приобретать его за 1000 евро – это выбор покупателя. Я просто хотел бы понять, насколько неприемлема для наших сверхбогатых дизайнеров Made in Italy мысль о том, что им пришлось бы отказаться от небольшой доли своей нормы прибыли.
Я технолог производства и хорошо знаком с материалами, из которых делается каждый продукт, и потому склонен к конкретным рассуждениям. Пиджак, изготовленный на конвейере и, более того, из материалов без особых претензий, а то и вовсе малоценных, может носить чей угодно лейбл, хоть самого Кристиана Диора, но это все равно массовый продукт со скромными достоинствами. Причем тиражированный в сотнях или тысячах копий.
Вот когда речь идет о творениях первой линии, наши дизайнеры предстают настоящими художниками. В этом случае одежда вполне справедливо имеет и большую ценность, и цену.
Но когда мы говорим о массовом продукте, то вся их креативность используется исключительно для маркетинга. Нужно быстро произвести и так же быстро продать. Одежда должна быть дешевой, но выглядеть как нечто особенное… Средства вкладываются не в исследования, не в материалы, а исключительно в рекламу, чтобы создать ореол гламура, придающий одежде так называемую добавленную стоимость.
Пыль в глаза!
После того как стало понятно, что дизайнерская одежда – это объект желания, креативщику гарантирована своего рода безнаказанность за то, из чего и где она сшита. Она – это то, что ты страстно хочешь, и точка.
Но иногда я задумываюсь, так ли все обстоит
