Дом Виндзоров: Правда и вымысел о жизни королевской семьи - Тина Браун
Прежний круг знакомых матери тоже постепенно исчезал из жизни принцев. Гарри по-прежнему нередко обращался за поддержкой к Джулии Сэмюэл, с которой Диана познакомилась еще в школе и которая всегда была готова ее утешить. Однако с другими ее близкими подругами – достопочтенной Розой Монктон (с ней принцесса провела последний перед свадьбой отпуск в Греции) и Люсией Флеча де Лимой, женой посла Бразилии (она была ее ближайшим доверенным лицом), – мальчики совершенно не общались. Роза делилась с прессой воспоминаниями о подруге, а значит, могла сказать что-то лишнее. Ее назначили председательницей Совета, собранного по случаю возведения в Гайд-парке фонтана в память о принцессе; Доменика, ее дочь, родившаяся с синдромом Дауна, была крестницей Дианы. Дворец, однако, не отвечал на письма Розы, приуроченные к дням рождения принцев и другим памятным датам. Люсию и вовсе не позвали на свадьбу Уильяма и Кейт в 2011 году, так что церемонию она смотрела по телевизору. Утратил возможность общаться с принцами и Ричард Кей из Daily Mail, любимый корреспондент Дианы, который всегда был в курсе событий и беседовал с принцессой по телефону в день смерти.
К концу века вóды, казалось, сомкнулись наконец над оставленным Дианой полем боя.
Королевская семья верила: болезненный, потрясший до основания их устои кризис со временем должен стереться из памяти. Они были правы, но стоило учитывать, что вселенная медиа, создавшая и раздувшая феномен Дианы, тогда еще только вступала в эпоху трансформации, выпавшую на XXI век. События, связанные с гибелью принцессы, освещались в прямом эфире – представьте, насколько больший отклик они получили бы сегодня. Интервью Дианы Мартину Баширу постоянно просматривалось бы на YouTube, как сейчас – интервью Меган и Гарри. Запрещенные тогда кадры с места аварии в туннеле Альма в Париже и снимки умирающей в покореженной машине принцессы разошлись бы по всем социальным сетям. Множество теорий заговора, на зарождение которых тогда ушли месяцы, появились бы в течение нескольких часов и обзавелись устрашающей ордой последователей. Если бы разъяренной толпе сообщили в Twitter, что автокатастрофа была организована агентами MI6 по приказу принца Филиппа, как знать, не превратилось бы требование приспустить флаг в бунт против монархии? «Никогда не жалуйся и никогда не объясняй». Этот рефрен так долго помогал Короне, но теперь звучит как сигнал с терпящего крушение лайнера.
Однако медиа еще только предстояло набрать такую силу. В описываемое время яростные обвинения и общественное порицание в средствах массовой информации постепенно утихли. Королева старалась этого не афишировать, но она была потрясена тем, что ее советники называли «революцией». Елизавета никогда не забудет, что ее внешняя отстраненность от народной скорби едва не побудила общество отвернуться от Короны. Не забудет она и того, что чувствовала потребность сделать, когда гроб с телом Дианы проносили мимо дворца. Впервые, единственный раз она подождала принцессу. Затем склонила голову.
Но больше – никогда.
Глава 2
Секс и чувствительность
Почему Чарльз любит Камиллу
I
О Камилле Паркер-Боулз важно помнить следующее: она говорила, что не собирается замуж за принца Чарльза. Теперь она его жена. Она также говорила, что не хочет становиться публичной персоной. Теперь она совершает больше 200 протокольных визитов в год. Еще она говорила (точнее, так заявлял Кларенс-хаус[9]), что после коронации Чарльза получит только титул принцессы-консорта. Но и от этого осмотрительного плана пришлось впоследствии отказаться, поэтому королевы Камиллы Британии не избежать.
При этом, несмотря на право называться принцессой Уэльской, Камилла предпочла титул ее королевского высочества герцогини Корнуолльской. Она была достаточно разумна, чтобы не пытаться присвоить себе звание, которое всегда будет ассоциироваться с другой принцессой, так любимой народом. И все же к настоящему моменту она уже дольше замужем за Чарльзом, чем была Диана.
Наследнику престола Камилла всегда дарила комфорт, эмоциональный и сексуальный. Они впервые встретились в 1971-м, и ее непринужденное очарование легко разбило оковы королевского воспитания Чарльза. Роль любовницы в ее роду передалась по наследству: прапрабабушка Камиллы, Алиса Кеппел, на протяжении двенадцати лет была главной фавориткой короля Эдуарда VII до его смерти. Для него она – остроумная и обаятельная светская львица – стала последним серьезным увлечением после череды аристократок и проституток, которых он менял как перчатки. Алисе было двадцать девять лет, Берти – пятьдесят семь; к тому времени он дышал с трудом и от него пахло дымом сигар. Из-за тучности королю даже с трудом удавался половой акт с проникновением. Алиса же поражала красотой. Вайолет Трефузис, ее дочь, позднее прославившаяся связью с писательницей и садовницей Витой Сэквилл-Уэст, вспоминала, что мать обладала «великолепными, богоподобными чертами», и восхищалась ее «изгибами», «алебастровой кожей, синими глазами, каштановыми волосами, большой грудью, добротой и очарованием».
Тем, что связь Берти и Алисы просуществовала так долго, последняя была обязана не только красоте, но и практичному складу ума. Консуэло Вандербильт, герцогиня Мальборо, писала: «Она всегда была в курсе самых крупных скандалов, цен на акции, последних политических решений; никому лучше нее не удавалось развлечь принца в ходе долгих, навязанных правилами этикета ужинов». А еще Алиса прекрасно понимала, как исключительно корректно исполнять роль любовницы на глазах у жены Эдуарда, королевы Александры. Алиса помогала Берти подбирать украшенные драгоценными камнями фигурки животных для коллекции Фаберже, которую собирала его жена. Держала подписанный портрет королевы на каминной полке в гостиной. Алисе всегда нужны были деньги, поэтому она попросила финансового советника короля помочь ей превратить подарки короля в прибыльные инвестиции. Вайолет запомнила, как вечерами мать «блистала в неизменной тиаре». Две служанки собирали ей на день четыре смены нарядов от модельера Чарльза Уорта из многочисленных шелковых платьев, украшенных длинной нитью жемчуга или воротничком с бриллиантами.
Адюльтеры эдвардианской эпохи в аристократических кругах были своего рода развлечением, которое становилось доступно только после свадьбы и включало в себя людей соответствующего социального круга. Обычно к нему прилагалось также умение нырять в нужную комнату в скрипучих загородных домах во время совместных выходных. Большинство любовниц Берти и сами были замужем, причем их супругов – включая достопочтенного Джорджа Кеппела – более чем устраивал статус, которым обеспечивал их жен такой союз. Одна из фавориток Эдуарда, Дейзи Брук (известная как Болтушка Брук), оказалась, впрочем, дамой ненадежной и попыталась после смерти короля продать его старые письма Daily Express. Корона помешала ей.
Если верить сплетням дома Кеппелов, изнеженный и не слишком мужественный Джордж довольно рано перестал приходить к Алисе в постель. Ко времени, когда она покорила своим очарованием принца Уэльского в 1898 году, у нее уже была целая вереница преданных ухажеров. Джорджа все это совершенно не трогало: пока жена принимала кавалеров, он подкручивал напомаженные усы в игровом клубе на Пиккадилли. Алиса, хоть и принадлежала к высшему обществу, была, по словам бывшей служанки, «страшной развратницей». Это вполне соответствовало интересам распутного Берти, который оставил после себя не только шестерых детей, рожденных долготерпеливой королевой Александрой, но и множество незаконнорожденных отпрысков. Ходили упорные слухи, будто Соня, младшая дочь Алисы и бабушка Камиллы, была на самом деле дочерью короля. Будь это правдой, герцогиня Корнуолльская оказалась бы кровной родственницей принца Чарльза.
Прошел век, и мы можем наблюдать множество сходных моментов в отношениях (и их динамике) между Камиллой и Чарльзом. Как и Берти, нынешний принц Уэльский десятилетиями ждет очереди взойти на престол. Королева Виктория оставила трон спустя шестьдесят три года правления. На протяжении долгих лет она считала сына неспособным заниматься государственными вопросами и яростно запрещала ему в них
