Дом Виндзоров: Правда и вымысел о жизни королевской семьи - Тина Браун
«Волосы у нее были темно-каштановые и густые, но не это добавляло ей очарования, нет; оно заключалось в другом… То была… живость и выразительность лица, ее умение говорить каждой его чертой, передавая то воодушевление, то веселье, то насмешку, умение поделиться уверенностью, которая сквозила в каждом ее взгляде, в каждом движении бровей и изгибе губ, в том, как она с интересом наблюдает за происходящим».
Это же практически описание Кейт Миддлтон: в любой ситуации она демонстрирует чисто человеческий интерес, трансформирующийся в добродетельное сочувствие и успокоительное здравомыслие. Как и Кейт, героини Троллопа слушают сердце и ищут счастья, всегда следуя своему моральному компасу. Это те женщины, кто освещает всю комнату, стоит им появиться в дверях.
Семейство Миддлтонов из беркширского поместья взрастило в Кейт стремление добиваться большего. Чтобы составить представление об изменениях социального статуса семьи за последние тридцать лет, достаточно посмотреть на их фамильное гнездо. Все начиналось с особняка в викторианском стиле – четыре спальни и общая с другим домом стена – в Брэдфилде, в 77 километрах к западу от Лондона. После него был просторный и удобный дом с пятью спальнями и тремя приемными – Оук-Акр в Баклбери, Беркшир. Затем – роскошное поместье в Пиз-Хилл: 18 акров земли, принадлежавших монастырю до того, как Генрих VIII распустил его (и все остальные). Там есть даже – весьма кстати! – отдельные комнаты для офицеров королевской службы защиты.
Деревушка Баклбери невероятно похожа на очаровательные села из британских детективных сериалов: здесь есть древняя церковь, паб и несколько старых, увитых плющом зданий. До тринадцати лет Кейт жила в первом из принадлежавших Миддлтонам домов – том самом, со смежной стеной. В 2011 году один риелтор заметил, что среди семейных гнезд будущих королев трудно отыскать более скромное (разве что хижина Боудикки). Переезд семьи в поместье в 2012 году совпал с переездом герцога и герцогини Кембриджских в четырехэтажные апартаменты на 20 комнат, которые они сейчас занимают.
Мягкий и спокойный Майкл Миддлтон, отец Кейт, в прошлом авиадиспетчер British Airways, принадлежит к числу стойких западных йоркширцев. Его предки медленно и упорно продвигались вверх по социальной лестнице: начав в XIX веке столярами, они добрались до высших чинов адвокатского сословия Лидса. Эту позицию в обществе удалось закрепить союзом с наследницей рода Люптон, сколотившего состояние на производстве шерсти и тканей в 1920-х годах. Спустя шестьдесят лет финансовое положение семьи позволило отправить троих отпрысков, включая Кейт, в дорогие частные школы. Если вы когда-нибудь встретите Майкла Миддлтона, то сразу обратите внимание на его открытое лицо. Он хорош собой, несмотря на пробивающуюся седину, и отличается добродушным нравом и непоколебимой рассудительностью. Наш общий знакомый описал его как человека, который «всегда только и ждет, чтобы вернуться домой и отправиться косить лужайку». Когда Майкл говорит о детях – Кейт, Пиппе и Джеймсе, – видно, что он относится к ним одинаково. «Дочь разгромила меня в эти выходные на теннисном корте», – говорит он, не уточняя, кого из дочерей имеет в виду.
Кэрол, мать Кейт, по общему мнению, главный двигатель семейства, дочь продавщицы в ювелирном магазине и строителя-отделочника. С Майклом они познакомились, когда он работал на наземном обслуживании экипажей British European Airways. Кэрол в то время была стюардессой. Чтобы довести до идеала объявления для пассажиров, которые должны были звучать во время полета, она зачитывала их, записывала на пленку, а потом раз за разом прокручивала ее, чтобы в совершенстве запомнить текст. Ее родители были выходцами из рабочего класса, которые в стремлении добиться большего переехали из шахтерского городка в Дареме на запад Лондона, где начали зарабатывать плотницким делом. Кэрол росла в муниципальной квартире в Саутхолле, пригороде Лондона, который сейчас называют Маленьким Пенджабом. Неукротимую энергию она унаследовала от матери – Дороти «Дот» Голдсмит по прозвищу Герцогиня, – которая, по словам особо саркастичного родственника, «хотела быть самым верхним кирпичиком каминной трубы». Дочь она возила «в самой массивной коляске самой известной марки»[42]. Гэри Голдсмит, младший брат Кэрол, сколотил состояние на бизнесе по найму в ИТ, был женат четыре раза и прославился тем, как хорошо проводил время на своей вилле под названием Maison de Bang Bang на Ибице. «Я – ребенок эпохи Маргарет Тэтчер, – говорил он. – Капитан Честолюбие. Я принадлежу к поколению людей, для которых социальных классов не существует».
У Кэрол Миддлтон есть свой стиль. У нее всегда естественный и непринужденный вид, и даже свадебная шляпка на ней не смотрится старомодно. Мать Кейт была и остается худощавой жизнерадостной брюнеткой, которая часто подчеркивает стройность ног узкими джинсами и высокими, до колена, сапогами. По словам Гэри, свадьба его сестры и всегда учтивого Майкла Миддлтона воплощала все то, чего могла бы пожелать своей дочери Герцогиня: «Все было естественно, непринужденно и стильно, без претенциозности и нарочитости, – словом, совершенно не так, как на других свадьбах, которые мне доводилось видеть. Никаких попоек в отеле Heathrow, никаких круглых столов и пространных речей».
Однако уют брака нисколько не умерил энергию Кэрол. Во время беременности Джеймсом, третьим ребенком, она решила открыть бизнес – Party Pieces («Кусочки праздника»). Идея была простой: Кэрол собирала и отправляла почтой мешочки со сладкими подарками для гостей на детских мероприятиях. Ей удалось стать одной из тех женщин, которые успешно совмещают внимательное отношение к детям и карьерный рост. Повезло ей и с маркетинговой стратегией: решение распространять листовки с рекламой через детский книжный клуб оказалось настолько удачным, что Майкл вскоре смог оставить работу и присоединиться к супруге, силящейся масштабировать бизнес, стоимость которого уже перевалила за 30 миллионов фунтов. Партнеры знали Кэрол как человека, не готового идти на уступки. «Она выглядела совершенно хладнокровной, – отмечал один из поставщиков, – но переговоры вела яростно. И если ей не удавалось вас умаслить, дальше вы беседовали на повышенных тонах».
К тридцати годам Кэрол уже заработала миллион: ситуация совершенно не типичная для молодой матери 1980-х годов, живущей неподалеку от Лондона. Ее бизнес поначалу помещался в садовом сарайчике, а затем перебрался в каменные домики и амбары в окрестностях семейного поместья. Разумеется, не остались в стороне и дети. Кэрол никогда не пропускала школьных собраний и не слишком беспокоилась о соблюдении баланса между жизнью и работой. Кейт и по сей день готова петь дифирамбы «невероятному торту в виде кролика из маршмеллоу», который мать приготовила ей на седьмой день рождения. Родители всегда приходили на школьные спортивные состязания, неизменно принося дорогие угощения для пикника и поддерживая команду дочери. А та, в свою очередь, сначала позировала для их каталога, а потом запустила проект «Первый день рождения». Ее сестра, Пиппа, работала над блогом, а брат Джеймс строил бизнес по производству тортов. Каждый из троих развивал и собственную карьеру, но возможность участвовать в семейном деле всегда обеспечивала им надежный тыл.
II
После того, как сестер Миддлтон отправили на учебу сначала в небольшую начальную школу Сент-Эндрюс в Пангборне, а затем в пансион уилтширского колледжа Марлборо, Кейт и принц Уильям периодически пересекались на спортивных соревнованиях и танцевальных вечеринках. Ничего примечательного в этих встречах не было: многие престижные женские школы устраивали общие с Итоном мероприятия. Кейт действительно мельком видела девятилетнего принца,
