Петр Хомяков - Свои и чужие
Но так же как для Гайдара, пришедшего к власти на плечах общего развала, отбросившего Россию на 30 лет назад, было невозможно принять программу модернизации, так же и для политиков, которые первыми объявят о государственном эгоизме России, как основе своей стратегии, будет невозможно не объявить программу модернизации.
Тем самым эти политики будут первыми, кто за последние десятилетия прямо и честно ответят на вопрос: „Для чего делать?" – и не использовать такое преимущество они не смогут, иначе к власти попросту придут другие.
Единство России сейчас просто технически не может быть далее обеспечено без опережающего развития инфраструктуры. Коль скоро на это появятся средства, инфрастуктура б^дет развиваться. Именно развитие инфраструктуры будет стимулировать рост товарного с/х производства (уменьшение потерь).
Техническое перевооружение отраслей также невозможно будет затормозить, если на эти цели появятся средства. Ибо продолжать бесконечный ремонт уже физически невозможно. Гайдар отнял ресурсы и сказал: „Ломайте". Тот, кто даст ресурсы, может даже ничего не говорить, на производствах люди и так знают, что делать, чтобы все крутилось как надо.
Перевооружение производства не может не стимулировать отраслевую науку, а соображения престижа – науку академическую. Таким образом, и этот аспект модернизации не будет обойдён. Интересна роль человеческого фактора в модернизации. Современные тех-нотронные производства не могут обслуживаться персоналом, не обеспеченным неким минимумом социальных и бытовых условий. Чем выше уровень технологий, тем выше этот уровень.
Политика, провозгласившая приоритет государственных интересов России, не может добиться выполнения этих интересов без проведения модернизации. Следовательно, эта политика не может не обеспечить некоего гарантированного минимума экономического, социального и психологического комфорта россиян.
Какой бы строгой, „правой", репрессивной, наконец, не была бы эта политика в отношении внешних противников и внутреннего кри-миналитета, она не может быть такой же в отношении собственных законопослушных граждан в условиях проведения модернизации в конце XX века.
Вот основные черты третьего варианта развития России. Вероятность реализации такого варианта мы оцениваем довольно высоко.
В завершении нашей статьи заметим, что, рассматривая стратегические проблемы развития России, мы не претендуем на ответы на вопросы „Что делать?", „Как делать?" и „Кому делать?".
Повторяем и подчёркиваем, что идеологическое и политическое оформление каждого из путей развития России может быть самое разное. Мы ещё, вероятно, увидим не один, на первый взгляд, совершенно невероятный политический альянс.
Однако за каждым из этих альянсов будет реально стоять только одна из перечисленных стратегий развития, и мы не скрываем своих симпатий к тем, кто выберет третий путь».
Как может убедиться читатель, 10 лет назад автор исповедовал гораздо более умеренные взгляды, чем сейчас. Но жизнь не стоит на месте. Если же говорить по существу, то Россия продолжает балансирование в рамках «второго пути» развития, в чём-то приближаясь к первому, в чём-то к третьему.
А в целом мы предугадали общий ход событий. Например, появление «умеренного патриотизма». Не представляя, правда, насколько он будет казённым, беззубым, лояльным любой власти. Предугадали мы и сокращение дотаций паразитам из СНГ с 45 миллиардов долларов в год «всего» до 20 миллиардов.
К сожалению, «второй путь» – это паллиатив. Новый застой.
И главная причина этой застойности и бесперспективности – это сохранение остатков имперской государственности. Имперские пережитки тянут нас вниз, высасывая скудеющие резервы.
Пользуясь первым ближайшим кризисом, народ должен окончательно сбросить с себя имперские оковы семитской государственной модели.
10. Русский эпизод белой драмы. Общие проблемы белой цивилизации. Решения английские, немецкие, русские
Как мы не раз говорили выше, белая арийская цивилизационная традиция по самой своей сути противоположна семитской цивилиза-ционной традиции, главной ценностью которой является государство. В основе белой традиции решение всех проблем, по существу, в системе «человек-природа». В основе семитской традиции паллиативное решение всех проблем за счёт других людей в системе «человек-человек».
Гармония между этими традициями невозможна. Возможно лишь временное, относительно короткое в масштабах времени существования цивилизации, сосуществование.
Одним из наиболее приемлемых, с точки зрения ценностей белой расы, формой сосуществования является национальное государство. Эта форма, как мы писали выше, зародилась в Европе на фоне успехов промышленной революции. Зародилась в процессе длительных, напряжённых войн, которые постепенно превращались из войн между королями, в войны между нациями.
Подчеркнём, тем не менее, что в этих войнах постепенно изживались многие элементы семитской модели Первой империи. Но одновременно находились функциональные аналоги этих форм. Ибо в противном случае имперская модель вновь начала бы свою экспансию. Особо просим отметить, не некая конкретная империя, а именно имперская модель первого государства.
Первой задачей, которую надо было решить в процессе замены имперской модели на что-то более приемлемое белому человеку, была задача концентрации усилий многих людей на достижение конкретных целей. И здесь место насилия и оболванивания постепенно занимал групповой интерес. В свою очередь оболванивание постепенно вытесняло насилие.
Второй задачей являлось привлечение дешёвых трудовых ресурсов. Ибо отнюдь не все, особенно на начальных этапах промышленной революции, можно было обеспечить только за Счёт изобилия ресурсов и достижений НТР. Но и в дальнейшем, к сожалению, нельзя было совсем обойтись без, по крайней мере, эпизодического привлечения легко управляемых и доступных людских ресурсов. Это вполне понятно, хотя бы на примере больших войн и чрезвычайных ситуаций.
Белое решение этой проблемы было вполне в духе биологической природы человека, в рамках системы «свой-чужой». Рабский труд был сброшен на «чужих».
При этом самое радиальное решение и первой, и второй задач нашла Англия. После насильственной мобилизации собственного населения на достижение целей промышленной революции и колониальных завоеваний, она переложила все самые неприятные задачи на «чужих». При этом «чужие» были люди иных рас. Их и эксплуатировали как рабов на плантациях Америки. Их эксплуатировали в качестве совершенно бесправных крестьян и чернорабочих в Индии. Ресурсы же брались бесплатно в колониях. При этом их просто отнимали у туземцев.
Характерно, что подобная политика одновременно способствовала и сплочению самой нации. Она выступала коллективным эксплуататором, «чужих», и каждый имел с этого свою долю.
Разумеется, здесь мы схематизируем и упрощаем процесс. Но на уровне тенденций всё было именно так.
Надо признать, что как раз успех подобной политики не всегда способствовал стимулированию научно-технического прогресса. Всё было «хорошо и без этого».
Германия решала аналогичные задачи. Но в силу обстоятельств не могла делать это так же радикально, как Англия. «Своих негров» у Германии не было. Пришлось искать их в ближайших окрестностях. Мало кто знает, что крепостное право в странах Центральной и Восточной Европы (которые экономически были довольно тесно связаны с Германией в лице всей совокупности германских королевств и княжеств) обрело наиболее одиозные формы именно после Тридцатилетней войны, когда с нарастающим темпом начала реализовываться промышленная революция в Германии. Соответственно, усилилась и норма эксплуатации крепостных крестьян восточных соседей Германии.
Впрочем, одновременно не значит взаимообусловлено. Здесь есть много нюансов.
Но, тем не менее, дешёвое сельскохозяйственное сырье с востока послужило определённым подспорьем в промышленной революции Германии. В России это продолжалось вплоть до 1914 года. Кстати, превращение России в сырьевой придаток Германии было одной из причин того, что российская элита в целом не противилась Мировой войне. Хотя её негативные последствия для России легко просчитывались.
Таким образом, Германия эксплуатировала «чужих» опосредованно, руками российских, польских, украинских, венгерских и румынских помещиков и продажной бюрократии этих стран.
Однако драма данного процесса заключается ещё и в том, что «неграми» в данной ситуации были люди белой расы. Более того, именно успех этого проекта послужил предтечей желания определённых кругов Германии совершить «Дранг нах остен». Проект, совершенно гибельный с точки зрения долгосрочных интересов народов белой расы, достижение которых невозможно без русско-немецкого единства.
