Радио в дни войны - Михайл Самойлович Глейзер
Весть о подвиге юных партизан разнеслась по городу. В честь земляка Виктора Черняева создавались бригады, досрочно выполнялись задания, его имя присваивали передовым мастерским.
Родилась идея — построить для фронта в подарок сверхплановый боевой самолет. Мне очень хотелось, чтобы самолет был назван именем Владимира Маяковского. К великой моей радости, партийный комитет, завком и дирекция единодушно сказали «добро». Чтобы ускорить обсуждение данного предложения среди рабочих, я выступил по радио. Отклики превзошли все ожидания. В цехах возникали митинги, и тут же, у станков, проводилась запись желающих принять участие в постройке самолета…
И вот самолет готов. С самым молодым летчиком нашей летно-испытательной станции и моим другом Юрием Молчановым летим на испытание «Владимира Маяковского». С ураганным ревом мчит нас тяжелый бронированный штурмовик над зеркальными просторами Волги, послушно выполняя положенный боевой пилотаж, виражи и развороты, — мишени на полигоне поражаются шквальным огнем его пушек и пулеметов. Могучий мотор с победной песней рвется в дымное пространство, туда, на фронт, где его ждут защитники родных рубежей. Имя как бы одухотворяет грозную машину, и мне чудится, что рядом не Молчанов, а сам Владимир Маяковский ведет машину на штурм старого мира…
Последний круг — и «Маяковский», погашая скорость, мягко касается бетонной дорожки. Выбираемся на крыло.
— К бою готов!
Вместе с бригадой имени Маяковского на прощание фотографируемся у самолета.
В грозном строю боевых красавцев «Владимир Маяковский» ушел на фронт. В письме, адресованном летчикам-фронтовикам, комсомольцы завода писали: «Новый, отличный по своим качествам сверхплановый самолет передается вам в подарок, дорогие бойцы!
Эту машину молодежь завода строила во внерабочее время.
Слово за вами, дорогие товарищи! Ударьте по врагу, бейте его, гада, пусть фашисты почувствуют силу нашего фронта и тыла!»
Вскоре на завод пришел ответ с фронта. Решаю прочитать его в нашей вечерней передаче, когда включены репродукторы всех цехов, мастерских. И в домах, я знаю, радио никогда не выключают. До начала передачи остается несколько минут, и я мысленно представляю всех своих слушателей, ждущих вечерних передач…
В общежитии девушек собралась вся фронтовая бригада Фроси Головенко. Бригада завоевала первое место по области, и ей присвоено имя Владимира Владимировича Маяковского… Сюда же, наверное, пришла Валя Сергеева, клепальщица сборочного цеха. Ее отец умер в Ленинграде. Валю, едва живую, привезли к нам. Здесь она немного оправилась и окрепла. На прошлой неделе она выступала у нашего микрофона. На ней был мужской бушлат, он еще ярче подчеркивал суровую привлекательность этой сероглазой девушки-подростка. Валя работает вдвоем со своей подругой, тоже ленинградкой, Валей Трошенковой. Эти девушки вдвоем заменяют девять ушедших на фронт бойцов…
Я представляю, как в бараке летно-испытательной станции свободные от полетов товарищи собираются вокруг черной тарелки радио. Нас будут слушать рабочие, их жены и матери, студенты и школьники. И как обрадует всех это небольшое письмо, сколько силы и надежды, уверенности вольет оно в души слушателей!..
Сначала звучит музыка авиационного марша.
— Внимание! Внимание! Слушайте письмо с фронта. Оно адресовано молодежи нашего завода. Вот что пишут нам фронтовики… — начал я, как заправский диктор.
«Дорогие друзья! Мы получили ваш замечательный подарок — боевую крылатую машину «Владимир Маяковский». Спешим сообщить, что эта отличная машина уже сделала пятнадцать боевых вылетов и ее экипаж во главе с командиром-комсомольцем капитаном Богдановым награжден орденами и медалями. Ваш гордый «Владимир Маяковский» штурмовыми и бомбардировочными ударами громил живую силу врага, железнодорожные станции, подвижной состав, опорные пункты противника, чем обеспечил продвижение нашей пехоты вперед, на запад. За этот короткий период уже уничтожено до двадцати вагонов с живой силой и грузами, три склада с боеприпасами, десять автомашин и до двух рот пехоты противника.
Но это только начало боевого счета! Когда машина уходит в полет, все говорят: «Маяковский» взмыл — держись, фашистская нечисть!» Суровая и беспощадная к врагу, как и сам Маяковский, машина проходит над аэродромом и идет на задание — и кажется, что Маяковский жив и воюет с нами. И невольно вспоминаются его слова:
«Я всю свою
звонкую силу поэта
тебе отдаю,
атакующий класс».
Дорогие друзья! Клянемся, что будем громить фашистов, пока бьются наши комсомольские сердца!
Командир экипажа «В. Маяковский» капитан Богданов. Авиамоторист сержант Мартьянова. Авиамеханик старший сержант Сахаров. Воздушный стрелок старший сержант Чиона. Комсорг части старший сержант Иванов».
Невиданный порыв охватил всю молодежь завода. Вслед за «Владимиром Маяковским» было решено построить в подарок фронту еще девять штурмовиков. Один за другим выходили на старт заводского аэродрома «Николай Островский», «Зоя Космодемьянская», «Виктор Черняев» и другие грозные мстители, неся врагу смерть и смятение. И этому стихийно возникшему патриотическому начинанию радио придало большой резонанс. Передача была повторена по областному радиовещанию, а спустя некоторое время — и в Москве.
Линия фронта действительно начиналась здесь, в заводских цехах. И каждое событие на фронте немедленно получало свой отклик в тылу.
Как-то по радио передавали сообщение Совинформбюро о геройском подвиге гвардии красноармейца Юрия Смирнова. Невозможно было без волнения слушать рассказ о том, как озверевшие гитлеровцы, затащив в блиндаж раненого юношу красноармейца, прибили его гвоздями к доске, кололи ножами, вбивали в голову гвозди, пытаясь получить от него нужные им сведения. Перед лицом мучительной смерти молодой боец не сказал врагам ни слова, сохранив верность своему воинскому долгу…
И как отклик на это сообщение по радио звучали клятвы молодых рабочих:
— Призываем всех комсомольцев и молодежь нашей области отомстить за мучительную смерть Героя Советского Союза Юрия Смирнова своим героическим трудом.
Члены фронтовой бригады Б. Сливкина в первые же дни стали выполнять свое задание на 500 %.
За бригадой Сливкина пошла и вся остальная молодежь завода. «В тылу — как на фронте!» — с этого девиза начинали мы все наши очередные радиопередачи.
Днем и ночью работал и наш радиоцентр. Летчики переходили из одного самолета в другой и тут же поднимались в воздух. В короткий миг пребывания на земле они узнавали из наших сообщений по радио о движении графика выпуска боевых машин: Каждый человек втягивался в ритм жизни завода, жизни страны и фронта.
«Самолетов! Самолетов!» — требовали летчики, прилетающие из-под Сталинграда.
И тыл работал, не зная отдыха. Однажды полковник Неклюдов дал путевку четырем боевым машинам. Вернувшись из последнего полета, он от усталости едва добрался до барака, присел на скамейку, скрутил из махры цигарку,
