Дом Виндзоров: Правда и вымысел о жизни королевской семьи - Тина Браун
Дети семьи Шанд воспитывались в атмосфере безопасности и любви и поэтому выросли уверенными в себе людьми. Семейство обосновалось в Лейнс, уютном загородном поместье, принадлежавшем приходскому священнику. В его комнатах фамильные ценности Эшкомбов попадались так же часто, как разнообразные артефакты вроде сотканных вручную марокканских ковров-килимов и мягких диванов, на обивке которых скапливалась собачья шерсть. Из окон открывались прекрасные виды на горный хребет Саут-Даунс. Особое очарование поместью придавали тайные сады, посаженные Розалинд: она умела обращаться с растениями, и это сразу бросалось в глаза, стоило посмотреть на выращенные ею овощи или собранные букеты цветов. Няню детям не нанимали, что было редкостью для той эпохи и класса, к которому принадлежала семья. Девочки учились в школе Дамбреллс в Дичлинге, и Розалинд каждый день сама забирала их после занятий. Летом она увозила дочерей на пляж в Хоуве. Камилла и Аннабель ездили верхом и ходили в походы в горы, ночуя в спальных мешках. За обедом детям по французскому обычаю давали по стакану разбавленного водой вина; им разрешалось засиживаться допоздна вместе с Розалинд, пока та потягивала мятный ликер. Друзья девочек завидовали тому, какие у них доброжелательные и располагающие к себе родители.
Благодаря происхождению Розалинд, ее дети могли похвастаться кузенами и родственниками по всему раскидистому генеалогическому древу пэров и баронетов. Задействуя эту паутину связей, они посещали вечеринки, охотничьи выезды на выходных и званые ужины в самых известных домах Англии. Разумеется, Камилла Шанд тем не менее была куда менее удачной партией, чем Диана, которая по линии отца могла похвастаться титулом графа Спенсера, а по линии материи – барона Фермой. Не было у Шандов и фамильного поместья размером с Элтроп. Но семья Дианы всегда была настолько разрозненной и антагонистичной, что не могла пустить корни и стать своей в кругу обитавшей за городом аристократии. Будучи старше Дианы на четырнадцать лет, Камилла куда больше соответствовала королевскому кругу. Не только в силу родословной, но и благодаря социальным связям она была знакома со множеством друзей принца Чарльза и семей, определявших окружающий его мир.
Уверенность, с которой Камилла вошла в общество, сделала ее еще более привлекательной для противоположного пола. У нее были низкий и хриплый голос, ярко-голубые глаза, соблазнительная фигура и ободряющая улыбка. Они с принцем встретились, когда Чарльз только начинал карьеру в вооруженных силах Ее величества: он учился на пилота военного истребителя, чтобы потом окончить курс в королевском военно-морском колледже в Дартмуте. Ни Королева, ни принц Филипп не смогли прийти на его выпускной парад в 1971 году. Церемония посвящения в кадеты прошла в присутствии лорда Луи Маунтбеттена, бывшего вице-короля Индии и первого морского лорда Великобритании. Он был ближайшим другом Чарльза и его «почетным дедушкой», как называл Маунтбеттена сам принц. На церемонию Луи прилетел вертолетом из дома в Хэмпшире, обеспечив присутствие хотя бы одного члена семьи.
Принца ожидала служба на ракетном эсминце Norfolk в Гибралтаре – первое задание в качестве солдата королевского флота, кем были и его отец, и дед, и оба прадеда. «Бедный Чарльз, – сказала тогда Елизавета кому-то из гостей во время одного из ужинов, – у него проблемы с математикой, а его сделали штурманом!» За следующие пять лет принц Уэльский должен был, несмотря на королевское происхождение, преодолеть по карьерной лестнице путь от младшего лейтенанта – стажера до младшего лейтенанта, а затем до лейтенанта. (Статус давал ему лишь одну поблажку: звания Чарльз получал вне боевой службы. Как бы ни обстояли дела с математикой, сейчас он дослужился до адмирала флота.)
Освободившись от внимания прессы и надзора со стороны родителей, принц изо всех сил старался быть «просто одним из парней». Ему не нравилось делить и без того крошечную каюту еще с двумя офицерами, но он научился ценить чувство единения, с которым познакомился во время службы, и даже ненадолго отрастил бородку как у Георга V. «Предполагалось, что ко мне будут относиться как к любому другому младшему лейтенанту, – писал он в морском дневнике, – но разница была очевидна, и, подозреваю, никто не знал, как я буду себя вести и насколько напыщенным окажусь». Эта «разница» заключалась и в том, что принца не подпускали к самолетам и противолодочным вертолетам, полеты на которых считались слишком опасными для наследника престола. Чарльза раздражал такой подход. В 1976 году он получил в командование бронированный минный тральщик Bronington. К сожалению, во время службы на нем с принцем случился казус, достойный инспектора Клузо[14]. До нас история дошла в пересказе журналиста Энтони Холдена. Чарльз приказал спустить якорь, не заметив, что под судном идет телекоммуникационный кабель, соединяющий Британию и Ирландию. Якорь зацепился за кабель, двое водолазов, отправленных его освободить, едва не утонули. «Мне всю оставшуюся жизнь нужно будет иметь дело с государственной почтовой системой[15], – жаловался, как говорят, принц. – Что будет, если я испорчу эту чертову штуку?» Двадцать четыре часа спустя ему пришлось все-таки смириться с унизительной необходимостью оставить якорь там. За это принц получил «строгий выговор» от руководства в Министерстве обороны. Он оставил службу в военно-морском флоте в декабре 1976 года и явно был этому рад. На 7400 фунтов выходного пособия Чарльз основал свой первый благотворительный фонд.
Возможно, карьера Чарльза на флоте оказалась не столь впечатляющей, как карьера его отца или лорда Маунтбеттена, но пресса отнеслась к его службе очень благожелательно. Трудно переоценить, насколько привлекательным принц Уэльский выглядел в начале и середине 1970-х годов. Он был самым желанным холостяком Британии, мужественным и эффектным, да к тому же наследовал около 53 000 гектаров герцогства Корнуолльского, что давало ему годовой доход порядка 80 000 фунтов. Впечатляюще тонкий расчет позволил ему увеличить «приданое», в которое входили земли, постройки и финансовые инвестиции, до 22 миллионов в год. Если судить по кадрам, снятым королевской пресс-службой, создается впечатление, что Чарльз находился в постоянном движении: прыгал с парашютом с вертолетов, занимался виндсерфингом, скакал по полю для игры в поло, щеголяя загаром. Незадолго до встречи с Камиллой он совершил отчаянный прыжок с борта военного самолета: запутавшись ногами в стропах парашюта, Чарльз вниз головой спланировал к морю. Развернуться принцу удалось только на высоте 365 метров, после чего он приземлился на побережье Дорсета.
Интерес публики к нему был настолько велик, что прямую трансляцию церемонии официального наделения его титулом принца Уэльского в 1969 году смотрело 500 миллионов человек. Церемония состоялась в замке Карнарвон. Среди зрителей, прильнувших к экранам, была и восьмилетняя Диана Спенсер. Чарльз стал двадцать первым принцем Уэльским: эта традиция была заложена в 1301 году, когда король Эдуард I пожаловал титул прямому наследнику, принцу Эдварду, после покорения Уэльса. По словам графа Сноудона, готовившего мероприятие, Чарльз был «до чертиков напуган», но все равно выглядел невероятно благородно: пурпурная бархатная мантия ручной работы, пелерина из меха горностая, украшенная крупными золотыми пряжками, а на голове – специально для этого случая изготовленный золотой венец, инкрустированный бриллиантами и увенчанный отполированным золотым шариком, напоминавшим мячик для гольфа (на самом деле это и был покрытый золотом мячик, только не для гольфа, а для настольного тенниса). Если посмотреть
