Суровое испытание. Семилетняя война и судьба империи в Британской Северной Америке, 1754-1766 гг. - Фред Андерсон
Наконец, такое сокрытие правды соответствовало бы стремлению Вашингтона защитить хрупкую репутацию военного. Тревожные нотки в письмах, которые он писал после стычки, не соответствовали их браваде. С одной стороны, Вашингтон хвастался, что у него хватит физической выносливости и мужества, чтобы справиться с любыми трудностями: «У меня достаточно выносливая конституция, чтобы выдержать самые суровые испытания, — писал он Динвидди на следующий день после стычки, — и я льщу себя тем, что у меня есть решимость противостоять любому человеку, что будет доказано, когда дело дойдет до испытания, а мы, как я полагаю, находимся на границе». С другой стороны, будущее заставляло его беспокоиться о своих способностях командира. Через две недели после убийства Жюмонвиля и его людей Вашингтон напишет, что ему «очень хочется» быть «под командованием опытного офицера»[67].
Таким образом, в день резни Вашингтон вернулся в Грейт-Мидоуз и тщательно составил свой дневниковый отчет. На следующий день, 29 мая, он написал официальные письма, в которых описал инцидент так, что это лишь технически не соответствовало действительности, и отправил пленных (или, как он говорил, шпионов) под охраной к Динвидди вместе с настоятельной просьбой о поставках и подкреплениях. Опасаясь нападения французов и индейцев, он также начал подталкивать своих людей к завершению строительства укреплений. Ко 2 июня небольшой кольцевой частокол, метко названный Фортом Несессити, был завершен, и Вашингтон прочитал в его стенах молитву[68].
Молитва, безусловно, была к месту. Состоящий всего лишь из кругового острога высотой в семь футов из расщепленных бревен, окружавшего укрытие для хранения боеприпасов и провианта, форт Несессити был около пятидесяти футов в диаметре и, таким образом, был достаточно велик, чтобы вместить всего шестьдесят или семьдесят человек. По периметру форта необходимо было вырыть траншеи, чтобы укрыть остальных защитников в случае нападения. Кроме того, расположение форта и его окопов на дне долины, упирающейся в холмы, делало позицию опасно уязвимой для навесного огня. Форт был так неудачно расположен и так сомнительно построен, что только дилетант или дурак мог счесть его обороноспособным; Полукороль, который не был ни тем, ни другим, попытался объяснить, как «эта маленькая штучка на лугу» может оказаться смертельной ловушкой. Вашингтон, невозмутимый, отмахнулся от критики в полной уверенности, что форт может выдержать «атаку 500 человек». То, что он никогда прежде не строил фортов и не подвергался нападению какого-либо количества людей, не поколебало его мнения[69].
Поведение Вашингтона в течение следующего месяца наводит на мысль, что не просто глупая самоуверенность заставила его не желать тратить больше, чем минимальные усилия и время на строительство форта Несессити. Скорее, похоже, он пренебрег адекватными оборонительными мерами, потому что не собирался занимать позицию у Грейт-Мидоуз. Вместо этого он намеревался наступать и довести кампанию до ворот самого форта Дюкейн.
Учитывая то, что Вашингтон знал о силах французов у Форкса — почти ничего, — и то, что, по его мнению, происходило за горами — что межколониальные усилия по снабжению и подкреплению уже предпринимались, — его намерение перейти в наступление могло быть не таким уж безумным, как кажется в ретроспективе. На второй неделе июня из Виргинии прибыло еще двести солдат, которые привезли с собой девять вертлюжных пушек (небольшие пушки, способные стрелять двухфунтовыми снарядами). Три дня спустя прибыла одна из независимых компаний Южной Каролины, добавив к численности экспедиции около сотни британских регулярных войск и сорок голов мясного скота. Вашингтон также получал заверения от Джорджа Крогана, которого Динвидди назначил подрядчиком по снабжению и который находился с армией в форте Нужда, что большой вьючный обоз доставит пятьдесят тысяч фунтов муки к середине июня. Он надеялся использовать Танагриссона и Крогана в качестве посредников, чтобы привлечь делаваров, шауни и минго к делу изгнания французов. Как он мог знать в середине июня, когда у него было четыреста человек в запасе и когда казалось, что ситуация будет улучшаться и дальше, что он уже получил последние подкрепления, что больше никаких припасов не поступит и что индейцы Огайо не намерены действовать против французов?
Более осторожный командир мог бы ожидать худшего и планировать его, но Вашингтон был слишком неопытен, чтобы считать благоразумие добродетелью. 16 июня, оставив независимую роту для гарнизона форта Несессити (капитан Джеймс Маккей, назначенный королем, отказался перейти под командование подполковника, назначенного губернатором Виргинии), Вашингтон направил свои триста виргинцев по тропе к поселению Гиста, форту «Красный камень» и форту Дюкейн[70].
В течение следующих двух недель, пока его люди и лошади с трудом перемещали багаж, повозки с припасами и девять тяжелых вертлюжных орудий по невообразимо плохим тропам, Вашингтон начал понимать, что нужно планировать на худший случай. Повозки постоянно ломались, а лошади гибли с ужасающей скоростью. Каждая брошенная повозка и каждая уничтоженная лошадь означали, что все больше багажа и артиллерии армии придется тащить самим. Каждая миля, пройденная колонной, становилась медленнее и изнурительнее предыдущей. Когда экспедиция достигла поселения Гист, Вашингтон, Кроган и Танагриссон в течение трех дней встречались с представителями племен делаваров, шауни и минго и пытались убедить их присоединиться к экспедиции против французов. Они не захотели иметь ничего общего с этим планом[71].
Теперь Танагриссон понимал, что ситуация безнадежна, поскольку отказ индейцев, оставшихся на Огайо, последовать его примеру явно перерос в нечто большее, чем готовность взяться за топор на стороне французов. Он легко мог понять причину этого. Если бы индейцы Огайо присоединились к англичанам, им пришлось бы покинуть долину и ради безопасности перевезти свои семьи в поселения белых в Пенсильвании или Виргинии, где они жили бы как беженцы, пока длилась бы война. Тем временем их молодые люди будут рисковать жизнью
